Король покивал, очень медленно, точно подобные телодвижения доставляли человеку вроде него великое неудобство, однако губы его остались поджатыми и казалось, что несколько мгновений назад он обнаружил в своем рту некий неприятный вкус.
– Ты знаешь, что я думаю о тебе с дружбой, Вильям, – сказал он. Отмечу, что из всех людей, какие появились или еще появятся на этих страницах, никто не обращался в моем присутствии к капитану столь фамильярно.
– Конечно, ваше величество, – ответил мистер Блай, глядя на короля не без опасения, поскольку он, как и я, знал, что такие фразы неизменно предвещают нечто неприятное. – Как и я к вам.
– Ты и твои люди имеют волю есть на острове фрукты и овощи, как ты и сказал. Они – дар Божий всем, кто здесь живет. Но свиньи… – Король покачал головой и помахал перед лицом капитана здоровенным морщинистым пальцем. – Не надо больше свиней.
Глаза капитана Блая расширились, он взглянул на меня, словно не вполне уразумев то, что услышал.
– Прошу прощения, – вопросительно улыбаясь, произнес он. – Я не понял вашего величества. Что за свиньи?
– Ты не должен есть наших свиней, – с силой повторил король, глядя на капитана так, точно этого объявления более чем достаточно и больше тут говорить не о чем.
– Но, ваше величество, – все-таки продолжил капитан, – мы же и не едим ваших животных. При нашем появлении вы ясно высказались на сей счет, а мы дали обещание и чтим его.
Король посмотрел на капитана, приподнял одну бровь:
– Ты, возможно, не ешь, Вильям, но твои люди? Они – другая история. Ты должен сказать им перестать. Должен сказать сейчас. Если это продолжится, между нами будет несчастье.
Капитан Блай молчал, просто смотрел на нашего хозяина, что-то обдумывая, а потом склонил голову и с силой выдохнул через нос. Я видел, что услышанное разгневало его. Приказы капитана – я хорошо помнил, как он их отдавал, – были в данном отношении недвусмысленными. Дальнейший разговор между двумя этими мужчинами протекал куда более вяло, и королевский шатер мы покинули, чувствуя себя униженными.
Примерно через час капитан вызвал к себе мистера Фрейера и подверг его допросу, да еще и в манере, позволяющей предположить, что наш штурман целыми днями шастает по острову, жуя кусок бекона.
– Разве, когда мы пришли сюда, я не дал команде ясно понять, что всем до единого запрещается употреблять в пищу местную живность, если только ее не предлагают нам сами островитяне?
– Конечно, сэр, – ответил мистер Фрейер. – И насколько я знаю, все мы это правило соблюдаем.
– Насколько вы знаете, – повторил капитан с глумливой усмешкой, которая уронила его в моих глазах. – Что же, давайте посмотрим, далеко ли это нас заведет, согласны? Вы хотите сказать, что не слышали никаких пересудов относительно противозаконно убитых и зажаренных свиней?
– Никаких, сэр.
– В таком случае мне остается лишь положиться на ваше слово. Однако король уверен, что это происходит, и, думаю, имеет на то причины. Он не склонен к пустым фантазиям. И так дело не пойдет, мистер Фрейер. Неподчинения я не потерплю. Я хочу предложить вам кое-что. – Капитан уселся за свой рабочий стол и пригласил мистера Фрейера сесть напротив; то был один из редких моментов, которые позволяли думать, что общего у этих двоих больше, чем разногласий. – Ваши обязанности заставляют вас много перемещаться по острову, не так ли?
– Так, сэр, – ответил штурман.
– Если бы матрос украл свинью и решил оттащить ее, чтобы зарезать, выпотрошить, зажарить и съесть, в такое место, из которого запах жареной свинины не донесется до его товарищей или офицеров, куда бы он мог направиться, как по-вашему?
Мистер Фрейер задумался, я видел, как глаза его нервно рыскали туда-сюда, пока он пробегал мысленным взглядом по местности, с которой успел хорошо познакомиться.
– Трудно сказать, сэр, – наконец произнес он. То был нерешительный, недостойный его ответ.
– Думайте, милейший, думайте. – Капитан явно старался не вспылить. – Вы же изобретательный человек, мистер Фрейер. Если бы это были вы, то куда бы направились?
– Капитан, надеюсь, вы не предполагаете…
– Я ничего не предполагаю, милейший, – резко прервал его капитан. – Ради всего святого, пошевелите мозгами. Я спрашиваю: если бы вы так поступили, хоть все мы и уверены, что это невозможно, – саркастически оговорился он, – так вот, если бы вы украли свинью, куда бы вы ее отнесли?
– Это головоломка, и довольно серьезная, капитан, – снова помолчав, ответил штурман. – Хлебные деревья разбросаны по всему острову, поэтому людям мистера Кристиана и мистера Хейвуда приходится целыми днями бродить по разным его частям, собирая ростки. Если бы произошло то, о чем вы говорите, они учуяли бы запах мяса. Хотя… – Он опять задумался, постукивая себя пальцем по носу.
– Так что же, мистер Фрейер?
– На северо-восточном берегу, сэр, имеется участок, густо заросший кустарником и пальмами, – до того густо, что хлебным деревьям прижиться там не удается. Недалеко отсюда, минут двадцать ходьбы. Расположены эти заросли таким образом, что перехватывают дующие вглубь острова ветра и задерживают их, поэтому, теоретически, человек, которому требуется скрыть запах мяса, лучшего места, чтобы совершить свое преступление, не нашел бы.
Капитан кивнул.
– Думаете, там все и происходит? – спросил он.
– Надеюсь, что нет, – ответил мистер Фрейер. – Но, на мой взгляд, это единственное место, где можно проделать такую штуку.
– Тогда пойдемте туда вместе, – сказал капитан. – Вы и я, сэр.
– Сейчас?
– Конечно, сейчас, – ответил, поднимаясь, мистер Блай, лицо его повеселело, он явно радовался возможности сделать наконец что-то полезное, да еще и власть применить. – Тинаа выразил недовольство нашей командой. Если это будет продолжаться, он может решить, что мы больше не друзья, утратить расположение к нам. И тогда вся наша работа здесь пойдет насмарку. Вы хотите этого, мистер Фрейер?
– Нет, разумеется.
– Так пошли. Мою трость, Тернстайл.
И с этим они выступили из каюты в совместный поход. Я не знал, найдут ли они кого-либо или что-либо, но если мистер Фрейер был прав, мне оставалось лишь пожалеть злодея.
В конце концов, капитан только подобного случая и ждал. Обычно вечера на острове проходили спокойно. После работы матросов ожидала вкусная еда, а затем – удовольствия, обещанные им женщинами. Туземцы радостно выходили на берег, разжигали костры, танцевали, отчего мы начинали чувствовать себя спустившимися к людям богами. Когда берег наполнялся островитянами и моряками, начиналась, как правило, ночь, полная смеха и беспутства. Однако на исходе того дня, когда капитан и мистер Фрейер отправились на прогулку, на берегу было, как и всегда, полно людей, но смех в воздухе не звенел, а о каком-либо разгуле и прелюбодействах никто и не помышлял.
