– Слушай, – спохватилась вдруг подруга. – Я же даже не спросила, как вы там вместе спали-то? Может, что у вас…
– Да какое может! – отшутилась Алиса, махнув рукой. – Спали оба без задних ног, а когда я проснулась и посмотрела сколько времени, то подорвалась и умотала домой, я же не планировала у вас оставаться ночевать, у меня важные дела были еще вечером запланированы, меня люди ждали. А что Алексей ваш?
– Да что Алексей? Ничего, – пожала плечами Наташа. – Когда мы проснулись, он уже ушел, кто-то из гостей за ним двери закрыл. Больше не появлялся. Макс сказал, что он на днях снова в экспедицию какую-то укатил, не знаю куда.
Вот так! В экспедицию. У-ка-тил. А звонил что, попрощаться?
Потом Алиса потеряла свой смартфон или его украли. Встречалась по делам в кафе, пока разговаривали, смартфон лежал на столе под рукой, а домой приехала, его нет. Где, как пропал, непонятно. Алиса далеко не рассеянный человек и не ветреная барышня и еще ни разу телефоны не теряла, да вообще никогда ничего из вещей не теряла. Украли? Вполне могли, обидно ужасно, впрочем, это ничего не меняет.
Но дело в том, что первый телефон вместе с сим-картой ей когда-то давно подарил папа, оформив номер на свое имя. Когда она потеряла смартфон (или все-таки украли), выяснилось, что для того, чтобы заблокировать карту и после восстановить номер, нужны данные и личный звонок того человека, на которого аппарат оформлен.
Папа был далеко и настолько занят, что отвлекать его из-за такой ерунды Алиса не стала – приобрела новый аппарат и новый номер.
А Красноярцев больше не позвонил.
И у Натальи с Максом про нее не спрашивал.
И снова: вот так!
А знаете, что самое поганое во всей этой истории? На его вопрос Алиса ответила бы «да»!
Она согласилась бы выйти за него замуж! Да она согласна была уже в тот момент, когда он это предлагал!!
И, господи, как же она ждала его звонка!!
Никогда в жизни Алиса не ждала так ни одного телефонного звонка!
Вот никогда!
И вопреки всем правилам, ей же самой заведенным и установленным в семье, по которым полагалось все электронные девайсы, вплоть до телефонов, оставлять в кабинете на ночь, свой она несколько дней постоянно держала рядом, даже ночью клала на тумбочку возле кровати, боясь пропустить звонок и надеясь, что Красноярцев позвонил Наталье и спросил новый номер Алисы!
Он не звонил!
И это было так непонятно, так не вписывалось в уже сложившееся у нее впечатление об Алексее Красноярцеве как о человеке и как о мужчине, не вписывалось в ее сформировавшееся чувствование его, что она первый раз в жизни растерялась.
Даже позвонила Максу, а не Наташе и спросила, все ли в порядке с господином великим оператором. Можно смело считать, что звонок другу не имел успеха. Или как раз наоборот – имел?
Макс ответил, что, насколько ему известно, у Алексея все в порядке, «…по крайней мере, жив и здоров, об ином его состоянии мне бы сразу сообщили», – хохотнув, уверил Максим.
Значит, жив-здоров.
И было так обидно, как-то тупо по-бабьи обидно. Словно у маленькой девочки большой злой дядька отобрал самый распрекрасный подарок, который ей только что вручили.
Она позвонила Наталье и строго, четко проинструктировала: если господин Красноярцев все-таки попросит ее номер телефона – не давать!
Она смотрела, как Алексей Красноярцев с неспешным удовольствием запивает чайком из большой кружки какой-то сложный бутерброд – сначала смотрит на него, потом красиво, с большим аппетитом, но не жадно откусывает, жует неторопливо и прихлебывает чай маленькими глоточками, – смотрела и печалилась от того, что у них не сбылось, а ведь могло, совсем близко было и так сияло, увлекало чем-то романтично необыкновенным – надеждой, возможностью счастья, что ли.
Бутерброд он доел и, явно задумавшись о чем-то, засмотрелся в чашку, стоявшую на столе.
В этот момент Алиса почувствовала некое настойчивое требование организма, которое отодвигала и игнорировала за всеми этими переживаниями.
Зов природы, чтоб его! А нечего было выхлебывать бутылку воды, стакан сока и запивать его еще одним стаканом!
А теперь вот что?
Что-что – идти надо! Она посмотрела на небольшой закуток у барной стойки за занавесками, в котором находились туалетные кабинки: пройти так, чтобы не попасть в поле зрения Красноярцева, не получится, разве что он просто не обратит внимания на идущего мимо человека.
Может, и не обратит – вон сидит задумчивый.
Но вариантов нет, идти надо.
Алиса, глубоко вздохнув-выдохнув, решительно поднялась с места и двинулась к цели.
Когда до заветного коридорчика за занавесками оставалось шагов пять, Красноярцев, видимо, уловив какое-то движение краем глаза, повернул голову и… и Алиса словно наткнулась на его взгляд!
Она продолжала двигаться, неотрывно глядя на него, и видела, как стремительно меняется выражение его лица – от отупляющей усталости к удивлению, узнаванию, немного недоумения и вдруг радость и решительность!
Она видела, словно в замедленной съемке, как он начинает подниматься ей навстречу и на лице его расплывается улыбка… и только тогда сумела отвести глаза и рванула к коридору.
И влетела в туалетную кабинку, по счастью, оказавшуюся свободной, торопливо закрыла защелку и только теперь остановилась и оперлась спиной о стену.
– Кажется, это был трусливый побег, Алиса Викторовна? – подивилась вслух она и кивнула своему отражению в зеркале.
А потому что никогда ни от чего и ни от кого в жизни не бегала!
Красноярцев был потрясен до легкого шока!
Он сидел и думал об Алисе, о том, как и где ее искать, имея несколько скуповатые данные – имя и фамилию, к тому же только девичью, не факт, что она до сих пор актуальна. Но решил, что сегодня же вытащит из Натки нужный номер телефона, даже если ему понадобится прибегнуть к шантажу и угрозам для этого!
Ну какого черта, спрашивается?! Уперлась – не дам и все, Алиса, понимаешь, запретила!! Он бы на месте Алисы тоже запретил давать свой номер, если бы его так кинула женщина, как он ее, и разговаривать с ней не захотел бы, но она не знает всех его обстоятельств, а он собирается непременно ей их объяснить!! Но не до обычных аргументов и обид сейчас! Не до них!
Он постоянно думал о ней эти последние десять дней – постоянно. В его голове крутились мысли о ней, что бы он ни делал и чем бы ни занимался – и на работе, и дома, и в тяжелых проблемах, в которые был вовлечен, – бесконечно!
Правду сказать, он думал об Алисе все время со дня их встречи в спальне Луневых, да и до встречи думал, но не так неистово, что ли: когда Алексей работал, то выбрасывал из головы посторонние мысли, а потом дела на него свалились такие, что ни о чем постороннем размышлять не позволяли.
