Они и уехали, осталась только Зоечка. Они с Марией Федоровной общий язык с одного взгляда нашли. Встретились, как сестры родненькие, так пришлись друг другу по душе – и уже что-то осваивают вместе, друг другу какие-то секреты хозяйские да кулинарные передают, делятся и готовят в четыре руки и даже шепчутся о чем-то своем, и прямо не разлей вода «девушки» наши стали!
Так и потекли дни: утром совсем ранним, чуть после рассвета, приходил Василий Силантьевич, отправлял Алису с ребенком в хозяйский дом к женщинам и на два-три часа закрывался с Красноярцевым, делал жесткий массаж всего тела, разговаривал, травы какие-то заваривал и давал принимать. А от пациента прямиком шел в баню, мылся там и только после этого все завтракали – Алиса с Алексеем и Зоечкой в домике, а хозяева у себя.
Днем приходили старший сын Василия Силантьевича Матвей и зять Олег и помогали Алексею выйти на улицу, сесть в старое кресло, специально для него принесенное и поставленное под навесом у дровника, откуда открывался великолепный вид на лес и просматривался весь хозяйский участок и дом.
Красноярцев эту утреннюю процедуру «выноса тела», как он называл транспортировку его на улицу, терпел скрипя зубами. Ему казалось, что именно в этот момент ярко выпячивается его ущербность, не давая забывать, что он теперь инвалид. А этого разъедающего сознания напоминания Алексей как раз всячески пытался избегать, почему и старался все, что мог, делать сам с самого первого дня, когда понял, что ноги его больше не ходят.
Вот в этом вопросе у него точно гордость чесалась.
Ярый и так-то был не разнеженным мужиком с животиком и дряблыми мышцами – форму хорошую держал.
Но все это так – без напряг, для общего тонуса. К тому же ему приходилось часами таскать на себе камеры разного веса, а это тоже, знаете ли, еще та зарядочка.
Но, потеряв подвижность ног, Ярый с особым упорством принялся качать руки и пресс. Потребовал приспособить для этой цели специальную штангу над койкой – и часами тренировался, заполучив в результате вполне рельефные мышцы и даже начавшие образовываться пресловутые кубики на животе.
Но делал он это с одной-единственной целью – быть как можно более независимым от посторонней помощи даже в таком непростом положении, в котором оказался. И очень быстро научился ловко передвигаться с помощью одних только рук. Если ему требовалось в туалет, Ярый садился, опускал ноги руками с кровати, опираясь на край койки руками, спускался, садился на пол и вперед спиной, с упором на руки, передвигался по комнате, добираясь до туалета, находившегося в палате. Там он опять-таки, опираясь руками на края унитаза, поднимал свое тело и садился.
Таким же образом он «доходил» до ванной, поднимался на специально поставленный стул перед умывальником и даже мог себя поместить в чашу самой ванной и вылезти из нее, для чего на стене и на крае ванной были привинчены ручки. Он очень быстро натренировался перемещаться таким образом и практически полностью обслуживал себя сам.
А вот в домике гостевом с вопросом гигиены посложней дела обстояли – ни ванной комнаты, ни туалета тут не имелось, как и общего водопровода с канализацией. Хотя здесь этот вопрос был продуман куда как лучше, чем в Средней полосе России. Скажем, туалетная комната располагалась за домом в виде пристройки, в которую вели двери из сеней, и, кстати, отапливалась! В ее стены был врезан специальный дымоотвод от печки. Вкапывать здесь в землю какие-то септики новомодные и удобные не имелось никакой возможности – во-первых, мерзлота, а во-вторых, не выдерживали они таких низких температур. Ограничивались обыкновенной ямой, но очищали ее регулярно, применяя какие-то спецсредства – травы непонятные и что-то еще, Алиса в подробности не вдавалась.
Собственно, разговор не об этом, а о том, что Алексею добраться до этого отхожего места было очень сложно – спуститься с кровати, через комнату в сени, а из них в туалет через два высоких порога. Но он справился и с этой задачей, приноровившись в короткое время преодолевать все эти новые трудности. И с умывальником, устроенным в кухонной зоне, прекрасно освоился, усаживаясь на табурет перед ним. Но вот чтобы помыться, приходилось идти в баню, а это уже ему было не по силам, как и самостоятельно выбраться на улицу и сесть в кресло. Но Ярый на то он и Ярый – героически пытался делать и это сам и несколько раз падал на пороге дома, пробуя выбраться во двор. Не сдавался и продолжал упорно тренироваться, но пока был вынужден принять постороннюю помощь.
Вечером мужики возвращали его в кровать, приходил Василий Силантьевич и еще полтора-два часа работал с Красноярцевым один на один.
На четвертый день их пребывания, утречком, целитель вдруг подозвал к себе Алису, отвел в сторонку и спросил:
– Скажи мне, Алиса, – начал он строгим тоном, – у вас в чем-то семейном нелады с Алексеем?
– Да, – вздохнув, призналась она, не вдаваясь в подробности. – Есть один непроясненный момент.
– Не дело это, – посетовал лекарь. – Исправить надо. Люди придумывают себе странные проблемы, пугаются, обижаются, злятся, и тогда в теле в каком-нибудь из органов зажимает, как в кулак, мышцы и не пропускают естественный ток жизни, и там начинает образовываться болезнь. Впрочем, что я тебе объясняю, ты ладушка грамотная и про течение жизненных энергий не меньше моего разумеешь. Помочь ему надо, понимаешь, – доверительно обратился он к ней, – чтобы думал лишь о недуге, с которым борется, а не отвлекался размышлениями и тревогами еще и на ваши моменты неясные.
– Понимаю, – кивнула Алиса.
– Вот и добро, – похвалил Василий Силантьевич. – Придумай, как поскорей разобраться с заковыркой, что меж вами легла.
– Придумаю, – твердо пообещала Алиса.
Днем она отнесла Лялю в большой дом, оставив на Зоечку и Марию Федоровну, попросив, чтобы присмотрели за ребенком, поймала мужиков, уж направлявшихся к гостевому домику, чтобы помочь Алексею выйти на улицу, и отменила его сегодняшний моцион на свежем воздухе с созерцанием окрестностей, сославшись на срочное дело, которое им надо обсудить, – словом, замутила парням голову, те и ушли, попрощавшись до завтра.
Красноярцев лежал на кровати в ожидании «эскорта» для транспортировки в кресло и увлеченно, как художественную литературу, читал краеведческий путеводитель по Якутии, толстенный такой, солидный фолиант.
– Что-то мужики задержались, – посмотрев на вошедшую Алису, заметил он.
– Я их отпустила, – призналась Алиса, подошла к изножью его койки и остановилась, взявшись руками за спинку.
– Почему? – удивился Алексей.
– У тебя сегодня на это время намечены другие процедуры, – с непроницаемо серьезным видом объявила она.
Встала рядом и как бы невзначай положила ладонь на лодыжку его ноги.
– Какие процедуры? – с подозрением спросил Красноярцев и посмотрел на ладонь жены.
– Энергетического свойства, – завуалированно ответила Алиса и медленно двинулась вперед вдоль кровати, проводя за собой рукой от его лодыжки вверх по ноге.
