Руби посмотрела на свои ноги, пошевелила пальцами.
— Я не говорила, что что-то случилось, — возразила она.
— Но ведь случилось?
Она резко вскинула голову вверх, губы зашевелились… Неожиданно она сообразила, где находится и с кем. Она в обшарпанном номере мотеля, а рядом с ней один из самых знаменитых мужчин в мире. Ему совсем не нужно знать, что с ней случилось. И она промолчала.
Руби казалось, что Дев начнет расспрашивать, настаивать… но он молча взял у нее кружки и вылил остатки чая в раковину.
— У нас, так или иначе, нет времени на чай, — сказал он, по-прежнему стоя к ней спиной.
— Это еще почему? — Она пришла в замешательство. Потом вдруг вспомнила — единственная причина, по которой он мог к ней приехать. Она вздохнула. — Наш уговор!
Он медленно развернулся и прислонился к кухонному шкафчику.
— Наш самолет вылетает через час.
Руби ахнула.
Дев улыбнулся своей дьявольской улыбкой, к которой она постепенно привыкала.
— Мы должны успеть в Сидней… на один прием. Ехать на машине нет времени, поэтому я зафрахтовал самолет. — Всего-то!
— На прием? — спросила Руби, когда к ней вернулся дар речи.
— Небольшой, в частном доме. День рождения у… одной знакомой.
Он произнес последние слова так, словно больше ей ничего знать не полагалось. Руби встала, не сводя с него взгляда, и он нетерпеливо прищурился:
— Тебе пора укладывать вещи.
— А если у меня на сегодня другие планы?
Он пожал плечами:
— Ты ведь согласилась с уговором.
— Я не соглашалась куда-то лететь по твоей прихоти.
Он широко улыбнулся:
— Руби, ты мне правда нравишься.
— У меня на сегодня другие планы! — решительно повторила она.
Ему не обязательно знать, что в ее планы на вечер входила лапша быстрого приготовления и стопка дисков с романтическими комедиями.
— Надо было думать раньше. Договориться, что я сообщу тебе о своих планах заранее и так далее. Но ты этого не сделала. Поэтому собирайся. Ты обещала оказать мне услугу, так выполняй.
Руби подумала, что спорить бесполезно. А может, наотрез отказаться? В конце концов, не вытащит же он ее из номера насильно!
Возможно, он прочел по ее глазам, о чем она думает.
— Руби, речь идет всего лишь о частной вечеринке. Обещаю, ничего зловещего. Может быть, тебе даже понравится.
Она все же колебалась. Он такой самоуверенный, нисколько не сомневается, что все выйдет так, как он захочет…
— И мне очень не хочется ехать туда одному.
Последнее предложение он произнес резче, чем предыдущие. Но, как ни странно, не так убежденно. И даже наоборот…
Поэтому, неожиданно для себя, она принялась собирать свой красный дорожный чемоданчик.
Через десять минут она сидела рядом с ним на заднем сиденье внедорожника. В аэропорт их привез Грейм. А впереди их ждала загадочная вечеринка.
Роскошная «сессна» менее чем за час преодолела расстояние в четыреста пятьдесят километров между аэропортом Люсивилля, где базировался местный аэроклуб, и частным аэродромом, примыкающим к Сиднейскому международному аэропорту.
Разумеется, по пути Руби засыпала Дева вопросами, на которые тот отвечал односложно.
— Как зовут знакомую, у которой день рождения?
— Роз.
— Кто она такая?
— Знакомая. — Последнее слово ему удалось произнести более уверенно — и все же Руби удивилась.
— Сколько там будет народу?
— Человек пятьдесят… — Он понятия не имел.
— Где будет прием?
— У нее дома.
— Почему ты не хочешь ехать туда один?
Он молча пожал плечами. А потом оказалось, что они уже садятся на узкую полоску асфальта между ангарами, и времени на вопросы уже не осталось.
Они взлетели после того, как стюардесса продемонстрировала им, как вести себя в случае аварии. Руби восхищалась роскошными кожаными креслами в салоне и полностью оборудованным кухонным отсеком за кабиной пилота.
Дев улыбнулся. Деньги очень облегчают жизнь, а иногда, как, например, сейчас, способны даже доставить удовольствие.
К счастью, вскоре Руби отвлеклась и перестала выяснять, куда именно они летят. После того как он объяснил, что на прием поедут сразу из аэропорта, она надолго заперлась в крошечном туалете, метнув на него гневный взгляд. Потом она вышла, наградив его таким же взглядом, только уже накрашенная. Она села рядом с ним перед самой посадкой.
— У меня нет ничего подходящего из одежды!
— Выглядишь замечательно, — заверил ее он совершенно искренне.
Ей очень шли коричневые кожаные сапожки, кремовая блузка и темно-синий бархатный блейзер.
В ответ она только глаза закатила. Перед самым прилетом она снова удивилась, когда он вышел переодеться.
— Всего две минуты, чтобы выглядеть вот так?! В самом деле?
Но она улыбалась, и Дев неожиданно для себя обрадовался.
Они сидели на заднем сиденье еще одного черного внедорожника, на сей раз с новым шофером. Немного ошарашенного Грейма они оставили в Люсивилле. Правда, он почти ничего не мог поделать, ведь ему Дев не заказал места в самолете. Принять последнее решение оказалось непросто. Он с тоской ждал выволочки от Вероники.
Но пока… надо подумать о том, что его ждет.
По пути Руби несколько раз пыталась завязать разговор, но Дев отвечал односложно. Он смотрел в окошко, но ничего не видел. Сидней расплывался разноцветными пятнами. Чем ближе к месту назначения, тем труднее ему было сосредоточиться.
Обрывки голосов, смех, минуты гнева, заговорщические смешки. Воспоминания представали перед ним расплывчатые, как коллаж.
Когда шофер въехал в знакомые резные ворота, Дев прислушался, ожидая, что колеса заскрипят по гравию, но было тихо. За те четырнадцать лет, что его не было, подъездную дорогу успели заасфальтировать.
Опытный водитель ловко притормозил перед ступенями, ведущими ярусами к парадной двери. У дома на дорожке стояло еще много машин.
Руби распахнула дверцу и вышла почти сразу же, как они остановились. Подбоченившись, принялась оглядывать дом, сад и гостей, поднимавшихся наверх, ко входу.
Показав водителю, куда ехать, Дев догнал Руби. Они зашагали рядом. Таинственный прием до сих пор нисколько не смущал ее. Жаль, что не было времени как следует подготовиться. Она досадливо вздыхала, когда Дев не отвечал на ее расспросы.
Но, в общем, она оставалась прежней деловитой Руби. Как на съемочной площадке, она держалась хладнокровно и сосредоточенно. Ему показалось, что он читает ее мысли: «Всего лишь частная вечеринка. Ерунда!» Однако теперь, когда они оказались на месте, он заметил в ней некоторую скованность.
