Руби!
— Привет! — очень тихо сказала она. На ней было длинное платье рубинового цвета, тоном темнее, чем ковровая дорожка. Подобрала в цвет имени? Платье безупречно облегало ее фигуру во всех нужных местах. Светлые волосы были идеально гладкими, макияж безупречен, губы — разумеется, рубиново-красные. Настоящий голливудский шик!
— Привет, — с трудом ответил он, хотя ему пришлось сосредоточиться.
Руби мимолетно улыбнулась и посмотрела ему в глаза.
Она часто дышала и теребила пальцами рукав платья.
— Мне казалось, если я останусь с тобой, если признаюсь, как ты мне нужен… — она глубоко вздохнула, — я потеряю саму себя. — Дев кивнул, понимая, что отвечать не стоит. — Раньше я путала секс с близостью и решила, что больше такой ошибки не повторю. Зато я впала в другую крайность… перепутала настоящую близость и секс. Решила, что нас с тобой почти ничто не объединяет. А поняла все совсем недавно.
Ему захотелось обнять ее, прижать к себе, но он понимал: рано. Надо дать ей выговориться.
— Я старалась не обращать внимания на свои чувства. Внушала себе, что ты волнуешь меня не больше остальных… Я нарочно отдалялась от тебя, старалась не думать о том, как тебе больно… Потому что тогда пришлось бы признаться, что мне тоже больно. За тебя… Я ведь по-прежнему не понимаю, что такое любовь! — Она отвернулась, но всего на миг. — Не знаю, как распознать ее, как… отличить от простого влечения или дурацкой влюбленности. Но когда я уехала, убежала от тебя… легче мне не стало. Внутри ничего не изменилось. То, что я чувствую к тебе, разрушило все, что было раньше!
Заметив, что Руби улыбается, Дев невольно улыбнулся в ответ.
— Знаешь, меня это совершенно не интересует. — Она кивнула в сторону красной ковровой дорожки. Операторы не сводили взглядов с затемненных стекол машины. — Хочу сказать, что ты дорог мне не потому, что ты звезда… Даже если бы ты был простым реквизитором или сценаристом… или даже вообще не работал в кино, я относилась бы к тебе так же.
— Я к тебе тоже, — ответил он. — Раньше я думал, что мне лучше одному. Так было проще… и привычнее.
— Мне тоже, — согласилась она и рассмеялась. — Менять курс очень опасно!
— А если все-таки окажется, что в одиночку мне лучше? И если у нас ничего не получится?
Руби кивнула, расширив глаза от удивления:
— Вот именно! Мне очень страшно.
Дев пожал плечами:
— Я решил, что игра стоит свеч.
Так оно и было. Даже когда она отказалась от него и ему пришлось очень паршиво. Но… даже когда речь шла о его сердце… он не раскрылся перед ней до конца. Оставалось кое-что, в чем он тогда ей не признался.
— Я люблю тебя, Руби Белл!
Быстро, как молния, она ответила:
— Я тоже люблю тебя, Девлин Купер!
Потом они долго сидели и улыбались друг другу.
Вспышка камеры у нее за спиной ненадолго отвлекла его, вернула в реальность — в его реальность.
— Руби, а как же папарацци? Сплетни, слухи? Учти, рядом со мной ты окажешься в центре внимания!
Она пожала плечами:
— Раньше я думала, что мне придется что-то доказывать сплетникам — доказывать, что они правы или, наоборот, не правы. Ты приехал на съемки, окруженный ореолом слухов, но держался совершенно спокойно. Ты ничего не отрицал. Просто оставался собой… — Она порывисто схватила его за руку. — Пусть говорят что хотят обо мне, о тебе, о нас… я-то знаю правду. Мы оба знаем. И я решила, что остальное не важно. Я хозяйка своей жизни, а больше никто.
Он невольно залюбовался ею. Она просто чудо! Ему казалось, что он влюбился в нее уже давно, а сейчас ради нее готов был даже прыгнуть в пропасть.
— Руби, ты хочешь пройти со мной по красной дорожке?
Она кивнула. Он распахнул дверцу навстречу вспышкам и подал ей руку.
Она выставила золотистую «шпильку» на красную дорожку. Он нагнулся к ней и прошептал:
— Ты знаешь, что у нас все серьезно? По всем параметрам. «Они жили долго и счастливо», как в кино.
— Нет, — ответила она так решительно, что он застыл. Потом увидел, как она смотрит на него снизу вверх. — Не как в кино… и не как в сказках.
Она взяла его за руку и вылезла из машины.
Они стояли рядом, бок о бок. Перед ними лежала красная ковровая дорожка, вопили фанаты, камеры их слепили. Но он видел только Руби, ощущал только ее теплую руку в своей руке, видел ее взгляд, направленный на него. Она дарила ему свою любовь — и себя.
Он знал, что и сам смотрит на нее точно так же.
— У нас все не как в кино, а как в жизни, — сказала она.
