И эти пики они при виде Эйхгорна молча скрестили.
– Служивые, дайте пройти, – вежливо попросил он.
– Простите, мэтр, вас выпускать не велено, – с каменным лицом ответил стражник.
– Почему? – моргнул Эйхгорн.
– Королевский приказ. Отойдите от ворот.
– А если я вас заколдую? – поднял руки Эйхгорн. – Кали-маааааа!.. Кали-мааааа!..
Стражники отреагировали мгновенно. Один смачно харкнул Эйхгорну в лицо, а второй каким-то непостижимым образом переместился за спину и заломил руки. Первый тем временем уже выхватил саблю и приставил ее к груди липового волшебника.
– Служивые, вы не охренели?! – повысил голос Эйхгорн.
– Не шевелитесь, мэтр, – холодно потребовал стражник. – Попытаетесь колдовать – проткну.
– Да еж вашу меть, да пошутил я! – закатил глаза Эйхгорн. – Пустите, не собираюсь я вас заколдовывать!
– Сначала поклянитесь вратами Шиасса и могилой Бриара.
– Клянусь, [цензура]! Чем хотите клянусь! Дайте харкотину вытереть!
Первый стражник убрал саблю, второй разжал хватку. Эйхгорн потер левый локоть – его едва не вывернули из сустава. Утирая лицо, горе-волшебник глядел на стражников снулым взглядом, и пытался решить, как на все это реагировать.
Откуда-то вынырнул Еонек. Испуганно глядя на своего начальника, паж ахнул:
– Мэтр, мэтр, зачем вы на них напали?!
– Я напал?.. – приподнял брови Эйхгорн.
– Подтверждаю, – кивнул стражник. – Напал. Собирался нас заколдовать.
– Да пошутил же я… – пробурчал Эйхгорн. – Что ж вы за народ такой дурной…
– Когда мы на посту, мы таких шуток не понимаем, мэтр, – чопорно ответил стражник. Подумав, добавил: – И когда не на посту – тоже.
Эйхгорн только поморщился. Он был совершенно уверен, что страшное «заклинание» испугает стражу. Но те оказались не робкого десятка.
– Что вы, мэтр! – присвистнул паж, когда Эйхгорн ему об этом сказал. – Это же тримейские наемники! Они не то что волшебства – самого Бельзедора не побоятся!
– Вижу, что четкие ребята, – мрачно кивнул Эйхгорн. – А вот харкаться-то было зачем?
– Как это зачем? Все же знают – если плюнуть колдуну в лицо, он не сможет колдовать, пока не утрется.
– Заплюют меня тут с такими суевериями… – вздохнул Эйхгорн.
Произошедшее его расстроило. Не из-за инцидента со стражей – мужики на посту, на что обижаться? На месте короля Эйхгорн бы им еще и премию выписал – выучка хорошая, хлеб едят не даром.
А вот то, что король запретил выпускать его наружу – это скверно. Значит, держит под подозрением, не доверяет. Его можно понять, конечно – явился невесть откуда какой-то проходимец без документов, показал пару мутных фокусов…
Эйхгорн сам бы себе не доверял в такой ситуации.
– Мэтр, и вы это… оставайтесь пока у себя в башне… – виновато пробубнил Еонек. – Его величество сказал, что пока не увидит настоящее волшебство, из дворца вас не выпустят… Его величество ужасно не любит, когда его обманывают…
– Он думает, что я шарлатан?
– Простите, мэтр, его величество немного недоверчив… – развел руками Еонек. – Может, просто сотворите ему быстренько какое-нибудь волшебство попроще?
– Расположение звезд пока что неблагоприятное.
Как и король, паж глянул на Эйхгорна с сомнением. Похоже, прежний волшебник использовал другие отмазки.
– Пива-то ты мне можешь принести? – спросил Эйхгорн.
– А, ну это-то запросто! – просветлел лицом Еонек. – Только на поварне пива не держат… но я хоть прямо сейчас в трактир сбегаю! Давайте деньги!
Эйхгорн машинально достал тощий кошелек. Там лежала банковская карта (почти пустая), несколько клубных в разные учреждения и деньги. Четыре тысячи четыреста двадцать один рубль восемьдесят копеек.
Купюры Эйхгорн даже не стал показывать. Вряд ли кому-то здесь будут интересны эти фантики. А вот монеты предъявил пажу – и тот недоуменно на них уставился.
– Странные какие-то… – протянул он, рассматривая темно-желтый червонец. – А что это за закорючки?
– Цифры. Это монеты одного далекого волшебного царства.
– Но это ж не золото, нет?.. И не серебро?..
– Нет, конечно. Латунь, медь, сталь.
– Даже не знаю… А какой у них курс?
Эйхгорн молча вернул монеты обратно в кошелек. Черт с ним, можно и потерпеть без пива какое-то время. Тем более, что еще неизвестно, какого оно здесь качества.
– Хотите волшебства, значит?.. – пробормотал он, возвращаясь в башню. – Будет вам волшебство…
На следующий день Эйхгорн снова спустился из башни. Он выяснил у пажа, что ему запрещено только покидать дворцовую территорию, а в ее пределах можно гулять где вздумается. И он решил поискать каких-нибудь компонентов собственноручно.
Ну и в винный погреб наведаться, глянуть – нет ли там чего получше компотика, который подают придворному волшебнику? А то от него уже подташнивает.
Эйхгорну действительно никто не препятствовал. Несколько часов он бродил по дворцу и саду, машинально пересчитывая и каталогизируя помещения. Побывал на поварне, где снял пробу с королевского обеда, и в прачечной, где познакомился с королевскими портнихами. Им Эйхгорн отдал всю одежду прежнего волшебника, чтоб не занимала зря место в шкафу.
Портнихи сразу же захлопотали. Эти две пожилые тетушки обожали свое ремесло, но королевская семья была равнодушна к высокой моде, так что шили они в основном одно и то же. А тут появилась возможность поработать с балахоном волшебника! Портнихи немедленно сняли с Эйхгорна мерки и пообещали все перешить и подогнать под его фигуру. Благо другой работы у них особо не было – вот разве что наложить заплатки на панталоны его величества.
Вообще, парибульский королевский двор жил очень… по-домашнему. Никакого политеса, этикетных расшаркиваний. Навытяжку ходили только тримейские наемники – остальные слуги чувствовали себя скорее членами семьи. Короля Эйхгорн вообще увидел на плацу – тот стрелял из лука со своими гвардейцами, обутый все в те же домашние тапки.
А на заднем дворе Эйхгорн встретил парибульскую королеву. Правда, сначала принял ее за уборщицу – совершенно непримечательная женщина средних лет, в простой одежде, голова повязана платком. Она занималась тем, что кормила своих собачек – сидела на корточках, смешивая в мисках мясо, муку и соус.
Ее величество тепло поприветствовала Эйхгорна, расспросила о житье-бытье и не отпустила, пока он не познакомился с каждым из ее питомцев. Сахарок, Медок, Пчелка, Вереск, Голубчик, Хитрец, Непоседа, Весельчак, Дымок, Тенек и Зернышко по очереди тяпнули Эйхгорна за пальцы, причем довольно болезненно.
Особенно болел указательный на правой руке – собак было одиннадцать, так что этому пальцу досталось два укуса.
