– Скорее всего, на нее воздействует притяжение другой планеты, еще более далекой, – сразу же предположил Эйхгорн.
– А, ты про это уже слышал… – проворчал Ках-Ур. – Что же тогда прикидываешься невеждой, раз тебе уже все известно? Да, многие верят в существование двенадцатой планеты – Болентекайро. «Потенциальной». Я много лет пытался ее обнаружить, но так и не преуспел…
– Она должна быть, – заверил Эйхгорн. – Если в орбите есть неточности – это почти всегда объясняется внешним гравитационным воздействием.
– Грави… каким?..
– Гравитация – это сила притяжения между всеми материальными телами, – объяснил Эйхгорн.
– Никогда не слышал такого слова.
Ках-Ур Местермегази больше не намекал Эйхгорну, что тот здесь нежданный гость. Он даже проявил некоторое гостеприимство, приготовив горячий напиток. Не чай, правда, и не кофе, а какую-то странную серую бурду под название «фнухх». Сказал, что это любимый напиток гномов.
Эйхгорну эта бурда не понравилась. Она отчетливо пахла грибами, да и вкус был, как у толченых поганок. Закуски, что выставил на стол хлебосольный гном, тоже оказались на любителя – огромные красочные леденцы. Выглядели они совсем как драгоценные камни и были такими же твердыми.
– Я не спрашиваю, откуда ты родом, чужестранец, – задумчиво молвил Ках-Ур. – Я даже твоего имени все еще не знаю…
– Знаешь, – сухо возразил Эйхгорн. – Я представился, как только ты открыл дверь. Меня зовут Эйхгорн.
– О, в самом деле?.. Прошу прощения. Старость сказывается, память начинает слабеть… А откуда ты родом, ты сказал?
– Не говорил.
– Хорошо, значит, я все-таки не настолько еще ополоумел. Так вот, я не спрашиваю, откуда ты родом… но я догадываюсь. Издалека, верно ведь?.. Очень, очень, очень издалека… Из такого далека, что туда не дойти, не доехать, не доплыть, не долететь…
– Полагаю, можно так сказать, – осторожно кивнул Эйхгорн.
Что этот гном имеет в виду? Он в самом деле знает о червоточинах или подразумевает нечто иное? Если нечто иное, то что именно?
– Я поведал тебе современную версию происхождения вселенной, – отхлебнул фиохха Ках-Ур. – Но это не единственная версия – всего лишь самая авторитетная. Многие ученые придерживаются иного мнения на этот счет. Свои версии есть и у волшебников – притом тоже разные. С версией жрецов ты должен быть знаком – именно ее преподают в храмовых школах. Эльфы и титаны тоже рассказывают о устройстве вселенной по-своему. Но окончательная истина, думаю, известна только богам.
– Если они существуют.
– Тоже нелишнее дополнение, – хмыкнул Ках-Ур. – Но поскольку до богов – если они существуют! – тебе всяко не добраться, советую поискать знаний где поближе. В библиотеке, например. Ты знаешь, что такое «библиотека», чужеземец?
Эйхгорн не счел нужным отвечать на этот явно издевательский вопрос. Но сама идея его заинтересовала. Библиотека Парибула была откровенно скромной, но Парибул и сам был скромным. На Парифате должны быть более богатые книгохранилища.
Даже странно, что Эйхгорну самому не пришло это в голову.
– Я новичок в этом городе… – произнес Эйхгорн. – Здесь есть библиотеки?
– В Ибудуне-то?.. О да, здесь есть очень неплохие. И мудрецов здесь живет немало… хотя будет ли нескромным сказать, что с первейшим из них ты разговариваешь уже сейчас?
– Понятия не имею, – честно ответил Эйхгорн.
– Но ты же пришел именно ко мне! – рассердился Ках-Ур.
– Только потому, что больше я ни о ком не слышал.
– Вот видишь. Больше ты ни о ком не слышал, – улыбнулся в бороду гном. – А обо мне слышал. Это означает что?.. Это означает, что я самый известный. По крайней мере, в этом городе. А насчет библиотек… здесь они отвратительные, если честно.
– Но ты же только что сказал…
– Я им польстил. На самом деле они тут ужасные. Если не считать библиотеки халифа, конечно, но в нее кого попало не пускают. Если хочешь действительно припасть к источнику знаний, отправляйся в одну из крупнейших мировых библиотек.
– Диктуй адрес, – включил диктофон Эйхгорн. – Записываю.
– Дай-ка подумать… Если тебя интересует волшебство – тебе в Мистерию, в библиотеку Клеверного Ансамбля. Если интересуешься богословием – в Астучию, в священную библиотеку Пандениса. Самые полные исторические летописи хранятся в монастыре Ши, у монахов-летописцев. Они ведут свои хроники уже десять тысяч лет. Лично мне особо симпатичен Обсерваторный остров – мировая столица астрономии и астрологии. Императорская библиотека Грандтауна также весьма незаурядна. Немало древней мудрости накопили и эльфы Тирнаглиаля. Но если примешь мой совет – рекомендую отправиться в Озирию, страну ученых и философов. Говорят, в великом Библиограде есть все книги, какие только существуют.
– Все до единой?.. – недоверчиво переспросил Эйхгорн. – Даже волшебные?
– Кроме волшебных, понятно, – поправился астроном. – Их же нельзя копировать.
– Но кроме них – все-все?.. Это правда?
– Скорее всего, нет. Слишком уж маловероятно. Но слухи на пустом месте не рождаются – библиотека Озирии и в самом деле крупнейшая в мире. Если не найдешь какую-то информацию там – скорее всего, не найдешь нигде.
Эйхгорн вспомнил о так и не купленной Озирской энциклопедии. Да, эта страна действительно заслуживает посещения. Он и без того держал ее в планах, но теперь она выдвинулась на первое место.
Еще несколько часов Эйхгорн беседовал о всяком со звездочетом. Тот понемногу становился разговорчивее – возможно, из-за фнухха, который поглощал в огромных количествах. Грибами от гнома пахло все сильнее.
Сам Эйхгорн на угощение не налегал. На ужин у Ках-Ура оказались все те же неразгрызаемые леденцы, а также вязкая и очень густая тюря. Эйхгорн съел несколько ложек и отодвинул тарелку. Желудком он с детства обладал луженым, и вкус еды редко его заботил, но эта похлебка мало отличалась от жидкой грязи.
По мере того, как смеркалось и на небе появлялись звезды, Ках-Ур все меньше внимания уделял гостю и все больше – телескопу. Правда время от времени он спохватывался и приглашал Эйхгорна тоже посмотреть. Тому приходилось скрючиваться в три погибели – стул и окуляр были настроены на гномский рост.
– Видишь вон ту яркую звезду? – спрашивал Ках-Ур. – Это Яадох, вторая луна. Она так мала и так далека, что многие обыватели даже не подозревают о ее существовании.
– Так у этой планеты два спутника?..
– Три. Есть еще и Пагеттиана, но ее сейчас не видно, она взойдет только через два часа.
Эйхгорн присмотрелся к Яадоху. В телескоп тот был отлично различим, имел светло-коричневый цвет и щеголял множеством кратеров. На основной луне (которая на парифатском языке, конечно, называлась как-то иначе, но подсознание Эйхгорна слышало родное слово «Луна») кратеры отсутствовали. Матовая серебристо-белая поверхность. И судя по дымчатому контуру – с атмосферой.
