18 марта. Положение осложняется все больше и больше; неприятель усиливает натиск в партизанских районах. Немцы высылали боевые патрули: иногда против деревни Ворки, иногда против наших сторожевых застав. Нередко появлялась немецкая авиация и бомбила наш лагерь.
7 апреля. За последние четырнадцать дней мы предприняли четыре крупные операции. Я был в районе Карачева и деревни Синезёрки. Последняя операция провалилась. Было очень темно. Землю развезло. Мы увязали по колено в грязи. Мы были на насыпи, когда я наступил на провод линии передачи сигналов тревоги. Пришлось вступить в бой; мои люди соскользнули вниз. Я запутался в проволоке, упал в болото и выбрался из него с большим трудом.
После этой операции у деревни Синезёрки неприятель усилил свой гарнизон, и, говорят, было разгружено шесть эшелонов, якобы с боевым заданием уничтожить нас, партизан.
8 апреля. Сегодня отмечаю 18 месяцев с тех пор, как я нахожусь в тылу врага. Много сил и здоровья было потрачено за это время. Но ненависть к немцам осталась прежней. Каждый день приносит неожиданности. Мы держимся стойко и, несмотря ни на что, будем стоять, пока кровь течет в жилах: за Родину, за победу, за товарища Сталина.
К сожалению, были и остаются предатели – трусы. Они прислуживают немцам. Но это просто запуганное население.
11 апреля. Неприятель ежедневно сжимает кольцо. Возможно, скоро будет широкомасштабное наступление, наподобие того, что имело место осенью прошлого года.
6 мая. Повел группу из 70 человек в Клинское. Полицаи и немцы были со всех сторон. Нам приказали раздобыть несколько коров, но из этого ничего не вышло. В результате нам пришлось прятаться в кустах весь день. Мы окружены. Неприятель численно нас превосходит; у него несколько танков и артиллерийских орудий. Немцы явно хотят уничтожить нас всех до последнего. Я прорывался с 20 бойцами через поля, и мы уничтожили три полицейские заставы. Оставшаяся группа из 50 человек очень искусно маневрировала. Немцы погнались за двумя зайцами и ни одного не поймали.
20 мая. С 18 мая неприятель занял деревни Сидоровка и Андреевка силами приблизительно трех батальонов; большие силы сосредоточены в районе вокруг Селепеговки. Сегодня со стороны Сивцово немцы атаковали наши сторожевые охранения, но были отброшены. Уже на протяжении трех дней мы находимся в очень непростой обстановке. Если раньше мы жили на пятачке величиной с трехкопеечную монету, то теперь он сократился до размеров двухкопеечной монеты.
Мы со всех сторон окружены мощными силами врага. Наши люди будут сражаться до последнего патрона.
Неприятель снова атакует. Немцы окружили наш лагерь кольцом, протянувшимся на 7 километров. Похоже, завтра будет решающий бой. Если я останусь жив, то напишу об этом
[87].
Операция «Цитадель»
Ганс Шойфлер
«Цитадель» – кодовое название крупномасштабной операции, целью которой было окружить советские войска, предыдущей зимой продвинувшиеся вперед и образовавшие большой выступ к западу от Курска. Предполагаемые удары по сходящимся направлениям должны были наноситься одновременно с севера на юг, из района южнее Орла и с юга на север – из района Белгорода.
Операция была под большим вопросом, поскольку мы также знали, что русские войска сконцентрировали крупные силы для уничтожения дуги в районе Орла, где наши позиции вдавались в виде выступа аналогичным образом, но на восток.
Теплое
Райнхард Петерс, лейтенант и командир взвода 1-го батальона
После нескольких недель перерыва на отдых, которые наш 1-й батальон провел в Карачеве, пришло время действовать. На протяжении первых нескольких дней июля мы выдвинулись в район города Ливны. Главная наступательная операция лета 1943 года началась. Ночью с 7 на 8 июля мы с наших позиций пошли в атаку
[88]. Мы никогда раньше не видели такой огромной концентрации вооруженных сил. К счастью, иваны не замечали нас, так как мы были бы заманчивой целью для советских бомбардировщиков.
8 июля, 2:30. Мы получили приказ выдвигаться. Целью была высота 240 в поселке Теплое. Авиакрыло за авиакрылом самолеты люфтваффе с грохотом проносились над нами – бомбардировщики, пикирующие бомбардировщики «Штуки», бомбардировщики, «Штуки». И это продолжалось часами не смолкая. Все они сбрасывали свои бомбы на высоту. «Штуки» Ю-87 атаковали отдельные цели, вкопанные T-34 и КВ-1 на переднем склоне холма. Это успокаивало наши нервы, поскольку после такого авиаудара ничего плохого не могло произойти.
Сначала впереди шла рота Георги. Когда наши танки вошли в дефиле у Самодуровки, противник начал обстреливать нас из противотанковых и танковых орудий. Мы этого не ожидали после таких массированных воздушных налетов. Первая атака начала ослабевать. После того как следующая танковая рота вынуждена была отступить перед заградительным огнем, пришел наш черед. Обер-лейтенант Праст приказал наступать, но его танк был подбит, пройдя всего несколько сотен метров. Лейтенант Бек, командир взвода, принял на себя обязанности командира роты, но и ему долго командовать не пришлось. Через несколько минут и его танк оказался подбит. Затем пришла моя очередь. Я приказал:
– Танки – вперед!
Но нас было немного. Только несколько боевых машин продвигалось вслед за мной. Обер-фельдфебель Алльгайер увидел вкопанный КВ-1, один из целого множества. Со своей швабской выдержкой и спокойствием он взял его на прицел. Но дистанция была слишком велика. Снаряд, выпущенный из 75-мм танкового орудия, отрикошетил. Затем он стал стрелять в лоб танка осколочно-фугасными снарядами, в результате поднялась пыль и грязь, затруднившие неприятелю обзор. За это время Алльгайер успел подойти ближе. Та же игра повторялась два или три раза. В конце концов он оказался там, где хотел. Уже ждал в засаде с противотанковым снарядом в казенной части. Облака пыли осели, и появилась цель. Выстрел! Попадание! Это было проделано мастерски.
В результате нескольких часов массированной бомбардировки и артиллерийского обстрела над полем боя висело густое облако порохового дыма. Неба не было видно. Мне казалось, что уже день, но мои часы показывали только девять утра. В это время рота Петрелли вышла к селу Теплое, лежавшему у подножия холма. Но наша атака снова начала захлебываться. Впервые мы осуществили боевое применение «Голиафов» – небольших, дистанционно управляемых гусеничных машин с установленными на них зарядами взрывчатки. Но они не сработали так, как планировалось. Вследствие технических сбоев «Голиафы» не двинулись с места или оказались подбиты. В любом случае успеха они не принесли.
