Я не настолько лишился дара речи, чтобы не суметь все-таки ответить:
– Не сочтите за дерзость, герр генерал-полковник, но мы почти четыре недели были в бою…
Шёрнер резко оборвал меня:
– Что-о-о?! Ты смеешь спорить со мной? Залезай в машину!
Я взял с собой трость, чем, похоже, разъярил генерал-полковника еще больше. Мне оставалось лишь молча выслушивать начальственный гнев. Он пригрозил даже расстрелять меня за мою дерзость
[124].
Двум моим товарищам пришлось устанавливать крест без меня, а мне было позволено отправиться к парикмахеру в первый и последний раз вместе с генерал-полковником.
Когда я добрался до штаба, то меня взял под крыло капитан, ехавший в машине вместе с Шёрнером. Парикмахерская была устроена в автобусе, одном из нескольких стоявших там. Должен сказать, атмосфера в штабе оказалась более спокойной и дружественной. Мне бесплатно сделали солдатскую стрижку, избавив от массы волос. До расположения части я добирался пешком.
Предупрежденный моими двумя товарищами, наш гауптфельдфебель уже ждал меня, готовый устроить взбучку. Над моей головой разразилась еще одна буря. Я понял, что теперь все считают меня виноватым, несмотря на то что я не совершил никаких прегрешений. Однако спустя несколько дней мне в порядке поощрения было разрешено вернуться в свой танк. Готов поклясться чем угодно: для нас, танкистов, лучше находиться на передовой, чем в тыловом обозе. Тамошний дух был нам просто не по нутру.
Рапорт роты о боях 28–30 октября 1944 года
Лейтенант Вернер Тауторус, командир 1-го батальона 35-го танкового полка
27 октября 1944 года рота вместе с разведывательным танковым (танкоразведывательным) батальоном, которому она была придана, ускоренным маршем направилась из села Гавиезе в местность к северо-востоку от Приекуле. Когда начало темнеть, рота получила приказ занять позиции для прикрытия наших остальных подразделений возле северного края леса близ местечка Асите и быть готовой помешать прорыву советских войск на север. Задачу мы выполнили без происшествий, и ночь прошла спокойно.
В нашей роте насчитывалось 8 танков. Линия прикрытия протянулась следующим образом: правый фланг упирался в Упите, левый располагался в километре к востоку от озера возле деревни Пелени. Левый фланг поддерживал контакт с подразделениями 30-й пехотной дивизии. Правый завис в воздухе.
На рассвете 28 октября 1944 года началась мощная артиллерийская подготовка – заговорили советские пушки и минометы. Последовавшая сразу за ней атака русской пехоты, появившейся из леса, была отбита. Когда два наших танка попытались двинуться вперед, это им не удалось из-за того, что в горючем оказалась вода. Я приказал им занять выгодные позиции и приготовиться к прикрытию наших войск. Артиллерийский обстрел возобновился.
В 9:45 я отправился на командный пункт командира 1-го батальона 35-го танкового полка, потому что рота снова вернулась в состав батальона. Чтобы добраться туда, я зашагал по тропинке, проходившей возле опушки леса. Вскоре я добрался до дороги возле кладбища (2 километра к западу от здания управы местечка Асите). Я обнаружил, что западная сторона леса удерживается слабыми подразделениями вражеской пехоты. Командира я встретил у дороги близ Аудари.
Я доложил ему о сложившейся обстановке. Моя боевая задача оставалась главным образом прежней, однако в дополнение ко всему мне было приказано прикрывать силами своей танковой роты дорогу на рубеже Асите – Стари, чтобы помешать наступлению частей Красной армии на запад.
Получив вышеназванные распоряжения, я по той же дороге отправился обратно в расположение роты и убедился, что число русских на краю леса увеличилось и они получили подкрепление в виде противотанковых орудий. Стараясь идти как можно быстрее, я смог без приключений добраться до расположения своей роты. При этом я с близкого расстояния (около 50 метров) смог запомнить позиции противотанковых орудий и местоположение пулеметных гнезд. Когда я прибыл на место, началась атака вражеской пехоты, поддержанная танками.
Танки противника наступали на север по дороге, идущей из Асите в Пеленей. Не успел первый танк приблизиться к опушке леса, как тут же загорелся, подбитый нашими бойцами. Остальные 4 танка спешно развернулись и скрылись в лесу. Атакующая русская пехота тоже отступила под огнем наших пушек и пулеметов.
После того как снова наступило затишье, я подробно проинструктировал обер-фельдфебеля Бикса и отправил его с 2 танками на дорогу прикрывать территорию в районе кладбища. Отъехав довольно далеко к западу, танки попали под огонь противотанковых орудий в районе Краси и кладбища. Хорошо изучивший местность Бикс смог добраться до дороги. Танки как раз появились там, и Бикс подбил одно из противотанковых орудий, занявших скрытые позиции на кладбище, которое он заметил, подойдя ближе.
Бикс также разглядел русских пехотинцев, укрывшихся в кладбищенской сторожке. Под мощным огнем его танков им пришлось покинуть это укрытие и отступить. Второе орудие, в котором Бикс опознал противотанковую пушку, находилось к югу от дороги на стратегической высоте возле Лабреняя. Оно было уничтожено. После мощной артиллерийской подготовки русская пехота силами приблизительно одной роты атаковала нас с господствующей высоты. Однако под огнем двух наших танков эта атака вскоре захлебнулась. Контакта с нашей пехотой Биксу так и не удалось установить.
Между тем русским удалось просочиться через позиции нашего боевого охранения и подобраться к сельскохозяйственным постройкам в Упите. Поскольку я не мог позволить себе отвести танки по причине большой протяженности наших оборонительных позиций, то лично отправился на своем танке к этим строениям и, двигаясь безумными зигзагами, рассеял пехоту противника. Под моим огнем красноармейцы спешно отступили в глубь леса. Однако при этом случилось так, что наши личные вещи, хранившиеся на корме, загорелись. Угроза нависла и над запасом боеприпасов для пулеметов. Потушить огонь мы все-таки смогли, и поэтому танк остался на ходу.
Поскольку пересеченная местность делала допустимым повторение подобных случаев, а нашей пехоты поблизости не было, мне пришлось отбуксировать на север два наших обездвиженных танка. Если не считать артиллерийского и минометного огня, остаток дня прошел спокойно. Ближе к вечеру в наше расположение прибыли бронетранспортеры 12-го моторизованного полка. Я выяснил, что наши саперы (79-й танково-саперный батальон) находятся примерно в 300 метрах за нашими позициями. Теперь в моем расположении были бронетранспортеры 12-го моторизованного полка, а слева от нас позиции занимали бойцы 30-й пехотной дивизии.
