Теперь Брианна точно знала, как она умерла! Ребекка дождалась, когда ее дочь окажется в семье приемных родителей, а затем покончила с собой. Потому что без дочери жизнь потеряла для нее всякий смысл…
— Она когда-нибудь говорила, кто отец ее ребенка? — упорно расспрашивала Брианна.
— Нет, она отказалась назвать его имя, потому что он был женатый человек. — Отец покачал головой. — Ребекка говорила, что это все равно никому не поможет и причинит боль слишком многим людям.
— Но ведь она сама так страдала! — воскликнула Брианна.
— Мы пытались как-то помочь ей, — ответил отец. — В то время мы с Джин часами с ней беседовали. И хотя нам страшно хотелось, чтобы ты стала нашей дочерью, мы надеялись, что, если поддержим Ребекку, она может оставить тебя себе. Но она сказала, что уже и так очень многие люди пострадали и, если она оставит себе ребенка, будет еще хуже. Она отказывалась назвать твоего отца, и в твоем свидетельстве о рождении в графе об отце написано — «неизвестен». Но имя тебе она выбрала сама и поинтересовалась, не возражаем ли мы. Возражаем! — Слезы заблестели у него на глазах. — Нас абсолютно не беспокоило, как тебя назовут! Ты была нашей обожаемой дочерью, и самое малое, что мы могли сделать для Ребекки, — это позволить выбрать тебе имя!
Брианна… Как заметил сегодня Натан, это довольно необычное имя…
— Есть еще кое-что, Брианна. — Отец запнулся. — Я не уверен, что Питер Ландрис или его сын рассказали тебе об этом.
Что-то еще?
— Когда Ребекка пришла в больницу, ее зарегистрировали под именем Ребекка Джонс. Но когда мы удочерили тебя, то обнаружили, что это не настоящая ее фамилия. — Он с трудом проглотил комок в горле. — Настоящая фамилия Ребекки — Мэллори, а девичья фамилия ее матери до того, как она вышла замуж за Гила Мэллори, — Гаррингтон.
Брианна беспомощно посмотрела на него. Какое значение может это иметь для нее?
Гаррингтон… Натан сказал, что семья ее бабушки была очень богата, что Джоан вышла замуж, получив большое наследство. Но Гаррингтон!..
Внезапно ее осенила догадка, и Брианна пристально взглянула на отца, все еще не в силах поверить. Этого не может быть. Он, конечно, не имел в виду тех Гаррингтонов!
— Гаррингтон Пресс, — мягко подсказал отец. Он действительно имел в виду тех самых Гаррингтонов!
— У Джоан Гаррингтон был старший брат, который унаследовал издательскую империю, — спокойно продолжал отец. — Но Джоан получила значительную часть акций, и эти акции, вместе с большой суммой денег, она оставила в наследство Ребекке.
Брианна проглотила комок в горле и облизнула пересохшие губы.
— Натан говорил о завещании Ребекки. Ты ведь не думаешь… Нет. — Она отрицательно покачала головой, почувствовав внутреннюю дрожь. Ей ничего не нужно от той жизни!
Отец присел на корточки рядом с Брианной и взял ее руки в свои.
— Ребекка рассказала нам о своем завещании. Конечно, мы не ожидали… ее смерть была для нас полной неожиданностью, — опечаленно произнес он. — Я знаю, что акции Гаррингтон Пресс после ее смерти отошли ее дяде, а кроме того, она завещала крупную сумму денег своему отцу, и при этом настояла на том, чтобы и тебе оставить наследство, Брианна. Сейчас деньги вложены в акции, но я понятия не имею, насколько велика эта сумма.
— Она оставила мне письмо. — Ее глаза стали огромными, ярко выделяясь на побледневшем лице, когда она вспомнила слова Натана: «В конце этого разговора вы станете очень богатой женщиной…» Итак, Ребекка оставила ей не только письмо! — Это невероятно, папа. — Она отвернулась, с негодованием размышляя обо всем, что услышала. — И ты всегда знал об этом?
— Мы знали, что, когда тебе исполнится двадцать один год, ты что-то унаследуешь от своей матери, — признал он. — Но мы не знали, что именно, да и не хотели знать. Мы просто хотели быть нормальной семьей, растить тебя, как собственную дочь, а когда придет время, собирались обо всем тебе рассказать. Я должен был сделать это еще несколько месяцев тому назад, но не смог решиться без Джин. Я знаю, что поступил неправильно, но я… я просто хотел, чтобы ты как можно дольше оставалась нашей дочерью!
— О, папочка! — Брианна бросилась в его объятия, обратившись к нему ласково, как в детстве. — Я всегда буду твоей дочерью, твоей и маминой, — с чувством заверила его она. — Неужели ты не понимаешь, что Ребекка тоже этого хотела? — Она смотрела на него, и слезы текли по ее щекам. — Она хотела, чтобы я была вашей дочерью, росла в доме, полном любви и смеха. Я и есть ваша дочь, твоя и мамина!
И тут Брианна поняла, что должна прочитать письмо Ребекки, ведь она стольким ей обязана. Ребекка слишком многим пожертвовала ради нее, и она не могла, не имела права ее отвергнуть…
— Неужели я снова помешала вам во время ланча? — Брианна улыбнулась мрачному мужчине, сидевшему за столом напротив нее.
— Вовсе нет, — ответил Питер Ландрис. — Я вообще обычно не ем на работе. Она замерла.
— Что-то не в порядке с моими документами?
— Нет, все в полном порядке. — Он быстро просмотрел свидетельство о рождении и документы об удочерении, которые Брианна принесла с собой.
— Тогда почему вы так… строги? — осторожно спросила Брианна.
— Вы попросили, чтобы Натан тоже пришел, а это кажется мне… странным.
— Вся ситуация весьма странная, мистер Ландрис, — заметила Брианна. — Двадцать с лишним лет вы скрывали, что знаете о последней воле и завещании Ребекки.
— Такова работа юристов, — выразительно заметил Питер Ландрис, которому, по-видимому, не понравились ее слова. — И ваше замечание, позвольте вам заметить, не совсем точно, ведь о завещании Ребекки не знали только вы. На то существовали свои причины. Вам только недавно исполнился двадцать один год, и поэтому я не…
— Извините за опоздание. — Натан, не постучавшись, ворвался в кабинет. На нем был строгий темный костюм в полоску, и Брианна вспомнила, как он вчера говорил ей, что собирается на судебное заседание. — Здравствуйте, Брианна, — поприветствовал он ее с важным видом, серьезно взглянув на нее через очки.
Она начинала изо всех сил ненавидеть эти очки. У нее возникло чувство, что Натан надевает их вовсе не для чтения, что они — защитный барьер, который отгораживает его от остального мира. В тот момент барьер отгораживал его от Брианны.
— Здравствуйте, Натан, — весело ответила она. — Поскольку вчера вечером я не успела толком поблагодарить вас за ужин, хочу сказать, что все было очень вкусно, — с озорством добавила она. Пусть себе выстраивает барьеры между ними!
Он быстро посмотрел на отца и сердито поджал губы.
— Вы уже благодарили меня, — раздраженно заметил он.
— Ужин? — язвительно повторил его отец. — Вы вчера вечером вместе ужинали?
— Судя по тому, что сказала Брианна, да, — огрызнулся Натан, и его глаза вызывающе сверкнули, встретив осуждающий взгляд отца.
