Олег улыбнулся и по-джентльменски подставил ей локоть.
– Пройдемся вокруг площади?
Карина дар речи потеряла от такого обхождения, поэтому лишь молча уцепилась за его руку.
Они вышли из арки. Дьявол вальяжно шествовал рядом с хозяином, Артемон семенил позади.
– Какие предметы вы изучаете? – осведомился Олег.
– Разные, как во всех школах, – пробормотала она.
Уголки его губ приподнялись, и он насмешливо изрек:
– Сама простота.
Карина попыталась исправиться:
– Я думаю, в Англии и в России разные системы обучения.
– Еще бы!
Ей стало неуютно от его презрения. Она не понимала, как можно идти под ручку и при этом говорить друг другу гадости. Захотелось вырвать руку, но Карина не осмелилась. Уж очень невежливым бы это показалось.
От молодого человека сильно пахло одеколоном, казалось, весь он с ног до головы пропитан этим терпким, прохладным ароматом. С каждым шагом, поворотом головы, движением рук резкий запах впитывался в ее ноздри.
– Взгляни, Карина, – указал Олег на небо, – что за прекрасная луна!
– Да, – согласилась она, созерцая маленький круглый плевочек над площадью, – очень красиво.
Ей хотелось спросить про его странные послания, но как начать этот разговор, она не знала.
«Может, сам скажет».
И он сказал, только совсем другое:
– Никогда не видел девочек с голубыми волосами.
– Спасибо.
Олег рассмеялся.
– Разве я сделал тебе комплимент?
Карина смутилась.
– Просто я подумала...
Он накрыл ее кулачок своей ладонью в кожаной перчатке и дружелюбно сжал.
– Это такой юмор, Карина. Нужно смеяться.
– А-а-а-ха-ха, – натужно засмеялась она.
Они уже прошли половину пути вокруг площади, а ей уже не терпелось сбежать домой. Совсем не такой она представляла эту встречу.
– Ты молчалива, – проронил юноша.
– Просто не знаю, что сказать, – призналась она.
– С тобой приятно молчать, – пристально посмотрел на нее Олег.
А Карина подумала: «Как ему не холодно без шапки?» Ее удивляли всплывающие в голове дурацкие мысли, в то время когда следовало подумать о необыкновенных словах, сказанных не кому-то там, а ей – той самой невидимке, которую даже продавцы в магазинах не замечали. Было приятно, как от любой похвалы, но сердце не взмывало высоко-высоко, как происходило, когда за окном ее комнаты появлялось послание от него на самом обычном листе.
– Это снова юмор такой? – на всякий случай уточнила она.
Юноша усмехнулся.
– Нет, теперь серьезно. Уверен, чем больше мы будем видеться, тем скорее ты научишься различать.
«Чем больше, чем больше, чем больше», – стучало в висках. Она не знала, радоваться или нет. С одной стороны, он был таким интересным, учтивым, взрослым и красивым, что разум отказывался принимать какие-либо протесты. Но, с другой стороны, его надменность, какое-то нелепое величие и странная пустота внутри от его комплиментов настораживали.
Вокруг площади они обошли. Артемон радостно побежал к дверям парадной, Дьявол же сперва посмотрел на хозяина и лишь с его позволения помчался следом.
– Хорошо погуляли, – открывая настежь дверь, сказал Олег.
– Очень, – согласилась она, юркая в подъезд и взбегая по лесенке.
Он догнал ее под мерцающей лампочкой и пристально заглянул в глаза.
– Тогда до завтра? Снова в полдесятого, да?
Карина замялась, но когда заметила, как изумленно он моргнул, выпалила:
– До завтра!
* * *
У раздевалки толпились ученики, кто-то разговаривал, кто-то смеялся, кто-то толкался.
– Колотушкин, ты слепой слоняра! – гневно крикнула Галя Решеткина, поджимая ножку в замшевом белом сапоге, на котором одноклассник оставил грязный след своего громоздкого ботинка.
– Ой, извини, – пожал плечами Саша, – не заметил.
– Урод, болван, – продолжала сердиться девчонка, – жирная крыса! Отродье! Как теперь это оттереть, а?!
– Ну прости, прости меня, – беспомощно топтался на месте Саша.
– Иди-и-иот, – поддержала подругу Света, награждая парня презрительным взглядом.
– Ты хоть знаешь, сколько стоят эти сапоги! – подбоченилась Решеткина.
Колотушкин потянул за ворот белого свитера в ромбиках, как будто он душил его, и предложил:
– Пойдем, если хочешь, в кабинете истории есть тряпка, попробуем почистить...
– Слыхала, Свет? Почи-и-истим, – передразнила Галя. – Мозги себе лучше прочисть!
– И глаза разуй! – прибавила подруга, сочувственно поглядывая на изуродованный сапог.
К компании подошел Рома. Парень обнял за талию Свету и спросил:
– В чем дело?
– Да вот, Колотушкин испортил Галюхе сапоги!
Карина незаметно прошмыгнула мимо одноклассников и вошла в гардероб.
Слушать, как три человека вместе унижают одного, ей было неприятно. Она давно заметила, что Галя особенно любит придираться к Саше. То: «Что за уродство он на себя напялил?!», то: «Чего он красный как помидор?!», то: «Какой бред он мелет!» Решеткина могла найти изъян даже у святого, но донимать Колотушкина ей доставляло особое удовольствие.
Еще год назад, когда Саша перешел в их школу, он пытался неумело ухаживать за главной модницей класса, но самовлюбленная блондинка отшила его, и с того дня парень перестал обращать на нее внимание. Карина-то замечала, какие взгляды он порой бросает на Галю, когда та не видит, но как-то иначе проявлять свои чувства Колотушкин не решался.
«Бедняга», – сочувственно думала Карина, прислушиваясь к ругани за деревянными перегородками, отделяющими коридор от гардеробной. Саша не был конфликтным, несмотря на то, что с легкостью мог поколотить практически любого мальчишку в классе. Высокий, крупный, с большими руками, ногами, он выделялся среди других девятиклассников. И его единственного приняли в школьную секцию по баскетболу среди одиннадцатых классов. «Теленок бестолковый», – называла его Галя. Колотушкин не показывал обиду, краснел только, вжимал голову в плечи или старался уйти куда-нибудь.
Карина переодела сменку, повесила на крючок куртку и вышла из гардероба. В этот самый момент к компании, ругавшей неуклюжесть Саши, присоединился Женя. Парень редко приходил к первому уроку, и даже по взгляду Ромы было видно, как он удивился при виде друга.
– А ты чего приперся? – изумилась Света.
