– Привыкнешь, – утешал Васек и все пододвигал к Моцарту тарелку с бутербродами. – Ты хавай, хавай. Бригад нет почти, есть бизнес. Авторитеты все за бугор съехали, здесь только отморозки, а честных пацанов мало осталось. Но ничего, впишешься. Хочешь – ко мне давай, я тут теперь, как это называется, безопасность обеспечиваю. Да, кстати, – он засунул руку в карман пиджака. – Держи, твой, что ли? Наделал ты здесь шухера, конечно. А вот волыну твою не верну пока. Это ж надо было додуматься, со стволом в такое место соваться. Сейчас на входе в любой нормальный клуб осматривают и через металлодетектор прогоняют. А служебный вход всегда камера пасет!
Моцарт взял плеер, с замирающим сердцем вдавил ноготь в маленькую кнопку. Пашет! Отлично!
Он все-таки сомневался: открывать Васе все карты или не стоит. Вон он какой стал: рожу нажрал, на работу устроился. А вдруг все разнюхает, а потом Захарову стукнет?
Но… на воле все так изменилось… одна осечка за другой, да сколько ж можно?! Помощник нужен, одному с делом не справиться.
– Захаров бригаду нашу погубил. Это из-за него Герыч войну открыл, – тихо сказал Моцарт, пристально наблюдая за уже чуть окосевшим Васьком. – Задушить надо гниду, сечешь?
– Твою мать! – Васек схватился за голову, закачался из стороны в сторону. – Я ж не знал. Ты же ничего не говорил! Блин, а сколько раз я эту тварь домой возил! Сюда его охрана ведет. А назад мы отвозим и тачку его к коттеджу гоним. Он набухается и спит себе. Если б я знал!
– Нельзя тебе сейчас. Вычислят. На зоне не сладко. Я сам. Но помощь нужна.
– А вдруг повяжут?
Моцарт покачал головой и плеснул себе выпивки.
– Я ж умный. Документы у меня чистые, на новое имя. Волыну через кореша надежного брал. Нигде не свечусь. На меня никто не подумает, давняя история. Надо его замочить и ноги сделать. Все. Это просто!
Васек застонал:
– Просто! Тебе кажется, что просто. Как ты сюда ломанулся! Сейчас камеры везде: снаружи, внутри. Если только…
Его вариант Моцарту вначале не очень понравился. Какая-то фирма, аквариум, бомба.
А если с этой бомбой еще на входе в офис застукают? А ну как начальство этого ООО «Золотая рыбка» проболтается Захарову?
Но Васек уверял: тележка со всеми аквариумными прибамбасами такая широкая, что через металлодетектор не проходит. Ее прокатывают мимо охраны, которая никогда туда не заглядывает. А если и заглянет, то все равно ничего не поймет, там же всякие трубки, склянки, коробки. Обслуживают аквариум в кабинете Захарова до десяти утра. На пол-одиннадцатого часовой механизм взрывного устройства поставить – и сто пудов не будет Андрюхи.
– А почему ты так уверен, что меня туда возьмут? В ООО? Тьфу, слово какое, – все еще колебался Моцарт. – Там твой кореш? Тогда же на тебя выйдут, спалишься!
– Не мой там кореш! У нас в клубе тоже аквариум, эта же фирма и обслуживает. Тележка, в натуре, через детектор не проходит, сам видел! А Захаров свой аквариум заказал, когда от наших рыбок офигел. Вчера к нам сам владелец этой фирмы приезжал рыб кормить, жаловался, что сразу два работника уволилось. Одному акула руку оттяпала, а второй, как увидел, чуть не обгадился. Напарник без клешни – оно того, впечатляет. Короче, оба уволились. И вот хозяин рыбной конторы у моих пацанов спрашивал, может, кого рекомендовать могут. Полклуба базар слышало. И клиентов у этого ООО немерено. Не просчитают меня, уверен.
Моцарт не сомневался: ничего из этой затеи не выйдет. Как увидят на фирме рожу его, пацанами Васька попорченную, так сразу и пошлют откуда пришел. Синяки, впрочем, замазал какой-то шпаклевкой бабской, которую Васек подогнал. И даже фразу красивую для затравки придумал:
– Здрасьте, вам, говорят, корм для акулы требуется?!
Только застряла в горле та фраза. И вообще – голос пропал. В офисе фирмы вдруг оказалась Цыпленок. Волосики белые, носик остренький, глазки ясные. Все как тогда, в филармонии.
– Здравствуйте. Вы по объявлению? Образование есть биологическое? Но ничего, если нет, научим, ничего сложного в работе нет. А вечером можно и на концерт симфонической музыки сходить, правда? А акул вы не бойтесь, у нас только один клиент с таким вот злобным обитателем аквариума. Акулы, когда сытые, неагрессивные. Главное – чтобы кровоточащих царапин не было. Ну и руку в пасть совать не следует. Вы согласны?
Моцарт молча кивнул. Яркие рыбы, милая девушка. Концерт – вечером – можно, оказывается. Все это казалось каким-то другим миром. И в нем было непривычно хорошо и спокойно…
… Добравшись наконец до офиса, Моцарт про себя загадал: если на парковке окажется свободное место, то он наберется смелости и пригласит Цыпленка в филармонию. А на нет, как говорится, и суда нет.
Судя по количеству машин на стоянке, поход в филармонию переносился минимум на следующее десятилетие. Парковаться Моцарту пришлось через квартал от нужного здания. Перешагивая через сугроб, он поскользнулся, зашиб колено. И окончательно сам себе опротивел: ноги не гнутся, руки дрожат, рожа уголовная. А Цыпленок такая… Такая!
Но в офисе раздражение как рукой сняло. За чашечкой кофе Моцарт прилежно рассказал домашнее задание: какие породы рыб предпочитают мягкую и жесткую воду, какой температурный режим следует устанавливать для разных обитателей аквариума. А потом Цыпленок приступила к новой лекции.
– Жемчужные скаты – самые редкие и красивые скаты на нашей планете. Их родина – Бразилия, уже более двух лет в этой стране введен запрет на вылов и экспорт этой рыбы. Но мы смогли ввезти скатов в Россию еще до запрета и успешно их разводим, – в тонком голоске послышались горделивые нотки. – Так что у наших клиентов есть уникальная возможность стать счастливыми обладателями этих красавцев.
Моцарт недоверчиво покосился на аквариум. Выглядел жемчужный скат как коровья лепешка в белую крапинку. И он даже не плавал! Лежал себе на дне мерзкой противной горкой. И как таких уродцев кто-то покупает – совершенно непонятно.
«Впрочем, если Цыпленок говорит, что скаты – красавцы, значит, так оно и есть, – решил Моцарт, умиленно разглядывая разговаривающую по телефону девушку. – Мне вообще начинает казаться, что все, о чем она базарит, – в натуре правильно».
– Ну, вот и первая работа появилась, – провозгласила Цыпленок, положив трубку. – В аквариуме нашего клиента, Андрея Захарова, видимо, засорился фильтр. Обычно к нему по утрам надо ездить. Но дело срочное. Придется обслужить аквариум вечером. Посмотришь, что там с фильтром. Заодно и рыбу покормишь. У него всего одна, но какая!
– Какая? – спросил Моцарт, стараясь скрыть охватившее его волнение.
Получается, скоро он может увидеть Андрея? Не выдать, как бы себя не выдать… Или Захарова в кабинете не будет?..
– У него живет карп кои, – девушка подошла к аквариуму. – Вот такой. Но этот – желтый, обычный. А у Захарова – уникальной ярко-зеленой окраски. Я точно не помню стоимость его рыбы, кажется, что-то порядка десяти тысяч долларов.
