Когда мы говорим о сокращении психологических нагрузок, речь
не идет о том, чтобы вовсе выпасть из жизни, сбежать куда-нибудь в далекую
сибирскую деревеньку и жить там до старости. Разумеется, это ограничение,
во-первых, является временным, а во-вторых, подчеркиваю это особо, касается
только внутренней составляющей.
Если бульон наваристый, о петухе не горюют.
Александр Фюрстенберг
Разумеется, если у вас есть возможность взять отпуск,
отправить хотя бы часть своей семьи на отдых, чтобы сократить число бытовых
проблем, – это, конечно, хорошо. Но если такой возможности нет, то это не
беда. Ничто не мешает вам ограничить, например, просмотр телевизора, чтение
газет и журналов, а также иные информационные потоки, включая не обязательные
беседы с соседями, друзьями и т. п. В конце концов, вы сейчас и не тот
собеседник, который был бы, наверное, им нужен.
Но вернемся к понятию «внутренней составляющей». Допустим, у
вас развилась неврастения, но вы никак не можете не ходить на работу. Теперь я
буду говорить, как кому-то, может быть, покажется, крамольные вещи. Но, право,
если работодатель не дает человеку больничный, тогда как тот имеет на это все
основания и необходимость, то он – этот работодатель – сам и виноват. Доктор
должен сделать то, что он должен сделать.
Итак, у вас развилась неврастения, а на работу вам ходить
надо. Если это работа физическая – проблем нет никаких, потому что физическая
деятельность хотя и утомляет, но не является основной причиной неврастении;
если у человека было бы хорошее психологическое состояние, физический труд (в
разумных пределах, конечно) его бы не подкосил. Но если эта работа сопряжена с
интеллектуальной деятельностью, то вам придется в течение одной-двух недель,
пока вы занимаетесь терапией своей неврастении, имитировать свою работу и
делать вид, что вы ею заняты. Ничего не могу поделать: запрет на
интеллектуальную деятельность – он и есть запрет.
Теперь другая проблема – родственники. Если речь не идет о
малолетних детях, то с ними задача решается точно таким же образом. Малолетних
детей придется как-то обслуживать или попросить кого-то выполнять эту работу в
течение тех же одной-двух недель, а вот с остальными надо поговорить. Возможно,
им трудно понять, что именно с вами происходит, возможно, они не очень хотят
вас слушать и идти вам навстречу, но обсудить эту тему с ними можно и нужно.
Скажите им, что вы последнее время очень плохо себя
чувствуете, подробно опишите свою симптоматику (усталость, слабость, головные
боли, нарушения сна и т. д.), попросив предварительно вас не перебивать. При
этом, пожалуйста, будьте максимально деликатны и корректны – вы просто
излагаете существо проблемы, не более того. Не раздражайтесь, не пытайтесь
никого обвинять (вам нужны сейчас союзники, а не боксерские груши) или
закатывать сцены – так помощи не ищут.
Не забудьте указать на то, какие меры вы уже попытались
предпринять для того, чтобы улучшить свое состояние. Быть может, вы ходили к
врачу, брали дополнительный выходной, изменили свой рабочий график и т. д.
Что-то вы точно делали, чтобы облегчить свое состояние, и об этом надо сказать,
дабы ни у кого не сложилось мнения, что вас эта «лень» осенила с бухты-барахты.
Будьте максимально конкретными и последовательными – расскажите все как есть.
После этого вам необходимо по возможности ясно и точно
сформулировать то, что вы от своих близких ждете и в чем должна заключаться их
помощь. Выглядеть это должно примерно следующим образом: «И у меня большая
просьба, надеюсь, что она никому не покажется очень большой, это для меня очень
важно. Ближайшие две недели я буду проходить курс восстановительного лечения:
принимать лекарства, делать специальные упражнения и т. д. Для этого мне нужна
максимальная концентрация и нельзя будет отвлекаться. Поэтому если в чем-то в
эти две недели вы сможете обойтись без меня, пожалуйста, обойдитесь.
Представьте, что я уехал (уехала) в командировку, заболел (заболела), нахожусь
в больнице или что-то в этом роде. Если случится что-то чрезвычайное, и я буду
вам очень нужен (нужна), я, конечно, все брошу и помогу. Но если такой ситуации
не возникнет, прошу считать меня на больничном. Спасибо вам большое за
понимание. Я очень вас люблю и хочу побыстрее прийти в норму, чтобы вернуться к
нормальной жизни».
Очень хорошо, если кто-то меняет мнение. Это значит – у него
есть, что менять.
Ласло Фелеки
Звучит, конечно, формально, но вы можете эту «рыбу»
разнообразить. В любом случае вы должны будете это сказать; не думайте, что
ваши родственники сами все поймут. Но если вы все им подробно расскажете (о
«больном пункте» можете упомянуть, если считаете нужным, а можете и не
упоминать, ограничившись общими словами), опишите свое состояние и сердечно
попросите о помощи, уверен, они будут рады вам ее оказать. В сущности,
единственное, что от них потребуется – это дать вам возможность привести себя в
порядок, решать в это время домашние дела и какие-то частные проблемы
самостоятельно.
Еще раз повторяю, если вы будете доброжелательны и подробно
опишете вашим близким клинику своего состояния (скажете не просто – «мне
плохо», а скажете – у меня, мол, то-то, и то-то, и то-то), они обязательно вас
поймут и поддержат. Ну а если не поймут... Значит, ваши отношения находятся в
таком плачевном состоянии, что две недели моратория на общение, взятого вами
единолично, им уже повредить не смогут.
Поймите главное – сейчас, ближайшие несколько дней, вы
должны полностью посвятить своему лечению. Как вы решите на это время прочие
свои проблемы – не имеет принципиального значения. О сгоревших блинах, как известно,
при погорельцах не плачут. Блины – это дела на этих двух неделях, а погорельцы
– это вы за компанию со своей неврастенией.
«Снятие требований»
Догадываюсь, что ответственным и серьезным людям, каковыми
мы все с вами, как я полагаю, являемся, трудно выполнить сформулированное
только что «обязательное условие». Нам кажется, что это недопустимо, что на нас
лежит ответственность, что мы не можем бросить те дела, которыми мы занимаемся
и т. д., и т. п. Как простой человек я готов согласиться с подобными доводами,
но как врач протестую категорически!
Именно эта ответственность и серьезность, по большому счету,
и является основной причиной развития у нас неврастении. В противном случае, мы
бы давно с вами легли на боковую и никакой неврастении у нас не развилось, но
мы не легли – и вот теперь, что называется, приехали. Это, конечно, не значит,
что для сохранения собственного здоровья человек должен быть безответственным и
несерьезным. Но в какой-то момент нужно употребить свою ответственность и
серьезность правильно.
Что я имею в виду? Если человек действительно ответственен и
серьезен, то он должен понимать, что неврастения – это болезнь, и болезнь
серьезная, с ней не шутят. Можно, конечно, гнать себя днем и ночью, как ездовую
лошадь, но у всего есть предел, и в какой-то момент эта лошадь просто, мягко
выражаясь, выйдет из строя. Это первое.
