– Русский, красиво.
– Красиво, красиво, – раздраженно передразнила полицейского Лика, поглядывая на часы. – Я уже давно должна была быть в автобусе. Пусть только попробуют бросить меня в пустыне!
– Я вас проводить к автобусу!
Лика обернулась. Паренек, лет восемнадцать, египтянин, но одет на европейский манер – майка, шорты.
– Там есть еще стоянка, – объяснил он, неопределенно махнув рукой.
Лика послушно последовала за случайным провожатым.
Карьеры, груды камней, какие-то скалы.
«Я точно заблудилась, эко меня занесло, – думала Вронская, стараясь идти по песку так, чтобы он не забивался в босоножки. Но ступни все равно неприятно покалывало. – Вечно впутаюсь в какие-нибудь приключения. Да еще и топографический маразм, а он не лечится».
– Там, там стоянка, – настойчиво твердил паренек.
«Там», сколько мог окинуть глаз, расстилалась бескрайняя пустыня. Пирамиды, полицейские, туристы – все это осталось позади, уже на довольно приличном расстоянии.
– Дурак! – возмущенно крикнула Вронская и со всех ног помчалась к уже почти родным каменным треугольникам.
Не говоря ни слова, египтянин припустил за ней следом.
Возле находившихся слева развалин Лика боковым взглядом заметила знакомую панамку и, быстро идентифицировав ее обладателя, замахала рукой:
– Тимофей Афанасьевич! Помогите!
Профессор неуверенно двинулся вперед, но этого оказалось достаточно для Ликиного преследователя. Он принялся улепетывать в противоположном направлении.
– Голубушка! Да что случилось-то?
Стараясь унять дрожь, Лика сорвала с головы бандану, промокнула вспотевший лоб и лишь тогда смогла сказать:
– Понятия не имею. Я заблудилась. Этот парень вызвался проводить. Зачем он меня хотел заманить глубоко в пустыню – понятия не имею.
– Мы с Тимофеем Афанасьевичем тоже заблудились, – растерянно развела руками Света Карпова. – Хорошо, Юра заметил, куда мы направились. Вадим, наверное, уже с ума сходит!
Космачев равнодушно отбросил окурок и деловито осведомился:
– Ты как? Отдышалась? Тогда пошли скорее!
Вернувшись в автобус, Лика, оттягивая момент выслушивания Пашкиных нотаций, присела на первое сиденье рядом с Мустафой и коротко рассказала о своих злоключениях. Тот не на шутку переполошился.
– Никуда больше не ходи, да. Может быть опасно. Не знаю, куда он тебя вел. Понимаешь, у нас мужчина вообще не может к женщине даже прикоснуться, да. У нас не принято.
Лика невольно улыбнулась и ворчливо заметила:
– Он ко мне и не прикасался. Только зачем-то хотел заманить в пустыню. Может, он сутенер местного гарема?
– У нас больше нет гаремов, да, – грустно сказал Мустафа и извлек из сеточки под столиком микрофон. – Сейчас мы будем осматривать Сфинкс, да. Потом обед, ресторан рядом со Сфинксом. Потом будет еще две остановки, в парфюмерной лавке и ювелирном магазине, да.
К огромному Ликиному удовольствию, никаких воспитательных лекций Паша не выдал. Только грустно заметил:
– Что с тебя взять. Кошка, которая гуляет сама по себе…
– Давай помогу, – предложил Юра, увидев, как Алина безуспешно пытается расстегнуть замочек золотой цепочки с кулоном, изображающим ровный профиль Нефертити.
Женщина послушно повернулась спиной, потом протянула ладошку и восхищенно посмотрела на оказавшееся в ней украшение.
– Красивая, правда?
Юра машинально кивнул. Купленная в ювелирном магазине цепочка его не волновала совершенно. А вот самочувствие Алины – даже очень. Уже в автобусе он начал себя ругать, что, поддавшись минутному порыву, решил свозить Алину в Каир. В голове то и дело возникали вопросы один другого тревожнее. Как она перенесет эту долгую дорогу? Не простудится ли от работающего кондиционера? Не перегреется ли в пустыне?
В принципе, если бы спросили его мнение относительно самой поездки в Египет, Юра бы выступил категорически против. Уровень развития медицины в Египте оставляет желать лучшего. Да и вообще беременные женщины должны сидеть дома. Так спокойнее. Врачи под рукой в случае возникновения проблем. Риск травм опять-таки меньше, чем в поездке. Но, во-первых, мнения Юры никто не спрашивал. Во-вторых, наблюдавший Алину врач в ходе беременности никаких отклонений не заметил. Но его очень беспокоили снимки легких женщины. Он порекомендовал ей жаркий сухой климат, а для апреля Египет оказался наилучшим вариантом.
Юра очень беспокоился, но на все вопросы о самочувствии Алина неизменно отвечала:
– Я чувствую себя превосходно.
Иногда ее лицо озарялось улыбкой.
– Юра, ну что ты так волнуешься, беременность – не болезнь.
И сияющие глаза лучше всяких слов говорили: все и правда в полном порядке.
– Какая чудесная экскурсия, – твердила Алина всю обратную дорогу. – Я и представить себе не могла, что бывает на свете такая красота!
Вернувшись в отель, она с аппетитом поужинала, чем окончательно убедила Юру: за объект наблюдения можно не волноваться.
– Ложись спать. Спокойной ночи. Если вдруг что-то будет беспокоить, обязательно звони. – Юра повторял обычный инструктаж, а сам нетерпеливо поглядывал на часы. – Я сейчас выйду, пройдусь перед сном. Мобильный включен, номер знаешь. Малейшая проблема – набирай.
– Поняла. – Алина улыбнулась и сняла покрывало с кровати. – Не волнуйся. Сейчас приму душ и лягу спать.
Уже на пороге номера он заметил:
– И поосторожней в ванной.
– Иди уже, – не вытерпела женщина. – Не маленькая, сама знаю!
Выйдя из отеля, Юра с наслаждением вдохнул теплый, пахнущий морем воздух. Хорошая ночь! А то, что вот-вот произойдет, обещает быть ее достойным завершением.
Он совершенно не ожидал столь быстрого согласия. Кажется, ему предстоит свидание с очень темпераментной особой.
– Приходи на ту вышку, где днем сидит спасатель. Вокруг никого… Я рычу, как тигрица! – сказала она и незаметно погладила Юру там…
Лучше бы она этого не делала! Столбняк был такой, что прямо неловко стало перед Алиной. А вдруг заметит, в каком состоянии он вернулся за столик!
Охранник быстро шел по берегу моря, выглядывая впереди едва различимый контур вышки. Она не освещена. С одной стороны, хорошо, никто не увидит. Но с другой – не получится все разглядеть как следует. А какой это кайф – видеть детали в мельчайших подробностях!
На вышку Юра взобрался в считаные минуты. И уже на площадке понял: она здесь, спряталась за большим спасательным кругом и прочей неразличимой в темноте дребеденью.
– Милая, иди ко мне!
Он увидел, как отлетел спасательный круг, и в ту же секунду в спину вдруг впился поручень, а перед глазами раскинулось черное небо, утыканное звездами.
