Потом она, набрав полную корзину, отнесла ее на кухню и отправилась за второй, заверив тетку, что сбор клубники доставляет ей удовольствие.
Не было никаких признаков якобы приближавшегося дождя, но тетя Китти наставительно изрекла:
— Осторожность никогда не помешает. Соберешь еще корзину, а после выпьем кофе с ржаными лепешками.
Тетя Китти сидела на крыльце и лущила фасоль, когда к дому тихо подкатила машина доктора. Он вышел и поздоровался.
— Доброе утро, — ответила тетя. — Вы приехали повидаться с Луизой?
— Разве она меня ждет?
— Боже сохрани, нет. Словом о вас не обмолвилась. Луиза собирает клубнику и скоро придет. Позвать?
— Лучше не надо...
— Пойдемте в дом. — Тетя Китти обернулась, чтобы взглянуть на Томаса. Он ей понравился. Похоже, Луиза думала именно о нем, когда временами впадала в задумчивость. — Вы, верно, доктор? Луиза как-то раз упомянула ваше имя. Выпьете кофе?
Они уже сидели за столом, когда появилась Луиза. В руках она держала корзину, полную ягод. Ситцевое платье и рот были испачканы клубникой, волосы завязаны в хвост, прелестный носик весь обсыпан веснушками.
Никогда в жизни Томас не видел ничего более чарующего. Он понял — это любовь.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Луиза медленно опустила корзину и уставилась на Томаса.
— Томас, — наконец пискнула она, — вы здесь...
Ну что за глупое замечание! Надо бы сказать что-нибудь остроумное. А вид-то у нее...
По выражению ее лица он догадался, о чем она думает.
— Сэр Джеймс не смог оставить свою больную жену и передал мне несколько своих больных в Шотландии.
— Вот как! Вы заехали по дороге домой?
— Да нет. У меня остались свободные дни. Я вспомнил, что вы проводите отпуск в деревне, и понадеялся, что вы покажете мне здешние красоты.
— Очень разумно, — подхватила тетя Китти. — Луиза, иди умойся. Выпьем кофе, а потом ты покажешь доктору дорогу в горы. Вы, конечно, вернетесь к ленчу? — обернулась она к доктору. — Вы остановились в гостинице в Торридоне? — (Доктор кивнул.) — Там неплохо. Но приезжайте к нам, когда захотите. Я буду звать вас Томас. — Так как Луиза все еще в нерешительности топталась в дверях, она подтолкнула ее: — Давай, детка, что стоишь? Платье можешь не переодевать — здесь тебя никто не видит.
Неужели тетя думает, что Томас слепой? Ей надо срочно переодеться и причесаться. Впрочем, какое это имеет значение? Он никогда на нее не смотрит, только вскользь глянет, и все. И тем не менее Луиза быстро переоделась в джинсовую юбку и голубую футболку и замотала волосы в строгий пучок на макушке.
Однако Томас подумал, что она выглядит еще прелестней, чем всегда.
Они выпили кофе, и тетя Китти погнала их из дома.
— Ленч — в час. Не опаздывайте, твой дядя, Луиза, этого не любит. Счастливо!
Луиза повела доктора через высокую траву к дороге в горы, размышляя о том, зачем он приехал. Она не была бы Луизой, если бы не спросила об этом без обиняков.
Томас был готов к вопросу.
— Мне надо вернуться через неделю, а пока я свободен.
Он сказал это так убедительно, что девушка поверила.
— Ну что ж! — откликнулась она, хотя в душе была разочарована, что он приехал не повидать ее, а просто заполнить чем-то свободное время. — Здесь много замечательных мест для прогулок, — добавила она без всякого энтузиазма.
— Вы должны все их мне показать.
— И на сколько вы у нас останетесь?
Она опять вслух высказывала свои мысли, и доктор это понял.
— Вообще-то мне пришлось проделать немалый путь, так что не мешало бы пару деньков отдохнуть. Да и собачке было бы полезно немного побегать на природе…
— Беллоу с вами? Где же он?
— Остался в гостинице, и уверяю вас, он совершенно счастлив. Утром мы совершили хорошую прогулку, так что сейчас он дает отдых своим старым костям на моей кровати. Завтра мы возьмем сандвичей и отправимся в поход вокруг озера. Присоединяйтесь, — небрежным тоном пригласил он. — Беллоу будет рад вас видеть.
— А как Лаки? — (Так они назвали котенка.) — Из него хоть выйдет порядочный кот?
— Думаю, он постарается, — улыбнулся Томас.
Он искоса глянул на Луизу: от ходьбы ее пучок чуть-чуть растрепался, щеки покрылись здоровым румянцем, руки загорели, но ей и в голову не приходило задуматься о том, как она выглядит. Хелена наверняка надела бы элегантную шляпу, чтобы защитить от солнца макияж, и платье, за которым надо было бы все время следить, чтобы оно не испачкалось или не помялось, а уж босоножки были бы совершенно непригодны для горной дороги. Начать, однако, надо с того, подумал он, что Хелена никогда не согласилась бы на такую прогулку.
Они взобрались на гору и сели отдохнуть. Солнце поднялось высоко и уже сильно припекало, небо было ярко-голубым, внизу, словно зеркало, сверкало озеро.
— Какое чудесное место, — сказал доктор. — Вам не жаль будет отсюда уезжать?
— Еще как жаль. Каждый раз, приезжая сюда, я даю себе слово вернуться снова как можно скорее, но все не получается. Хотя теперь, когда Фелисити живет одна и у нее появилось столько друзей, она не станет просить меня проводить с ней отпуск. Так что я смогу скоро снова сюда приехать. Например, на Рождество.
Скинув босоножки, Луиза растянулась на траве. Она закрыла глаза, но продолжала говорить:
— Это секрет, почему вы оказались здесь? Связано с той срочной командировкой сэра Джеймса?
— Секрет. Так что не задавайте вопросов.
— Мне всегда было интересно знать, делятся ли доктора своими врачебными тайнами с женами.
— Думаю, это в большой степени зависит от того, какая жена…
— А Хелене будете рассказывать, когда поженитесь?
— Я не стану отвечать на этот вопрос.
Но Луиза, по всей вероятности захмелевшая от солнца и свежего воздуха, весело воскликнула:
— Я вас разозлила! Вам наверняка хотелось бы, чтобы вместо меня здесь была она.
Доктор, у которого и в мыслях такого не было, только неопределенно хмыкнул в ответ.
— Трудно нам быть друзьями, верно? — Луиза села и надела босоножки. — Иногда нам все же удается ладить, но тут я что-нибудь ляпну, и вы снова отдаляетесь. Если вы не хотите остаться на ленч... Нет ничего хуже, чем сидеть за одним столом с человеком, который тебе неприятен.
— Может, закопаем на время топор войны? Всего на несколько дней, пока я в Шотландии.
— Это было бы здорово. Давайте постараемся забыть о работе, сэре Джеймсе, Перси и Хелене.
Доктор подал ей руку и помог встать.
