У Араминты мелькнуло в голове несколько ответов, и все грубые. Поэтому она решила придержать язык.
— Пойдем, Кристина, вниз и немного выпьем. — Доктор выпрямился и, обращаясь к мальчикам, добавил: — Я скоро вернусь. До сна поиграем в карты.
— Нам она не нравится, — прошептал Питер, когда они ушли. — Никогда не разговаривает с нами. Минти, почему она нравится дяде?
— Понимаешь, она очень красивая. Думаю, она развлекает его, заставляет смеяться. И носит красивые платья.
— Минти, мы считаем, что ты красивая, — Пол обнял ее, — ты нас смешишь и носишь красивые платья.
— Правда? — Она тоже обняла его. — Как мило с твоей стороны. Знаешь, дамы любят комплименты. — Она взяла колоду карт. — Как насчет того, чтобы до прихода дяди поиграть в «Счастливые семьи»?
Доктор пришел в разгар шумной игры и присел на корточки рядом с ней.
— Одна из моих любимых игр, — объявил он. — И гораздо интереснее играть вчетвером.
— Мефрау Путине уехала? — спросил Пол.
— Да, переодеться к вечеру. Мы поедем ужинать.
Сообщая об этом, он смотрел на Араминту, но она перебирала свои карты и не подняла головы.
Через два дня мальчики пошли с дядей покупать подарки. Араминта осталась дома складывать вещи. Ей было хорошо в Голландии. Она будет скучать по здешней приятной жизни. Но теперь надо сосредоточиться на будущем. В одном из редких своих писем мать писала:
«Мы, наверно, уедем. Нам предложили интересный лекционный тур по Уэльсу. Кузина, конечно, будет дома. Я рада, что тебе понравилась Голландия», — добавила она в конце письма, будто вспомнив, что пишет дочери, а не постороннему человеку.
Последние несколько дней перед отъездом она почти не видела доктора. Взволнованные перспективой возвращения в Англию, мальчики не оставляли ей ни одной свободной минуты.
Они уезжали рано утром. В суете отъезда некогда было предаваться печальным мыслям. Араминта попрощалась с Джет и Басом, пожала руку Нел и приходящей уборщице, наклонилась и обняла Хемфри. Потом проследила, как устроились мальчики на заднем сиденье, и села рядом с доктором.
И только когда они отъехали от дома, дала волю печальным мыслям. Ведь она никогда больше сюда не вернется. Всего за несколько недель она полюбила и дом доктора, и Утрехт. Его симпатичные улицы и маленькие укромные уголки, где время остановилось и царили Средние века. Мне будет не хватать всего этого, думала девушка. И я буду скучать по доктору. Вряд ли ей придется встретиться с ним вновь. Удивительно, как можно влюбиться в человека, который вообще не замечает твоего существования. А ведь именно это со мной и случилось. Очень хорошо, что я скоро уеду и никогда больше не увижу его. От этой мысли на глаза набежали слезы.
— Вас огорчает, мисс Помфри, что вы покидаете Голландию? — ласково спросил доктор, покосившись на ее печальный профиль. — Но ведь это совсем недалеко от Англии. Вы еще сможете побывать здесь.
Ох нет, мелькнула мысль. Но вслух она согласилась с ним.
Никаких происшествий в дороге не случилось. Они вернулись в лондонский дом доктора, где их с готовым чаем встретил Брискетт. Будто они никуда и не уезжали.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Брискетт вручил доктору накопившуюся почту и сообщил, что множество телефонных звонков требуют немедленного ответа. Потом взял у мальчиков куртки и пригласил Араминту пройти с ним. Он покажет ее комнату.
— Мальчикам отведена их обычная комната, — сказал он. — Им лучше, мисс, пойти с нами. Доктора пока не стоит беспокоить. Вы хорошо провели время? Надеюсь, у босса нашлась минутка показать вам интересные места.
— О да. Мы ездили во Фрисландию.
— Приятно снова видеть вас, мисс. — Приветливое крысиное лицо Брискетта расплылось в широкой улыбке. — Вот ваша комната. Чувствуйте себя как дома.
Трудно в такой комнате не чувствовать себя как дома, подумала Араминта. Кровать из красного дерева, высокий комод, туалетный столик. Белые с желтым шторы и постельное белье из вощеного ситца. И кто-то поставил на тумбочку у кровати вазу с фрезиями. Окно выходило в длинный узкий сад, отгороженный от соседей высокой кирпичной стеной и деревьями.
Она пошла в комнату близнецов, проследила, как они умывались, причесала их. Потом они все вместе спустились вниз.
Дверь в кабинет, где доктор первый раз разговаривал с ней, стояла открытой. Он сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, и говорил по телефону. По-голландски, уловил острый слух Араминты.
— Проходите в гостиную, — оторвался он от разговора. — Там Брискетт будет ждать с чаем. Я скоро присоединюсь к вам.
Мальчики провели ее по холлу, и они оказались в очень маленькой и очень уютной комнате. Там Брискетт заканчивал накрывать стол для чая.
— Чай лучше пить за столом, — сказал он. — Мне не нравится, когда эти шпингалеты балансируют с тарелками на коленях. Садитесь, мисс, а я дам знать доктору.
Доктор скоро пришел, выпил великолепный чай и встал, извинившись, что у него много работы.
— Сейчас я должен уйти, — объяснил он мальчикам. — И вернусь, вероятно, когда вы будете спать. Но завтра у меня свободное утро, и мы пойдем в парк кормить уток. — Он посмотрел на Араминту. — По-моему, мисс Помфри будет рада освободиться часа на два, чтобы распаковать вещи. — И небрежно добавил: — Наверно, вы хотели бы сообщить родителям, что вернулись в Англию. Позвоните им, если хотите.
Араминта поблагодарила.
Удивительно, как он успевает работать, размышляла девушка. Бесконечные светские развлечения. Она понимала, что упрек несправедлив: он работает по многу часов и добился успеха в своей профессии. Потом она с нежной заботливостью подумала: хоть бы он не задерживался слишком поздно, ведь ему надо выспаться...
Араминта вздохнула. Весь день ей удавалось не думать о нем. Этому помогала его манера поведения. Он держал ее на расстоянии. Но она ничего не может поделать с собой: она любит его, хотя и понимает, что это безнадежно. Но никто не умирает от разбитого сердца. Люди живут и даже добиваются в чем-то успеха. Вот и она — уйдет из его дома и постарается забыть о нем...
Они прожили в Англии три дня, когда доктор сообщил, что родители мальчиков приедут через два дня.
— Не будете ли вы так добры остаться еще на день-два после их возвращения? Сестре захочется поговорить с вами. К тому же надо распаковать вещи. Она будет рада, если вы поможете ей.
Еще пять-шесть дней, подумала Араминта, и я больше не увижу его.
— О, конечно, я останусь, если этого хочет миссис Ингрэм.
— А потом поедете домой? Родные ждут вас?
— Да. — Араминту удивили его вопросы. Родители, наверно, еще не вернулись, но тетя, конечно, дома. И тут она решилась: — Вы говорили, что поможете мне устроиться практиканткой в больницу...
