Джессика отстранилась, и Адам отвел пряди ее шелковистых волос от лица, чтобы проверить, не исчезло ли то божественное сияние, не смог ли поцелуй омрачить ее настроения. Нет, Джессика была по-прежнему радостной и довольной.
Она рассмеялась. И хотя смех показался Адаму немного нервным, он считал, что это мгновение неповторимо.
— Ты же гарантировал мне полную безопасность, произнесла Джессика. Адам послушно сделал шаг назад, пытаясь дать достойный ответ, но, не найдя подходящих слов, предложил объявить перерыв и перекусить.
Ужин в кегельбане ничем не отличался от трапезы в миллионах подобных заведений. Кофе, разлитый в чашки и часами простаивающий на поддоне с электрическим подогревом в ожидании игроков.
Холодное пиво с плавающими осколками льда. И огромные аппетитные хот-доги.
Официантка по имени Кора, пожилая женщина, радушно проводила посетителей к столу и не без гордости протянула им обернутые в пластик меню.
Адам быстро сделал заказ и завел с Джессикой разговор на серьезные политические и религиозные темы. Джессику ничуть не удивило, что он был ярым республиканцем, а она сторонницей демократов. Он долго и нудно читал ей проповедь о вреде, наносимом производству профсоюзами, а она с гордостью рассказала ему, что ее отец на протяжении долгих лет был одним из лидеров профсоюза рабочих-металлургов. Адам воспитывался в семье баптистов, а Джессика была убежденной католичкой в четвертом поколении и каждое воскресенье ходила в костел на мессу.
Они казались парой, сведенной не Господом Богом, а самим дьяволом. Но Адам не мог вспомнить более счастливого времени, проведенного с женщиной.
Коре потребовалось менее десяти минут, чтобы вернуться к их столику с жареным картофелем, парой кружек пива и двумя хот-догами, обильно нашпигованными приправами и специями. Джессика окинула пищу вожделенным взором и с жадностью набросилась на сосиску.
С минуту Адам наблюдал, как она ест. Ее манеры за столом с трудом можно было назвать изысканными. Она уплетала пищу с энтузиазмом и удовольствием, как, впрочем, делала и все остальное.
Когда Джессика заметила, что за ней наблюдают, она слегка покраснела. Проглотив очередной кусок хот-дога, обратилась к Адаму:
— Я очень люблю покушать. Осуждаешь?
Вопрос заставил Адама рассмеяться.
— Да, нет. Что ты.
Если бы за этим ужином он оказался с одним из своих клиентов, то обязательно воспользовался бы ножом и вилкой, чтобы разрезать булку с сосиской на кусочки и не испачкаться вытекающим из нее кетчупом. Но в обществе Джессики он с удовольствием стал есть руками.
— Как я понимаю, ты очень любишь боулинг, проговорила Джессика, потягивая пиво. На губах ее осталась пена, и соблазнительный рот так привлек Адама, что он не сразу ответил на ее вопрос.
— Мой дядя был владельцем кегельбана в нашей округе, и ребенком мать часто водила меня туда.
Для нас вход был бесплатным. В нашей семье мать считалась профессионалом. Именно она научила меня некоторым хитростям.
— Твоя мать все еще живет в Алабаме?
— Нет. Она умерла два года тому назад.
— Прости. — Джессика выглядела неподдельно печальной, и Адаму оставалось только сожалеть, что его мать так и не смогла познакомиться с его девушкой. Они бы непрерывно спорили по всем вопросам, но мать не смогла бы не полюбить Джессику.
— Ничего. Твои родители, надеюсь, живы и здоровы?
Джессика улыбнулась, беря очередной ломтик поджаренного картофеля.
— Да. Через несколько месяцев у матери пятидесятилетний юбилей. Кстати, ты не знаешь, где можно заказать струнный квартет?
Адам в изумлении застыл, не дожевав хот-дога.
— Не имею ни малейшего представления.
— Печально, — ответила Джессика и, не дожидаясь уточняющих вопросов, быстро перевела разговор на другую тему. — Что происходит в клубе книголюбов?
— Я давно там не был.
— Бьюсь об заклад, что это разбило сердца многих женщин.
Этой темы Адам предпочел бы не касаться. За последнее время ему пару раз звонили назойливые особы женского пола. Но если бы выглядел он иначе, и ботинки его не были бы безупречно начищены изо дня в день, и личный автомобиль не вызывал всеобщей зависти, вряд ли бы их заинтересовала его персона. Его внешний вид на многих производил сильное впечатление.
— Зачем ты вообще туда ходишь? — продолжала Джессика.
Адам задумался. Возможно, пиво возымело эффект и подтолкнуло его к откровенности.
— Моя работа связана с постоянными командировками. Я не задерживаюсь на одном месте дольше отведенного мне заказчиком срока. Знакомства обычно носят непродолжительный характер. Как правило, это люди, оказавшиеся за моим столиком в ресторане, или обслуживающий персонал в гостиницах.
— Улыбки я на твоем лице не заметила, — произнесла Джессика.
— Жизнь состоит не только из радостей. Теряя в человеческих взаимоотношениях, я выигрываю в другом. Я побывал во многих уголках нашей страны, куда бы никогда не попал, сложись моя жизнь иначе. Я имею представление о многих производствах и коммерческих компаниях.
Джессика с подозрением смотрела на собеседника.
— Не хотела бы я оказаться на твоем месте.
— Поэтому ты на своем и занимаешься финансами, — ответил Адам.
— Тебе никогда не хотелось оставить свою работу?
Адам изобразил возмущение.
— Конечно, нет.
Но Джессика не поверила ни единому его слову.
— Перестань. Только не говори мне, что, когда ты смотришь в глаза тем, кого по твоей милости не сегодня-завтра выгонят с работы, ты испытываешь огромное чувство удовлетворения. Или ты из тех, кто долго убивается по этому поводу?
Разглагольствовать про угрызения совести ему бы не хотелось. Он никогда раньше не задумывался, как скажутся результаты его труда на судьбах людей.
— Эта область моей профессии не столь интересна.
— Насколько я понимаю, твой отчет о работе нашей компании уже готов?
Адам утвердительно кивнул. Предварительная презентация для руководства его консалтинговой компании была назначена на завтрашнее утро.
— Мы оказались лакомым кусочком для выгодной покупки?
Адам снова кивнул.
Джессика наморщила нос, и он приготовился услышать громкий чих. Но его так и не последовало.
Вместо этого она стала рассматривать остатки своего хот-дога.
— Ты думаешь, что такая пища полезна для здоровья?
Ему так хотелось соврать и успокоить ее. Сказать, что все будет хорошо. Но покривить душой он не мог.
— Нет, — категорично заявил Адам.
