В четверг Адам подъехал к ее дому ровно в восемь часов вечера. К его удивлению Джессика уже ждала его в дверях, встречая ядовитой улыбкой и шокируя нарядом, напоминающим вечернее платье.
Экипировка Джессики была сногсшибательной.
Такого он не ожидал. Ткань сверкала, переливаясь как расплавленное золото, волнами обволакивая тело. Фасон был дерзким, грудь прикрывали всего лишь две узкие полоски ткани. И непонятно почему Адам почувствовал себя счастливчиком.
Джессика удовлетворенно улыбнулась, заметив его смущение.
— Непредвиденные проблемы, Тейлор?
Она говорила как женщина, любившая властвовать. Понятие уютного дома или очага сводилось для нее, очевидно, к руководящей роли жены. Связать свою судьбу с таким экземпляром было бы чрезвычайным риском. Большие жертвы, низкая отдача.
Сажая ее в автомобиль, Адам ожидал, как она оценит его машину. Чаще всего дамы выражали неописуемый восторг или благоговейный трепет. Но на лице Джессики не было ни удивления, ни трепета, ни сексуального влечения к владельцу машины.
Глаза ее были злобными. Это было новой, ни на что не похожей реакцией на его «порше».
— Что-то не так? — Адам открыл дверцу со стороны пассажирского места.
— Ты водишь «порше»?
— Да.
— Девятьсот одиннадцатую модель? Каррера Коуп? — Она раскинула руки и опустила их на капот.
Пальцы скользили по поверхности, словно она ласкала любимого. — Ляпис-лазурный.
Адам кивнул головой, зачарованный ее взглядом. Его профессиональный опыт подсказывал ему держать язык за зубами.
— Объем двигателя три и шесть литров, триста двадцать лошадиных сил.
— За пять секунд разгоняется до шестидесяти миль.
Руки у нее вяло опустились, и она чихнула.
— Ты дьявол, Тейлор, а не мужчина.
Ее слова звучали оскорбительно и ранили в самое сердце.
— Только потому, что я вожу «порше»?
— Это моя машина, — проговорила Джессика, энергично упираясь пальцами в капот.
Адам пробежался рукой по волосам.
— Твою машину угнали?
Она отрицательно покачала головой и снова чихнула.
— Нет, у меня пока нет личного автомобиля, я только о нем мечтаю.
Адам вытащил из кармана компактную упаковку гигиенических салфеток, которую специально захватил с собой для Джессики.
— Пожалуйста.
Она послушно вытерла нос, сжала использованную салфетку в руке и обернулась к Адаму.
— Прости меня. Это длинная и ужасно глупая история. И мне не хотелось бы докучать тебе подробными объяснениями. Можно оправдаться тем, что я излишне взволнована сегодня?
Джессика снова взглянула на машину, и в глазах ее было столько страсти, что обидно было бы изливать ее на «порше». Адам протянул ей ключи.
— Садись за руль.
Адам молча наблюдал, как ее странное, сентиментальное выражение лица буквально на глазах испарялось.
Джессика подбросила ключи, лихо поймала их одной рукой, обежала машину и быстро уселась на водительское кресло. Черт побери! Он отправился следом за ней, открыл дверцу и снова закрыл ее.
— Проверяю, хорошо ли ты захлопнула дверцу, бросил он Джессике, прежде чем занять пассажирское место. — Умеешь пользоваться коробкой передач?
— Тебе выпал случай проверить.
И машина с урчанием понеслась в ночь.
Джессика Барнс прибыла в роскошный ресторан, держа под руку Адама Тейлора.
Это был воображаемый и собирательный образ спутника, с которым она на зависть всем могла бы появиться на выпускном балу много лет назад, но так и не появилась. Он мог бы оказаться известным футболистом, которых никогда не было в числе ее знакомых. Или парнем, позвонившим ей субботним вечером, чтобы пригласить на свидание, хотя обычно по субботам ее телефон молчал. Все эти герои ее сказочных, придуманных романов соединялись в единое целое, образуя реальный, живой и сексуальный, как змей-искуситель, объект мужского пола.
И еще одно достоинство ее кавалера: он был хозяином потрясающей машины.
Она таяла от удовольствия. Сказывались сдерживаемые в течение целых одиннадцати лет сомнения. Раскрепощение было чертовски приятным.
Официант принес напитки, и Джессика пригубила вино, как ресторанный завсегдатай. Адам снял пиджак, а она отметила про себя, что ослепительная белизна его сорочки особенно эффектно подчеркивает загар. Потрясающе! Ей нравилось, когда взгляд его серо-зеленых глаз задерживался на ней и в нем она читала и восхищение, и страсть.
Она обратилась к нему:
— Расскажи, как ты стал консультантом.
— Неужели тебя это интересует?
— Очень.
— Я рано закончил университет, раньше многих моих сверстников. Но и с дипломом магистра по управлению коммерческим производством в моем возрасте было нелегко найти подходящую работу. Я с радостью откликнулся на первое же предложение.
Это была должность в крупной консалтинговой фирме. Я проработал там три года и понял, что наиболее удачными проектами у меня выходят те, которые связаны с максимальным увеличением производительности труда.
— Редкий талант, — пробормотала Джессика. Мне всегда нравилась математика и точные науки.
Финансы показались наиболее привлекательным полем деятельности. А теперешнюю работу я нашла через два года после окончания колледжа. Она хорошо запомнила тот день, когда открыла родителям свою заветную мечту стать вице-президентом компании. В их семье никогда не было вице-президента солидной фирмы, и Джессика намеревалась исправить это досадное недоразумение.
Адам смотрел на нее сквозь хрусталь бокала.
— Ты родом из Чикаго?
— Да. Родилась и училась здесь. А ты? У тебя специфический акцент. Откуда он?
— Алабама.
— Алабама? Уроженца Алабамы я представляла деревенским парнем в спецовке с зажатой в зубах соломинкой и клочками сена в волосах. Тебе, видно, удалось отмыться. Выглядишь совсем как городской житель.
— Спасибо, мэм, премного благодарен.
В его компании было приятно, хотелось разговаривать обо всем, непринужденно смеяться. Доверчиво относиться к собеседнику. Холодок пробежал по спине. Это было плохим знаком.
— Как продвигается твой отчет? — поинтересовалась Джессика.
— Давай не будем трогать профессиональных тем. Не хочется говорить о работе. Меня больше интересуешь ты.
— Это не менее скучная тема.
Глаза их встретились, и он покачал головой.
— Я так не думаю. Видимо, у тебя немало личных секретов?
