Вася же изменил ей с девицей с работы, причем настолько уродливой, что просто диву даешься, сколько надо было принять для этого водки и куда он смотрел, через какие волшебные очки. Вообще-то он и в самом деле плохо видит. Вася носит очки с сильными стеклами, которые заботливая Леночка периодически тщательно протирает специальной стерильной салфеткой, да еще регулярно закапывает мужу специальные капли в глаза. Видимо, когда Леночки поблизости не оказалось, его очки запотели. Не мог такой эстет и фотограф клюнуть на ужас, летящий на крыльях ночи, тем более что и душевные качества у Васиной пассии были просто ниже среднего. Вскрылись ужасные подробности — оказывается, эта девица вместе с Васей несколько раз ездила в зарубежные командировки, и встречались они довольно долго, а что самое циничное — в то время как преданная Леночка безвылазно сидела на даче с детьми, Василий приводил мымру и развлекался с ней в супружеской спальне, которую жена так заботливо создавала! Их родовое гнездо было опошлено Васиным адюльтером, поэтому пришлось спешно покупать новую квартиру. Лена очень переживала, страдала, ходила к психотерапевтам. Она мужественно прошла тем самым мудрым женским путем, она простила, но не забыла. Вася долгое время ходил поджав хвост и всячески подлизывался к жене, дарил шубы и кольца, но мымру с фирмы не уволил, несмотря на все просьбы Леночки. Пришлось Лене начать работать бок о бок с неверным муженьком, и она быстро и лихо внедрилась в руководяще-аналитический состав фирмы.
Все это мы переживали вместе с ней, бедненькой. Очень ее было жалко! И было жалко именно из-за того, что бабешка-то Васина оказалась на самом деле мерзкой. Я ее видела на одном из новогодних вечеров на фирме — напилась, стала еще уродливее, висла на всех мужиках без разбора. Лена оказалась очень мужественной и мудрой, все выдержала. Молодец!
А вот как Ира живет со своим живчиком, я вообще не представляю. Он же заигрывает с каждой встречной-поперечной! Леночка по секрету от Ирины мне призналась, что Ленчик и к ней приставал, ей даже пришлось его по щекам отхлестать, из-за этого у него начался сердечный приступ, она ему нитроглицерин под язык запихнула и вытолкала, а потом всю ночь не спала, переживала, что он свалится где-нибудь с новым инфарктом, а она будет виновата. Но ничего, Ленчик выжил. Живчик!
Итак, вместе с двумя нимфами я млела в прекрасной, новенькой, душистой сауне, затем мы неспешно переместились во фруктовый бар, расположились в специальных расслабляющих креслах и заказали сельдерейно-морковный сок. Очень полезный сок, особенно для суставов и кожи.
Ира отпила полстакана и тяжело вздохнула:
— Кажется, у меня целлюлит прогрессирует, зараза!.. Столько сил приходится тратить, чтобы форму поддерживать для кобелей! Столько мучений претерпеть — массажи, кремы, каблуки, прически… А они ценят?! Нет! Они как враги, как шпионы за тобой следят — сколько ты весишь, есть ли у тебя новая морщинка или седой волос. Все-таки все мужики — говно. Различается только размер кучки, кому-то повезло больше, кому-то меньше. Мне кучка досталась вонючая! Всего несколько дней в этом отеле, а Ленчик уже столько нервов мне вымотал, что я уже поседела. Каждую ночь с ним разборки. Не даю ему, наказываю, а он все продолжает проявлять свою кобелиную сущность, да притом каждый день с новой силой! То турецкая официантка, то немка какая-то ему подвернулась, он даже на немецком залопотал, сроду его не знал! И это только то, что я вижу. А чего не вижу? Ничего-ничего, завтра мы поедем в Анталию. Там я его в ювелирном раскручу по полной, ух! Он любит пускать пыль в глаза перед турками, крутизну демонстрировать, так что не сможет мне отказать. За все свои художества заплатит бриллиантами. Хочу сережки и кольцо, из белого золота. А ты Ваську своего будешь раскручивать? — обратилась она к Лене, нервно покачивая ступней.
— Да нет… У нас сейчас все идет в дом, ты же знаешь… И потом, он вроде нормально себя ведет, глазками не стреляет.
— Конечно, здесь же нет никого страшнее атомной войны, она такая в одном экземпляре! — зло засмеялась Ирина. Видимо, она знала о виновнице Леночкиных страданий.
— Как мне вас жалко, девочки! — сочувственно выдохнула я. — А вот у нас с Алешей, слава богу, пока еще чистота в отношениях. Это так прекрасно, что кому-то можно доверять, — сказала я.
Ирина вопросительно посмотрела на меня, а потом на Лену. Та сделала сердитое лицо и покачала головой. Но Ирина проигнорировала сигналы и приблизила лицо вплотную к моему:
— Ты что, совсем дура или прикидываешься? Неужели ничего не знаешь?
— А что я должна знать? — Сердце заколотилось, и я почему-то жалко улыбнулась. — Скажите мне что я должна знать?!
— Ир, ну зачем ты… у них же скоро свадьба. Уже все решено. — Леночка нахмурилась.
— А пусть знает! Тоже мне принц бородавочный на белом коне, — зло отрезала Ирина и отвернулась.
— Что я должна знать? Лена, скажи мне, пожалуйста, — настаивала я, пытаясь поймать ее взгляд.
Лена поперхнулась соком и закашлялась. Она кашляла слишком долго, потом попросила официанта принести воды. Я ждала, не в силах пошевелиться.
Наконец Лена, покрывшись красными пятнами, все-таки начала говорить:
— Дело в том, что Алеша встречается с одной женщиной с фирмы. Я не хотела тебе говорить, но думаю, тебе все-таки надо быть в курсе дела, чтобы принять какое-то решение и разработать тактику борьбы с ней. Я же справилась со своей мымрой, и ты справишься со своей.
— А что это за женщина? — Я едва могла шевельнуть губами. Руки и ноги стали ватными и противными. Мелкая дрожь пронзила все тело холодными искрами.
— Честно тебе скажу, на фирме все зовут ее «средство от прыщей». Она дала уже всем, кому только можно дать: всем шоферам, грузчикам, поставщикам… Ходит исключительно на высоченных каблуках, в ультрамини и декольте с вываленными наружу сиськами. Я собственноручно устраивала ее к Якову Борисовичу лечиться от гонореи пару лет назад. Конечно, ее с тобой не сравнить, но хитрющая — пробы негде ставить. И вот Алеша с ней… уже где-то полгода… Прости, я не хотела делать тебе больно, но тебе нужно быть в курсе, согласись…
Я закусила нижнюю губу до боли, чтобы не расплакаться. Не хотелось плакать при Ирине, она все-таки чужой человек для меня. Я только и смогла пробормотать:
— Гонорея? Алеша? А как же наш ребенок? Как это? Зачем же тогда он послал нас сюда вместе с Ваней? Зачем делал мне предложение? Я не понимаю, не понимаю… — почти прокричала я в ужасе. Мне казалось, что я сплю и мне снится страшный, одуряющий сон. Этого не может быть! Нет! Это какая-то ошибка! Алеша не такой, мы же с ним договаривались насчет измен, чистоты и всего прочего…
Лена и Ира молчали, сочувственно глядя на меня, как на пронзенную булавкой умирающую бабочку для гербария. Еще минуту назад эта радужная бабочка порхала в полном восторге с цветка на цветок, купаясь в радужном свете, а теперь корчится перед гибелью от боли. Наконец Леночка собралась с силами и стала меня успокаивать, со всей свойственной ей рациональностью и рассудительностью:
