Итак, мы никогда не узнаем, не была ли совершена пересортировка. И мы никогда не разгадаем тайну ключа, закинутого в старую сумку.
Директор упрекнул меня в том, что я говорила с учениками и преподавателями. Я вздрогнула: «Но у меня есть право общаться с кем я хочу, до тех пор пока не найду доказательств!»
В самом конце Эрик Дебарбье удивленно спросил у директора: «Вы до сих пор не принесли соболезнований?» Тот ничего не ответил.
Глава 6
Букет красных роз
«Я больше никогда не надену платье»
Каждое утро я заходила к тебе на кладбище. И каждый вечер я возвращалась, чтобы зажечь свечи. Каждую пятницу я находила там по букету красных роз. На них не было имени, ничего, только красные розы. Я спрашивала себя, кто мог приносить их для тебя. Если честно, меня беспокоило то, что я этого не знала.
В пятницу в обед я вышла от подруги и машинально приехала на кладбище. Вместо того чтобы повернуть налево, я повернула направо, и машина привезла меня к тебе. Это было неосознанно, понимаешь?
И тут, у памятника, я увидела плачущего мужчину. Это было странно – мужчина, который лил по тебе слезы. Это зрелище заставило меня оцепенеть. Кто он был для тебя, чтобы так плакать? Я резко вскрикнула: «Что вы тут делаете? Кто вы?» Он медленно повернулся. Я его не знала, но я узнала черты его лица. Его сын так на него похож. Это был отец Романа.
Он представился: «Я папа Романа». – «Да, я знаю, я вижу это». Я была в ярости: «Но что вы делаете здесь? Почему вы плачете?» У него был подавленный вид: «Ну… Я в отчаянии. И Роман тоже». Он объяснил, что каждый день после твоих похорон он заходил сюда. «Каждую пятницу мы приходим вместе с Романом принести для Марион розы».
Я оставалась на месте, в нерешительности и недоверии, не зная, как реагировать. Он сказал мне: «Если бы мой сын сделал что-то, я бы вам сказал». Он тут же уточнил: «Роман мне сказал, что никогда не делал Марион ничего плохого. Однако если окажется, что он как-то причастен к ее смерти, я сообщу властям». Затем он извинился за то, что не обращался к нам напрямую: «Я не контактировал с вами, потому что в колледже нам всем сказали этого не делать. Нас вызывали несколько раз и повторяли это». Он также добавил, что многие родители, как и он, хотели бы выразить нам свою поддержку, но им мешали, отговаривали.
Ты знаешь, сейчас, когда я пишу эти строки, отец Романа все еще продолжает приходить к тебе и остается надолго. Как-то раз он воскликнул: «Хотите верьте – хотите нет, но я чувствую, что умерла моя невестка!» Ты понимаешь, Марион, насколько эти люди тебя любят? И Роман продолжает приносить тебе букеты красных роз, каждую пятницу.
Весной 2014-го его семья решила стать гражданским истцом. Жизнь Романа тогда тоже перевернулась. Он был поражен тем, что никто больше с ним не разговаривал. Некоторые говорили, что ты покончила с собой из-за него. Он вынужден был перейти в другой колледж, в другом городе, где жили его бабушка с дедушкой, у которых он оставался два раза в неделю. Но он продолжал жить в той же коммуне, где пересекался с теми, кто нападал на Марион. Без сомнения, это не прошло бесследно для тринадцатилетнего мальчика. Ему было трудно прийти в себя.
Он едва закончил учебный год. Он был настолько несчастен после твоей смерти, его родители били тревогу. Они звонили в колледж: «Обращайте внимание на него, если что-либо случится – предупредите нас!» На самом деле, никто за ним особо не наблюдал. Происходили странные события. Например, он рассказывал родителям, что в один из дней его вызвали к школьной медсестре. Одна девочка только что вскрыла себе вены. Медсестра попросила ее поднять рукава и показать Роману окровавленные руки. Он был сильно шокирован. Никто не понял, почему медсестра сделала так без разрешения родителей. Говорили, что это была просьба той девочки. Однако родители Романа плохо это восприняли. Они подали жалобу в администрацию: «Зачем вы сделали это? Чтобы вызвать у него чувство вины?»
В другой день, когда уроки начинались в девять утра, родителям Романа позвонили из колледжа в одиннадцать и сообщили, что их сын пропал. Телефон Романа не отвечал. В панике они обыскали всю округу. К полудню им снова позвонили из колледжа: «Все в порядке, мы нашли вашего сына. Медсестра попросила его сопроводить одного из учеников в медпункт и забыла нас предупредить. Поскольку он не ответил на наш звонок, мы решили, что он отсутствует».
Родители Романа попросили, чтобы их приняли. Им потребовалось много труда, чтобы добиться этой встречи. Сперва им это удалось, но накануне встреча была отменена, а другой день им не предложили. На письма им больше не отвечали. Они отправили в ректорат письмо, в котором сообщали, что забирают своего сына из колледжа ради его безопасности, и поэтому их должны принять. В ректорате выслушали отца Романа, но продолжили недооценивать проблему. В итоге семья была вынуждена взять отпуск, чтобы присматривать за ним. Они уехали за город, а вернувшись, обнаружили письма из колледжа, в которых от них требовали объяснить причины отсутствия Романа в июне.
Я не знала всего этого в тот момент, когда встретила его отца. Но я была уверена в Романе. Вы любили друг друга. По крайней мере так, как вообще могут любить в тринадцать лет. Вряд ли это на всю жизнь (а может и нет), но в таком возрасте на это не обращают внимания. Сейчас, после того, как я прочла все твои сообщения в телефоне и на «Фейсбуке», я поняла, что часть тебя – твой тайный сад – росла в тайне от меня.
Я полагала, что знаю о тебе все. Чрезмерно любящие и опекающие матери часто опаздывают, как видишь. Я понимала, что ты стала подростком. Но не понимала, что твои крылья выросли. Ты не побежала звать на помощь маму с папой, оказавшись вовлеченной в порочные игры подростковых джунглей. Ты осталась совсем одна, терзаемая детским страхом разочаровать нас и гордостью незрелого подростка.
Я сердилась на Романа за то, что он оставил тебя в одиночестве. Я не была уверена в том, что он также был причастен к твоей смерти, как и все остальные, кого ты назвала в своем письме.
Через месяц после похорон я все еще была как в тумане. Я вспомнила, как в конце декабря ты сообщила мне о том, что вы с Романом встречаетесь. Мы все с тобой обсудили. Почти все, как я теперь понимаю. Ты не побоялась рассказать мне о своем друге. Но все насмешки, унижения и оскорбления, которые ты переживала, остались в тайне, словно ты не хотела пачкать нас этим, словно это не должно было выйти за пределы параллельного виртуального мира.
Ты говорила мне, что он совсем не такой, как другие. Он обладал всеми важными качествами: всегда нарядный, знающий толк в моде – для тебя это было важно. Ты говорила, что он «красавчик». И это правда так: он красивый мальчик, элегантный, тонкий… Очень чувствительный, как я заметила. Также я обнаружила, что он робкий, как и ты. Ты постоянно повторяла: «Роман другой, не такой, как все». Ты тоже чувствовала себя другой. Вы нашли друг друга.
Как только ты рассказала о нем в семье, ты постоянно совала нам свой телефон под нос: «Гляди, это Роман». Мы говорили о нем за завтраком, обедом и ужином. Нас это забавляло.
