Старый знакомец, мсье Жак, ждал на оговоренном месте, рядом с аптекой. Он, конечно же, не пришел тогда за лекарством, постеснялся, а может быть – не поверил в чудодейственное средство. Я пришла в университет на следующее утро и лично намазала сопротивлявшегося завхоза. Каково же было его удивление, когда боль отступила!
– Спасительница, святая Амелия, не иначе! – Я и мсье Филипп, который был тут же, громко захохотали.
В благодарность мсье Жак отвез меня к аптеке, а вечером, предварительно узнав у мсье Мегре адрес, принес большую коробку шоколадных конфет. С той поры он приходил почти каждый день. Мадам Мари поразила его воображение, не знаю чем – своей красотой или свиными ребрышками в сочетании с печеным картофелем.
– Что, приняла подарок? Мари так переживала, даже взяла с меня слово, что помогу с уговорами.
– Я не смогла отказаться, – села на телегу, – во-первых, мадам Франс не дала, а во-вторых, уж больно он красивый.
– Невероятно, и платок сняла?! Не иначе, снег выпадет! – Он подтрунивал всю дорогу, я отвечала тем же.
Так, смеясь и соревнуясь в остроумии, мы доехали до университета. По дороге встречались другие повозки, пешие студенты и даже богато украшенные кареты и автомобили с гербами.
– Ника, иди сюда! – Вероник, завидев меня, замахала руками. – Дядя Жак – кудесник! Как ему удалось уговорить тебя переодеться?
И подруга не преминула подшутить надо мной.
– Это чудесное превращение и произошло благодаря чуду. Святой Франциск лично пришел вчера ко мне и приказал одеться понарядней.
– И за какую цену вы впустили к себе в спальню этого, без сомнения, достойного мужчину? – Зеленые глаза окинули меня презрительным взглядом.
– Элиас, ты что? – Вероник, видимо, хорошо знакомая с блондином, не знала, что сказать на такое откровенное хамство.
– Господа, прошу вас встать под символами факультетов. – Громкий голос ректора не дал ответить.
Ранняя осень баловала теплым солнышком. Листья на деревьях уже начали желтеть, а ночью первые заморозки превращали лужи в хрупкие стеклышки. Яркий свет отражался от белого мрамора, оттого он сиял, словно драгоценный камень. Торжественная линейка проходила традиционно у парадного входа. Факультеты расположились в два ряда, за спинами студентов остались колонны, которые в сравнении с человеческим ростом казались гигантскими. Ступени же занял преподавательский состав.
– Уважаемые студенты! Рады видеть вас у стен родной Alma mater! – мсье Верни начал вступительную речь. Пока он говорил, я украдкой смотрела на Элиаса – теперь его имя стало мне известно. Сейчас, когда удалось спокойно разглядеть его, я поняла, что не так мы и похожи. Безусловно, тот же цвет волос, тот же цвет глаз. Но другой нос – у него с небольшой горбинкой и более крупный, у меня абсолютно прямой. Глаза у него были удлиненными и слегка раскосыми, мои же были круглыми. «Как твои очки», – говорил Грэг. При мысли о бывшем друге я поджала губы. Не вспоминай, не думай! Ведь дала же себе слово!
– Ника, ты меня вообще слышишь?
– Что? Прости, задумалась…
Вероник дергала меня за рукав плаща.
– Он сказал что-то важное?
– Ну, как тебе сказать, наверное, нет, все зависит от того, что ты считаешь важным, – ответила подруга.
– Важным я считаю размер своей стипендии. Когда нам его сообщат?
– Прекрати смешить, ты портишь серьезность момента. Ну вот, все прослушали! – Под громкие аплодисменты ректор ушел.
Деканы факультетов – воистину их авторитет непререкаем – держали в строгом, даже армейском, порядке многочисленную толпу. Первыми с линейки ушли химики. С плохо скрываемой завистью я проводила глазами серые мантии с вышитой пробиркой на груди, за что получила ощутимый удар локтем от Вероник. Несмотря на сильный ветер, они, словно чтобы позлить меня, поснимали свои плащи на линейке и сейчас гордо шли в свой корпус, словно стая летучих мышей.
– Папа же сказал, что можно выбрать «Прикладную химию» второй специальностью. Незачем так откровенно страдать.
Я пробурчала что-то согласное.
Потом ушли будущие биологи, врачи, историки, физики, экономисты и все остальные – в общей сложности двадцать факультетов. Остались только мы – десять будущих дипломатов. Кроме Вероник и блондина было еще одно знакомое лицо – северянка с экзамена. Она стояла без капюшона, и ветер трепал короткие, по последней моде подстриженные волосы. Симпатичная, ничего не скажешь. Больше среди нас девушек не было. Вероник сказала, что и трое – небывалое количество. Обычно студентки этого факультета до окончания университета не учились – выходили замуж за своих же сокурсников. Мне это не грозило – нет у скромной помощницы аптекаря ни связей, ни приличного приданого, придется грызть гранит науки.
– Уважаемые господа, приветствую! – Профессор Дюпон стоял чуть в отдалении. – Прошу в университет. – Мы организованным строем последовали за ним.
Оказавшись в помещении, студенты сняли верхнюю одежду. Я сделала то же самое – и сразу почувствовала несколько оценивающих взглядов. Потянулась за платком, все-таки прихваченным втайне от мадам Мари. Вероник одернула меня и состроила страшное лицо. Рассмеявшись, я вернула его в карман и расправила плечи.
Одетые в одинаковую форму, которая напоминала мундиры, с именами на груди, мы были похожи на курсантов военного училища, лишь с той разницей, что туда девушек не берут. На мужчинах – язык не поворачивается назвать их по-другому – были серые прямые брюки и камзолы, высокие воротники которых заставляли держаться идеально прямо. Женская форма представляла собой тонкое шерстяное платье, того же цвета, с точно таким же воротником. Узкое наверху, широким куполом оно расходилось книзу. Вырезы платьев Вероник и северянки были украшены кокетливыми белыми шарфиками.
Главный вход немного разочаровал, все было в темном дереве. Я ожидала как минимум адамарских ковров, огромных картин в золоченых рамах и скульптур эпохи Дане. Только хрустальная люстра, свисающая с потолка, немного сгладила первое впечатление, настолько она была огромной и сверкала.
– Верхнюю одежду можно повесить в шкаф. Присаживайтесь. – Аудитория, дверь в которую торжественно распахнул мсье Дюпон, располагалась прямо над козырьком главного входа. Из высоких окон был виден пестрый, словно ярмарочный клоун, университетский парк.
– Замечательно, запомните ваши места. Так вы будете сидеть на протяжении всех четырех лет. – И он обезоруживающе улыбнулся.
Меня вполне устроило мое положение, у окна в крайнем ряду, сразу за Вероник. За мной расположился неизвестный студент, а Элиас сидел через ряд.
– Начнем со знакомства. Я Лоран Дюпон, декан Дипломатического корпуса уже почти двадцать лет. Прошу вас представиться.
– Агата Сусс, Норд-Адер, – скромно начала северная красавица.
Сусс… подумаешь, наследница Норд-Адер.
