Тут осознание собственных слов накрыло с головой.
Святая Амелия, но зачем?
Нет, не хочу даже думать об этом. Это не самая большая моя проблема, можно даже сказать – наоборот. Вот только как объяснить мадам Франс такие изменения?
Быстро заплела косу и спрятала ее под платок. А что делать с глазами?
Вытряхнула содержимое своей сумки на кровать. Оттуда выпали четыре толстые книги, недоеденный пирожок и какая-то совершенно ненужная мелочь. Я даже одежду не взяла. Ни одного сменного комплекта! Ничего – ни капель, ни темных очков. Обострившееся чувство опасности кричало о необходимости скрыть такую приметную внешность. Ну, как можно было не взять ни лекарств, ни документов?!
Впрочем, в том состоянии хорошо, хоть что-то взяла. Интересно, зачем мне книга по астрономии? А фотография? На черно-белом снимке, счастливо улыбаясь, стояла неразлучная троица: Софи, Грэг и я.
«Эй, великий химик, пошли в парк! Из Оредежа приехал фотограф!» – Грегори кричал мне под окнами лаборатории.
«Пойдем, запечатлеем нашу молодость!» – поддерживала его Софи.
«Не могу, у меня тут реакция сейчас пойдет», – громко крикнула я в ответ.
«Давай-давай, а то маму позову!»
«Нельзя быть такими жестокими! Ладно, иду», – сдалась я и, как была, в домашнем полосатом платье пошла в парк.
Счастливые воспоминания пролетели перед глазами. Больше никогда я не увижу Софи, никогда она не засмеется чудесным смехом, не обнимет, не разделит печали младшей подруги. Первая мысль была выкинуть карточку в окно, и я было даже почти сделала это. Но потом передумала; у меня больше нет памяти о ней, пусть тут с нами и Грэг.
Достала карточку из рамки и положила между страниц «Химии лекарственных неорганических веществ», которую, как и плащ, теперь уже безвозвратно одолжила у мсье Роже.
– Доброе утро, мадам Франс! – Я громко окликнула суетящуюся у плиты женщину.
– Доброе, дорогая, что ты хотела? – Она быстро улыбнулась мне и вернулась к своему занятию.
Выдохнула – мадам ничего не заметила.
– Простите, нет ли у вас ненужных темных очков? Мои разбились, а у меня прогрессирующая фотофобия, – ох, какая же ты стала врушка, Лиса, – я сегодня же верну, сразу как куплю себе новые.
– Конечно, в маленьком шкафчике в твоей ванной как раз должны быть мои старые. Можешь не возвращать, они мне не нужны. Сын на день рождения подарил новые.
Известие о наличии у мадам Франс сына немного насторожило.
Очки, которые я нашла там, где мне указали, были очень модными лет сто назад. А сейчас громоздкая оправа в серебристых листиках смотрелась несколько странно.
«Винтажно», – сказала я сама себе и вернулась на кухню.
– Тебе очень идет, совсем как мне в молодости, носи на здоровье!
– Спасибо, мне тоже очень нравится.
Конечно, теперь внимание на меня обратит разве что слепой. Вернее внимание-то, может, и будет, но совсем не того рода, как я опасаюсь.
– Садись завтракать.
– Мадам Франс, мне неловко в этом признаваться, я не смогу расплатиться. Сначала найду работу, а потом уже буду есть, – попыталась я отшутиться.
– Глупости! Я и плату за неделю назначала с учетом завтраков. Не переживай, кушай.
Кухарка из моей хозяйки была великолепная. Мы поели, обсудили последние политические новости, мои предстоящие экзамены и множество других, не менее интересных вещей.
– Мадам Франс, а ваш сын не живет с вами? – спросила я как можно более равнодушно, стараясь ничем не выдать своего страха.
– Нет, он живет в центре, купил особняк рядом с работой. Он офицер полиции. – Она явно гордилась сыном.
– Здорово! Вот это да! – Я всячески демонстрировала воодушевление.
Потом сообщила мадам, что мне как раз нужно в полицейский департамент за новыми документами. Она радостно подсказала направление, вручила карту столицы для надежности, и мы расстались, довольные друг другом.
В столице Союза Саомарских герцогств выдалось на удивление холодное лето. Вместо демонстрации открытых плечиков и нежных рук, легких летних сарафанов (ведь в самую жару позволялось укорачивать подол до середины икры) столичным модницам приходилось довольствоваться выбором разноцветных плащей и зонтиков. Пошел дождь, раскрытые шляпки заполонили площадь, и от того казалось, будто побежали разноцветные ручейки. Дамы и их кавалеры спешили укрыться от непогоды – кто в кафе, кто в магазины. У меня же не было ни денег, ни зонта, поэтому я прибавила шаг, завидев знакомый полицейский флаг.
– Добрый день, мне нужны новые документы, – обратилась я к тучному полицейскому, дежурившему у входа. Тот бросил на меня презрительный взгляд – еще бы, такое пугало, но ответил:
– Проходите. Вам в пятый кабинет, – и он рассмеялся, будто удачной шутке.
– Благодарю. – Я зашла в здание.
Внутри царил полумрак и, как это ни странно, почти не было людей. Нашла нужную табличку и постучалась в дверь.
– Проходите, – констебль записывал что-то в журнал, – слушаю вас?
Он строго посмотрел на меня, и я увидела глубокие синие глаза на симпатичном узком лице.
– Я ехала в столицу поступать в университет. В поезде у меня украли документы.
Такой взгляд я переживу. Лучше уж так, как на букашку, чем с откровенной похотью, и я передернула плечами от отвратительного воспоминания.
– Ясно, сейчас сделаем, – хмыкнул мужчина.
Чего смешного?
– Вы из Норд-Адера, полагаю? – Он бросил взгляд на светлую косу, которая вылезла из-под платка.
– Да, – уцепилась за подсказку я. – Меланика Нюгрен, – вспомнила одну из самых распространенных северных фамилий, а с именем уже свыклась.
– Возраст, место рождения?
– Восемнадцать лет, Карлстад, – добавила себе несколько месяцев, иначе не допустят даже к экзамену.
– Пройдемте, сделаем фотокарточку.
В кабинете, где стоял огромный фотоаппарат, констебль указал на стул.
– Платок и очки нужно снять.
– Хорошо, – это была моя единственная защита от внешнего мира, но я послушалась и взглянула на мужчину. И тут лампа, которую он держал в руках, выскользнула у него из рук и разбилась о каменный пол.
– Ждите, сейчас вернусь. – Он кинулся к стеллажу за заменой. – Смотрите сюда. Теперь нужно немного подождать. Я вынесу документы в коридор.
Заинтересованность резко ставшего обходительным полицейского была очевидна. Как можно туже завязав платок, я вытерла вмиг ставшие мокрыми ладони. Срочно купить ингредиенты для капель! А еще лучше второй платок – занавесить лицо. Жаль, мы не в Адамаре.
