– Мы немедленно переезжаем в поместье, вот что это значит, – он встал из-за стола, уже в дверях повернулся ко мне и объяснил:
– Дане, – я отставила сливочник, – это означает, что не все наследники королевского рода были уничтожены, кому-то удалось спастись.
– Как Дане выбирали пару? – У меня опять задрожали руки.
– Так же как и мы, но если эта пара Нордин, – он снова прикрыл глаза, интересная привычка, – то хранитель приходил к нам наяву, – мужчина внимательно всмотрелся в мое лицо и добавил: – Или во сне.
Дверь за ним закрылась, и я залпом выпила горький кофе.
Династия Дане… насилие, жестокие пытки, бунты и восстания, массовые казни и гражданская война.
Они вырождались, с каждым поколением правители становились все более и более безумны. Алан Первый – последний король Саомара – получил прозвище Кровавый, кажется, там были ванны… из крови.
Четыре герцога объединились, чтобы свергнуть Кровавого короля, главный город страны, тогда еще Дания, сменил имя, и королевство Саомар превратилось в Союз четырех герцогств.
Народная ненависть была так велика, что всех, в ком текла королевская кровь, – казнили.
Как оказалось, не всех.
Дане выжили, теперь ясно, кто стоит за покушениями на Нордин. Они мстят за те события. Северное королевство поддержало Западного герцога, который возглавил восстание много лет назад.
– Доброе утро, родная. – Я вздрогнула; так задумалась, что не слышала и не видела, как мама вошла.
– Доброе. – Она по-прежнему выглядела встревоженной, но, во всяком случае, не панически напуганной. – Мы опять переезжаем, – обрадовала я ее.
– Куда? – удивилась мама и отложила кусочек булки.
– В поместье, – вошел Фредерик, – прямо сейчас.
– Зачем? – Она недоуменно смотрела то на меня, то на кузена.
– Дане выжили, мама, – я повернулась к ней, – и я пара одного из них.
Она всхлипнула и помотала головой:
– Только не это, Святая Амелия, только не это…
– Успокойся! – жестко сказал Белами. – Я сделаю все возможное, чтобы Мелисент была в безопасности. Никто не сможет причинить вред моей дочери, – я подняла на него глаза, – но Дане явится в поместье, он просто не сможет иначе.
– Они садисты, Рик! – крикнула мама. – Ты ведь знаешь, что осталось от жены Алана! Скольких дочерей благородных семейств замучили, прежде чем западный герцог собрал войска? И скольких бы убили еще, если бы последней жертвой не стала его дочь…
– Прошло две сотни лет, – свежий сок немного горчил, – дети не могут быть в ответе за поступки своих родителей, тем более это не дети, и даже не внуки. Впрочем, что можно ожидать от династии, в которой дочери рожали от собственных отцов? – Я поднялась из-за стола, поравнялась с Белами и тихо добавила:
– Да и Нордин недалеко ушли…
Больно. И ему и маме было больно от этих слов, я видела, как они одновременно вздрогнули.
Стало бы им легче, если бы они знали, что я говорила о себе?
– Им может оказаться любой, Мелисент, – серьезно сказал Белами, – вплоть до вашего жениха.
– Меня зовут Меланика, Ваша светлость, – ответила я, – но я прощаю вам эту оплошность, вы ведь только из больницы, – улыбка коснулась губ, и я выдохнула: – Дядюшка…
Политик.
Почти незаметное движение головы, еле слышный вдох, и передо мной снова ледяной глава государства.
– Как вам будет угодно, – поклонился мне Премьер, – мы выезжаем через полчаса.
Кивнула и вышла из столовой.
Похолодало.
Слугам хватило пятнадцать минут на то, чтобы собрать необходимое, и сейчас я с интересом наблюдала за тем, как багаж грузят в автомобили. Отведенные Фредериком полчаса я провела на улице. Капюшон защищал от ветра, а руки я спрятала в карманы вязаного жилета.
– Готово, – отчитался Тео, – я заеду в гостиницу за оставшимися вещами и приеду в поместье к вечеру.
– Хорошо, – равнодушно ответила я и заняла место рядом с Премьером.
– Мы будем на месте через два часа, – сообщил мне Фредерик, – вы можете немного вздремнуть.
– Вы очень заботливы, – посмотрела я на мужчину, – попробую.
– Поехали, – мама села назад и захлопнула дверь, – покажу тебе дом, в котором прошло мое детство.
– Наше детство, – поправил маму кузен, – несколько счастливых лет.
Зашуршали шины, мы выезжали. Наш автомобиль был третьим в колонне из пяти машин. Мы проехали несколько метров, когда к особняку Белами приехал Оливье.
– Остановиться? – спросил меня Фредерик.
– Нет, – я закрыла глаза, – не нужно.
Это были самые долгие два часа моей жизни, я засыпала на миг, чтобы сразу проснуться, острое чувство опасности не отпускало даже во сне.
Желтые глаза, желтые волчьи глаза. Как у Лероя?
– Мсье Фредерик. – Он дернулся, так неожиданно резко прозвучали мои слова.
– Да?
– У Дане были характерные черты? Может быть, желтый цвет глаз?
– Нет, – покачал он головой, – не было, – автомобиль остановился напротив входа в поместье, – мы на месте.
Я спрыгнула на землю, не дожидаясь помощи.
Огромное здание, пять этажей, серый камень, обвитый плющом. Маленький пруд под окнами, небольшой, но очень ухоженный парк и еще один автомобиль со знакомым гербом чуть в стороне.
– Ваша светлость, – на крыльцо вышли слуги, – мсье Элиас завтракает, вы и ваши гости присоединитесь к нему?
– Не поздно ли для завтрака? – Я встала рядом с Фредериком, и несколько человек пораженно застыли.
– Добрый день, – подошла к нам мама, – рада видеть знакомые лица, – очаровательно улыбнулась она, – Натан, Кристин, вы почти не изменились.
– Анжи, – прошептала невысокая пожилая женщина.
– Мсье Белами, – я повернулась к мужчине, – избавьте меня от этой душераздирающей встречи старых друзей.
– Прошу, – он открыл передо мной дверь.
Внутри было прохладно.
Большая хрустальная люстра освещала просторный холл, широкая лестница уходила наверх, а на центральной стене, напротив входа, висел портрет молодой женщины в длинном белом платье.
– Это портрет моей матери, – Фредерик проследил за моим взглядом, – после смерти отца я перевез его в поместье.
– Добрый день! – Я знала, что Элиас здесь, но все равно испуганно дернулась. – Бабушка была красавицей. – Он слегка поклонился мне и полностью проигнорировал отца. Ни взгляда, ни жеста, будто Фредерика нет с нами, – удивительно, как сильны северные гены. Вы ведь, если газеты не врут, двоюродная племянница моего отца? – Он кивком показал на портрет. – А так похожи на Эллен.
