– Удивительное совпадение, – остановилась я и посмотрела в желтые глаза мужчины, – мадам Белами застрелили и, насколько мне известно, из револьвера.
– Совпадение, – широко улыбнулся Лерой, – вы совершенно правы.
– Ваша супруга среди гостей? – мы поднялись на палубу. Мама, Тео и еще трое охранников встали рядом.
– Нет, – ответил Юлиан, – ей нездоровится.
– Очень жаль. – Он открыл дверь в светлый салон.
Несколько длинных диванов черной кожи, большой стол посередине салона.
Гости беседовали, я насчитала около десяти человек. Оливье, семейство северного герцога, Грегори и Вероник, мсье Франс с супругой и младший Лерой, конечно.
– Мадмуазель, – бросился ко мне Давид. Поклонился и поцеловал запястье.
– Добрый день, мсье Лерой, – поздоровалась я, – вижу, вам уже лучше. – Ни следа от драки на лице.
Волк…
– Лучше, – хищная улыбка, белые клыки немного крупнее нормы, – ожидание встречи с вами придало мне сил.
– Обязательно сообщу об этом своему жениху, – забрала руку.
– Вы обворожительны, – засмеялся Давид.
Он проводил меня к Оливье.
– Меланика, – улыбнулся бывший друг.
– Мсье Мегре, – реверанс.
– Где же ваш кузен, Ваша Светлость? – поинтересовалась Ребекка.
– Мсье Белами-младший изволил отправиться в Адамар. – Взяла бокал с белым вином.
Игристое с утра. Что же будет дальше? Бренди за обедом? И горка снотворного на ночь…
– Уехал… – прошептала Агата, – уехал … – Она уронила фужер и зачем-то потянулась к осколкам.
– У вас кровь, Агата, – достала платок. Подошла к невесте Элиаса и приложила маленький белый кусочек шелка к ее ладони, – аккуратнее, мадмуазель.
– Принесите аптечку, – попросила мама слугу, – я перевяжу вам руку, Агата. – Пострадавшая кивнула.
– Давид! – громко позвал сына Юлиан. – Пройди в рубку, отплываем.
Младший Лерой, не отрываясь, смотрел на ставший бордовым платок.
– Мсье Лерой? – Я вопросительно посмотрела на мужчину. – Всегда мечтала увидеть штурвал яхты. С удовольствием составлю вам компанию.
– Конечно, – отвлекся, бросил на меня быстрый взгляд.
Это даже не безумие…
Бешенство… бешеный зверь.
Пристрелить его было бы гуманней…
Фальшивая улыбка, чужая ладонь, отвратительно мерзкое прикосновение.
В полном молчании мы дошли до рубки. Лерой будто не замечал, что я рядом. Он двигался словно на ощупь, одинокий путник идет сквозь туман, и каждый шаг – это шаг в неизвестность.
Что же ты видишь, бешеный волк?
Он отдал команду, перебросился парой ничего не значащих фраз с капитаном и, наконец, заметил меня.
– Меланика, простите мою невежливость, – сколько очарования в каждом жесте. И все впустую…
– Ничего страшного. – Я ласково посмотрела на мужчину и взяла его под руку. – Расскажите мне о себе, мсье Давид. – Мы вышли из рубки.
– Что бы вы хотели узнать, Ваша Светлость?
– Расскажите о вашей семье. Где вы провели детство? С кем из родителей были близки, вероятно с отцом? Или все же с матушкой? – Мы подошли к правому борту.
– Не угадали, – он повернулся ко мне, – больше всего я любил деда.
– Действительно, – улыбнулась я, – не угадала. Он давал вам уроки верховой езды, вы вместе рыбачили или, может быть, он учил вас стрелять? – Лерой нахмурился.
– Он не учил меня стрелять, – Давид повернулся лицом к реке, – он предпочитал холодное оружие. А вот его застрелили прямо на моих глазах.
– Как это случилось?
– Точно не помню, – он посмотрел на сжатые кулаки, – мне было около семи лет. Помню только звук выстрела и кровь. Много, очень много крови.
– Простите, я не хотела расстроить вас. – Всего лишь вежливость.
Я не испытывала ни толики жалости к убийце Софи.
– Ничего страшного, – он подал мне руку, – мне приятно ваше внимание.
– Среди гостей я видела герцога Ист-Адер, вы давно знакомы?
– Довольно давно, – ответил Давид, – несколько лет.
– Вы дотронулись до шрама, – невинно заметила я, – это как-то связано?
– Отчасти, – согласился Лерой, – но это не слишком приятная история. Не думаю, что вас заинтересуют подробности.
– Отчего же, – призывно улыбнулась, – мне интересно все, что связано с вами.
– Не верю! – неожиданно зло сказал Давид. – С чего вы вдруг столь резко сменили свое отношение? – Я подняла руку и нежно провела пальцами по рубцу на гладко выбритой коже. Привстала на носочки и прошептала:
– У нас нет выбора, мсье Лерой, не вы ли говорили мне это? – Он вздрогнул. – Мы ведь наследники… наследники погибших династий… – Давид не касаясь провел рукой над моей спиной. – Нам суждено быть вместе, – добавила я и, не оглядываясь, пошла в салон.
– Что это было, Ника? – Оливье ждал на палубе и, вероятно, стал свидетелем нашего разговора, а вернее – его окончания.
– Ничего. – Я сдернула с шеи шелковый шарф. Оливье схватил кончик ткани и дернул на себя.
– Зачем? – Я уткнулась ему в грудь. – Зачем, Ника?
– Оливье, – сняла кольцо с безымянного пальца и вложила ему в ладонь, – я никогда не смогу дать тебе того, чего ты заслуживаешь. Прости.
– Поговорим позже. – Как же сильно он изменился за эти годы… железная выдержка.
«Ему пророчат кресло министра экономики», – всплыли в памяти слова Фредерика.
Политик. Еще один политик…
– Вернемся в салон? – подошел к нам Давид.
– Конечно, – улыбнулась. Лерой одарил меня не менее лучезарной улыбкой.
– Еще вина? – Лерой-младший взял у слуги бокал и протянул мне.
– Благодарю, – снова наши руки соприкоснулись, – а вы составите мне компанию?
– Конечно, – ответил мужчина.
– Давид, – к нам подошел Юлиан, – поухаживай за дамами, пожалуйста, – он аккуратно забрал у сына бокал.
«Почему?» – пронеслось в голове.
– У вас чудесное судно, мсье Юлиан, – завела пустой разговор.
– Рад, что вашему взыскательному вкусу по нраву моя «Принцесса».
– Взыскательному? – выгнула бровь. – Что вы, Ваша Светлость, я неприхотлива.
– Мадмуазель Меланика, – подошел к нам министр правопорядка, – рад снова видеть вас.
– Добрый день, мсье Франс, – приветливо кивнула. – Что нового в преступном мире столицы? Я могу спать спокойно? – глотнула вина.
