Оказавшись в подвале, я некоторое время размышляла, как же искать Василису в этих катакомбах? Использовать магию я опасалась — она могла привлечь лишнее внимание. Методический осмотр всех помещений по порядку занял бы ни одну неделю, а волшебные помощники остались дома. И о чем я думала, когда шла сюда без вещей? Видимо в глубине души верила, что с Василисой все в порядке, и она просто тихонько переместилась домой. А убедившись в этом, я планировала вернуться в школу, пока меня не хватились.
В конечном счете, я решила обратиться за помощью к тем, кто никогда не обманет. Забравшись в одну из камер и оставив Гарана на стреме, я вытащила из складок платья нож и принялась вычерчивать им прямо на земле символы призыва без круга запрета, чтобы позволить явившемуся духу помочь нам в поиске желаемого.
Уколов палец, уронила на руну призыва ровно две капли. Как раз хватить на дух средней силы — видимый, но не материальный. После всех приготовлений последовали сами слова, взывающие к погибшим здесь когда-то душам. А их было ой как много…
И среди всей вереницы неупокоенных сущностей я выбрала одну, самую слабую. Дух девушки, чья энергетика казалась смутно знакомой, но я никак не могла понять, чем именно.
Полупрозрачное видение с длинными светлыми волосами зависло в паре сантиметров над полом, аккурат над руной с кровью. Большие светлые глаза с абсолютным безразличием взирали куда-то сквозь стену, а обескровленные губы шевелились в безмолвной речи.
Поднявшись с пола, я медленно протянула руку вперед и поднесла ее к виску призрака, таким образом привлекая внимание к себе и получая возможность общаться. Не словами, но образами. Воскресив в памяти лицо подруги, я передала призванной душе этот образ и желание отыскать его живым. Свою просьбу я подкрепила обещанием освободить приведение от земных оков. Прикрыв глаза в знак согласия, призванная чуть отстранилась от меня, а затем метнулась к одной из стен и скрылась.
Я же, проследив за красной линией — кровавым следом, что тянулся от моей руки к виску девушки, — не спеша вышла в коридор и последовала в том направлении, куда умчался дух.
Идти пришлось долго, наверх к жилым этажам. По дороге мы всячески избегали столкновений со стражей, которая периодически делала обход здания, и это существенно замедляло наше продвижение. Зато до нужной комнаты мы добрались без приключений, так ни разу не попавшись. Правда, на этом приятности закончились.
Первая заминка произошла на входе: на двери висел какой-то диковинный замок, никак не реагирующий ни на магию, ни на грубую физическую силу. С ним мы провозились минут двадцать, чуть не попавшись на глаза обитателям башни. И когда я уже отчаялась, Гаран махнул рукой на конспирацию и замок и просто снес с петель дверь, которая к нашему удивлению оказалась без защиты.
Василису мы нашли лежащей на убогой кровати. Она была без сознания и больше походила на свежий труп, чем живого человека. Однако тут Гаран развеял мое беспокойство. Сразу привести жену в чувство лекарь так и не смог, поэтому взял ее на руки и направился в обратный путь. В условиях возможного сражения со стражей это несколько осложняло наше положение, но выбирать не приходилось.
А дальше был не менее напряженный и долгий обратный путь, по которому нас снова вел призрак девушки. Я за своими переживаниями при всем желании не смогла бы запомнить дороги.
Лишь один раз нам не повезло, и мы не смогли разминуться со стражей. Одного из противников Гаран без использования рук погрузил в сон, а вот со вторым справиться не успевал. Восхищаться магической силой лекаря было некогда — мне пришлось применить магию, и обезвредив его заклинанием я все же потревожила защиту Иглы.
Весь оставшийся путь был как в тумане. Поглощенная желанием скорее выбраться из этого гиблого места, я следовала за призраком, ни на что не отвлекаясь. Спешный побег по вечернему лесу, подальше от города, тоже смешался в единую круговерть. Зато очень отчетливо отпечатался момент, когда я освобождала душу погибшей девушки. Ее блаженная улыбка, светящиеся счастьем глаза и тихий шепот: «Спасибо».
Запись четырнадцатая
В себя Василиса приходила долго и тяжело. Вызванные наставницы двое суток хлопотали над моей боевой подругой, выводя из ее организма неизвестное зелье, погружающее человека в забытье. Гаран, больше похожий на свежего зомби, чем на лекаря, все это время ни на минуту не отходил от жены и волком смотрел на всех, кто к ней приближался. Даже на меня! Ведь я именно для того, чтобы ей навредить, рисковала жизнью и попой! Кстати, попа все-таки пострадала…
Стоило появиться на опушке перед общежитием, как стало ясно, что нас ждали. Раздался молодецкий свист (научила я Голубу на свою голову), и через несколько мгновений одиннадцать злых Ёжек были в сборе. Хорошо хоть взбучку и допрос с пристрастием решили отложить, как только увидели ношу Гарана. А вот кто из подруг послал весточку Киану, я выяснить не успела. Я вообще ничего не успела, даже удивиться, когда осознала себя на руках злого как… как сидхай мужа.
Молча и стремительно он направился в сторону леса, подальше от любопытных глаз подружек, примчавшихся наставниц и потерянного Гарана. А углубившись в чащу на достаточное расстояние, опустил меня на мягкую траву и очень доходчиво объяснил, что входит в обязанности хорошей жены и почему не стоит без предупреждения исчезать неизвестно куда. Увы, теорией муж не ограничился, закрепляя урок наглядной демонстрацией возможных последствий.
— Ну и где вы были?
— В царстве Кощеевом.
— Почему не предупредила?
— Знала, что не отпустишь, а отвлекать от дел на Границе посчитала нецелесообразным.
— Родная, когда ты научишься мне доверять?
— Я доверяю тебе!
— Нет, мое сокровище. Пока ты будешь решать все проблемы в одиночку, и не важно, какие придумаешь для этого причины, ни о каком доверии нельзя говорить. Ты вышла замуж, и теперь я твоя защита и опора. Я тот, кто должен решать проблемы и хранить покой нашей семьи. Я знаю, что ты сильная девочка и привыкла сама за себя отвечать, но это было раньше. Теперь же у нас одна жизнь на двоих, одни радости и горести. И я очень надеюсь, что ты когда-нибудь это поймешь.
— Прости, — прошептала я, действительно чувствуя себя виноватой. — Я постараюсь, правда.
Муж не ответил, только обнял крепче, заставляя еще больше устыдиться. А ведь я действительно не подумала, каково ему будет, когда обнаружится моя пропажа. Ведь теперь, помимо собственной жизни мне надо думать и о малышах.
Позже был выговор от подруг и недовольное сопение от Химы, которую я обманула. Родители тоже оказались в курсе моей отлучки. Но все это с лихвой компенсировалось счастливой улыбкой Гарана, когда Васька наконец-то пришла в себя.
Произошло это в домике Ягини Костеяловны. Наш бывший куратор давно переехала к мужу, поскольку, пока я гостила у сидхаев, она стала мамой. Поэтому скучающая в одиночестве избушка как нельзя лучше подошла для реабилитации Василисы.
