Те двинулись дальше, настороженно поглядывая на Аэлину. Мятежница, приведшая ее сюда, стояла не шелохнувшись.
– Несарина!
В устах Шаола ее имя прозвучало как приказ.
Женщина не двинулась с места, продолжая смотреть на Аэлину. Оценивающе, словно подсчитывала свои шансы в возможном поединке.
Аэлина лениво улыбалась ей.
– Фелак! – рявкнул Шаол.
Темные, почти черные глаза женщины мгновенно переместились на него. Если фамилия Несарины не выдавала ее происхождения, то миндалевидные, чуть приподнятые в уголках глаза (вдобавок слегка подведенные черным) указывали на Южный континент, откуда происходили ее родители или один из них. Удивительно, что женщина не только не пыталась это скрыть, а, наоборот, подчеркивала, да еще где! На ответственном дежурстве! В Рафтхоле весьма настороженно относились к приезжим, особенно издалека.
Движением подбородка Шаол указал на спины своих удаляющихся спутников.
– Отправляйся в гавань, – распорядился он.
– По соображениям безопасности, кому-то из нас лучше остаться здесь.
Несарина и с ним говорила все тем же ровным, холодным голосом.
– Помоги нашим добраться до гавани, а потом со всех ног беги к себе. Если опоздаешь, гарнизонный командир сразу заметит твое отсутствие.
Несарина смерила взглядом бывшую королевскую защитницу. Аэлина еще раз удивилась ее способности превращать лицо в каменную маску.
– Откуда нам знать, что она не пришла сюда по его приказу?
Аэлина сразу догадалась, о ком речь, и подмигнула Несарине.
– Если бы я сюда пришла по приказу короля, ты, Несарина Фелак, была бы уже мертва.
Ни следа удивления, ни намека на страх. По части ледяной невозмутимости эта женщина могла бы соперничать с Рованом.
– Завтра на закате, – довольно резко произнес Шаол, обращаясь к Несарине.
Она спокойно выдержала его взгляд, замерев, после чего зашагала вдогонку своим товарищам. Ее движения напоминали текущую воду.
– Тебе ведь тоже надо идти, – не своим, каким-то тонким и скрипучим голосом сказала Аэлина. – Им нужна твоя помощь.
Шаол поджал окровавленные губы:
– Я их догоню.
Он не пригласил Аэлину пойти вместе. Может, ей самой нужно было вызваться?
– Вернулась, значит…
Помнится, раньше Шаол стригся коротко. Теперь его волосы стали длиннее и неопрятнее.
– Эдион… Это ловушка.
– Я знаю про Эдиона.
Боги, неужели ей больше нечего сказать?
Шаол отрешенно кивнул:
– Ты… ты изменилась.
– Само собой. – Аэлина потрогала свои крашеные волосы.
– Нет, – возразил Шаол, приблизившись к ней на шаг. – Твое лицо. Твоя поза. Ты…
Он тряхнул головой, глядя во тьму туннеля, где скрылись мятежники.
– Идем со мной.
Аэлина согласилась. Они шли очень быстро, почти бежали. Где-то впереди слышались шаги соратников Шаола.
Аэлине многое хотелось сказать, но усилием воли она загоняла слова обратно. Не сейчас.
«Я люблю тебя», – произнес он в день ее отъезда на Вендалин. Аэлина в ответ могла лишь торопливо сказать, что виновата.
– Вы спасали этих двоих? – спросила она, оглядываясь назад и убеждаясь, что погони нет.
Шаол угрюмо кивнул:
– В Рафтхоле вновь стали охотиться на бывших магов. Их ловят и казнят. Новые гвардейцы короля затаскивают их в туннели и держат там до казни. Эти гвардейцы любят тьму. Похоже, в ней они черпают силы.
Нечто в этом роде Аэлина сегодня уже слышала от Аробинна.
– А почему осужденных не держат в тюрьмах? – удивилась она.
Насколько она помнила, темноты там было вдоволь. Даже для валгов.
– В тюрьмах слишком много посторонних глаз. Гвардейцам не нужны свидетели. Прежде чем осужденные попадут на плаху или на виселицу, из них выжимают все соки.
Аэлину прошиб холодный пот.
– На пальцах гвардейцев есть черные кольца?
Шаол кивнул. У нее замерло сердце.
– Всех вы не спасете. Больше не ходи в туннели. И своим товарищам запрети.
– Так вопрос не стоит, – усмехнулся Шаол. – Мы туда ходим, потому что только мы и способны на это.
К запаху нечистот примешался запах морской воды. Кажется, они были где-то неподалеку от Авери.
– Как понимать твои слова?
– Обычные люди их не интересуют. Гвардейцы их даже не замечают. Но зато они сразу чуют тех, в чьем роду были маги. Даже если сам человек никогда в жизни никакой магией не занимался.
Шаол бросил на нее косой взгляд:
– Потому я и отправил Рена на север. Подальше от Рафтхола.
Аэлина едва не споткнулась о камень.
– Рена… Ручейника?
Шаол снова кивнул.
Аэлине показалось, что каменистая почва уходит у нее из-под ног. Рен Ручейник. Еще одно дитя Террасена. Жив. Пока еще жив.
– Из-за Рена мы обо всем этом и узнали, – продолжал Шаол. – Мы проникли в одно их гнездо. Эти… существа смотрели только на него. Меня и Несарину они словно не видели. Мы едва унесли оттуда ноги. На следующий же день я отправил Рена в Террасен – собирать силы местных повстанцев. Видела бы ты, с какой неохотой он уезжал.
Все это было крайне интересно и… граничило с безумием.
– Эти существа – древние демоны. Валги. Они…
– Кормятся силами человека, высасывая его до последней капли. Когда наступает время казни, человека больше нет. Одна оболочка. Ты это хотела сказать?
– Да! – сердито бросила Аэлина. – Только я не нахожу в этом ничего смешного.
В кошмарных снах ей часто снились демоны-принцы. Их руки сладострастно шарили по ее телу. Демоны угощались ею, пировали на ее жизненных силах. Всякий раз она с криком просыпалась, но рядом не было фэйского воина, который напомнил бы ей, что они одержали победу над валгами.
– А я и не шучу, – сказал Шаол. Его взгляд скользнул к Златинцу, висящему у нее на плече. – У тебя новый меч?
Аэлина кивнула. Ее и Шаола разделяло расстояние протянутой руки – и долгие месяцы, когда она то скучала по нему, то ненавидела. Пока выбиралась из пропасти, куда ее столкнул Шаол. И вот она снова с ним… Аэлина крепилась, чтобы не попросить у него прощения. Но не за шрам, оставленный ее кинжалом. За то, что ее сердце, пусть и не до конца, исцелилось и что его, Шаола… в ее сердце больше не было. И вряд ли он когда-нибудь займет там прежнее место.
– Стало быть, ты докопался, кто я на самом деле, – сказала Аэлина, надеясь, что спутники Шаола далеко и не услышат ее слов.
