Это случилось более восьмидесяти лет назад. Маноны тогда рядом не было. Она тоже выполняла задание, находясь совсем в другом месте. Где – она не помнила. За десятилетия охоты на крошанских ведьм все случаи слились воедино.
– Очнувшись, я увидела, что лежу в человеческой хижине. Рядом со мной валялись обломки метлы. Смертный, нашедший меня, рассказал, что гроза застигла его на пути домой. Потом он увидел меня падающей с неба. Человек этот был молодым охотником. Его добычей в основном была редкая дичь, потому он и жил в глухом лесу. Будь я посильнее, я бы убила его и напилась бы его крови. Но я совсем обессилела. Несколько дней подряд я провела в полубессознательном состоянии. За это время мои кости срослись, вывихнутая нога встала на место… Охотник досыта меня накормил. Я перестала смотреть на него как на еду. И никакой угрозы от него я не чувствовала.
Астерина надолго замолчала. Манона терпеливо ждала.
– Я прожила у него пять месяцев. За все это время я не выследила и не убила ни одной крошанки. Я помогала ему охотиться. Нашла железное дерево и стала делать себе новую метлу… Он знал, кто я, знал, что ведьмы живут очень долго. Но тогда мы с ним были примерно одного возраста, и будущее нас не волновало… Так мы и жили, пока мне не велели явиться в крепость Черноклювых и доложить о выполнении задания. Я сказала ему… сказала, что вернусь, как только смогу.
В голове Маноны установилась полная тишина. Все мысли куда-то подевались. За столько лет она ни разу не слышала об этом. Астерина пренебрегла священными обязанностями… Мало того, она связалась со смертным…
– В крепость я вернулась, будучи на втором месяце беременности.
Манона ощутила слабость в ногах.
– Тебя послали на очередное задание, и мы не встретились. Про беременность я решила пока молчать. У меня вполне мог случиться выкидыш. Словом, я просто смотрела, как будут развиваться события.
Это Манона тоже знала. Выкидыши у ведьм были частым явлением. Оказаться беременной настоящим ведьминым потомством – такое считалось подарком богов.
– Так прошло три месяца. Потом четыре. Дальше скрывать растущий живот я уже не могла и обо всем рассказала твоей бабушке. Она обрадовалась и тут же освободила меня от всех заданий, чтобы ничто не тревожило нас с маленькой ведьмой в моем чреве. Я пыталась ее обмануть и уверяла, что могу выполнять задания, но твоя бабушка оставалась непреклонной. Мне не хотелось охотиться на крошанских ведьм. Я хотела снова увидеться со своим охотником, но рассказать о нем верховной ведьме означало обречь его на скорую смерть. И потому я была вынуждена несколько месяцев мучиться от безделья. Состояние у меня было препаршивым. Ты дважды появлялась в крепости, но бабушка тебе ничего не рассказала. Она, видите ли, хотела сделать сюрприз.
Дыхание Астерины стало прерывистым.
Манона понимала свою бабушку. Над беременными ведьмами всегда тряслись. Вдобавок потомство Астерины продолжало линию самой верховной ведьмы, что не могло не тешить бабушкино сознание. Это придавало Астерине большую ценность в глазах бабушки.
– У меня созрел замысел: как только рожу и окрепну после родов, воспользуюсь первым удобным случаем и отнесу дочку к отцу. Мне думалось, что спокойная жизнь в лесу будет для нее лучше нескончаемого кровопролития, среди которого мы вырастаем. Возможно, это будет лучше и… для меня.
На двух последних словах голос Астерины дрогнул. Манона не решалась взглянуть на двоюродную сестру.
– Я родила. Маленькая ведьмочка чуть не разорвала меня пополам, пока выбиралась из чрева. Я радовалась, что у меня родилась настоящая воительница. Достойное пополнение клана Черноклювых. Я кричала от боли, кровь так и хлестала из меня, но я была очень горда и за себя, и за младенца.
Астерина умолкла. Только сейчас Манона повернулась к ней.
Глаза Астерины были закрыты. По щекам двоюродной сестры катились слезы, крошечными огоньками поблескивая на солнце.
– Я рано обрадовалась. У моей дочки хватило сил выбраться наружу, но сил жить в нашем мире уже не было. Я ждала, когда она торжествующе закричит, а она молчала. Тогда я поняла, что родила мертвого ребенка. Потом пришла бабушка…
Астерина открыла глаза.
– Подойдя ко мне, она меня ударила. Потом еще и еще. Я хотела подержать в руках своего ребенка, пусть и мертвого. Но твоя бабушка приказала сжечь мою дочь. Она кричала, что я опозорила весь наш род, что ребенок умер по моей вине, поскольку я – никчемный сосуд. Словом, я опозорила ее и весь клан Черноклювых. Она кричала и никак не могла остановиться. Мне стало совсем тошно. Я разрыдалась, и тогда она… она…
Манона не знала, куда смотреть и что делать со своими руками.
Мертворожденное потомство было величайшей печалью для матери и ее величайшим позором. Но чтобы ее бабушка…
Астерина расстегнула и сбросила в цветы верхнюю часть доспехов. Потом сняла рубашку, затем вторую, обнажив свои тяжелые, налитые груди. Когда Астерина повернулась к Маноне лицом, та не выдержала и рухнула на колени.
На животе Астерины грубыми, отвратительными буквами было выжжено одно слово: «НЕЧИСТАЯ».
– Она поставила на мне клеймо. В том же очаге, где сжигали мою дочь, она раскалила железный прут и сама начертила каждую букву. Потом сказала, чтобы впредь я даже не мечтала снова зачать Черноклювую ведьму. Любой смертный мужчина, увидев это клеймо, сразу убежит от меня без оглядки.
Восемьдесят лет. Восемьдесят лет Астерина хранила эту тайну. Но ведь Манона видела ее голой…
Видела, но давно, в их детстве. У взрослых ведьм не было привычки раздеваться друг перед другом или мыться вместе.
– О моем позоре знали только Соррель и Васта… Соррель оказалась невольной свидетельницей. Она вступилась, умоляла бабушку пощадить меня. Но та сломала ей руку и приказала убираться вон… Этим мои мучения не кончились. Твоя бабушка выбросила меня в снег и велела куда-нибудь уползти и там сдохнуть. Соррель меня нашла. Она позвала Васту, и они отнесли меня в гнездо Васты. Было у нее свое укромное местечко в недрах горы. Там они несколько месяцев меня выхаживали… Я болталась между жизнью и смертью… Но однажды я проснулась и решила, что буду бороться за свою жизнь.
Я стала упражняться. Я исцелила свои раны и набралась сил. Больше, чем прежде. Я перестала думать о случившемся. Еще через месяц я отправилась охотиться на крошанских ведьм, убила троих и принесла в крепость шкатулку с их сердцами. Если твоя бабушка и удивилась, что я выжила, она не показала виду. В тот вечер ты вернулась с задания. Ты подняла тост в мою честь, сказала, что гордишься мною и назначаешь меня своей первой заместительницей.
Манона не поднималась с колен и не чувствовала, как от влажной земли намокают ее доспехи. Она продолжала смотреть на уродливое клеймо.
– Я так и не вернулась к тому охотнику. Не знала, как объяснить ему случившееся со мною. Боялась, что и он выгонит меня из хижины.
