Потом Манону все-таки сморил сон. Она улеглась возле теплого бока Аброхаса. Звезды раскинули над нею свое покрывало. Давно у нее не было такой ясности в мыслях. Однако что-то продолжало будоражить ее даже во сне.
Проснувшись, Манона поняла, что́ ее будоражило. Торчащая нитка в пряже Трехликой богини.
– Ты готова? – спросила Астерина, усаживаясь на свою голубую дракониху.
Астерина улыбалась. По-настоящему.
Манона впервые видела у своей сестры такую улыбку. Да и многие ли видели, как улыбается Астерина? А она, главнокомандующая воздушной армии? Она способна так улыбаться?
– Есть еще одно дело, – сказала Манона, глядя на север.
Узнав, какое это дело, Астерина без колебаний заявила, что летит вместе с нею.
В Морате они задержались ровно настолько, чтобы взять необходимые припасы. Соррели и Васте о своем замысле они рассказали в самых общих чертах, велев передать герцогу, что их срочно вызвали.
Через час Манона и Астерина снова были в воздухе, несясь на север. Они летели выше облаков, чтобы их не увидели с земли.
Все дальше и дальше улетали они от Мората. Манона не понимала, почему невидимая нить по-прежнему остается туго натянутой и почему Трехликая богиня требует, чтобы они поскорее достигли Рафтхола.
Четыре дня. Вот уже четыре дня Элида находилась в этой холодной зловонной темнице.
Холод не давал ей спать. Еда, приносимая караульными, не лезла в рот. Страх помогал ей оставаться собранной. Элида следила за караульными, когда те открывали дверь. Она пыталась разглядеть, куда эта дверь выходит. Увы, эту часть крепости она совершенно не знала.
Четыре дня, а Манона так и не пришла ей на выручку. И никто из Черноклювых не пришел.
Элида не знала, почему она ожидала помощи от ведьм. Манона велела ей побывать там, где держали Желтоногих. Она побывала. Рассказала то, что сумела увидеть. Наверное, больше она ведьмам не нужна.
Элида старалась не думать о своем ближайшем будущем. И все равно думала. Вспомнит ли о ней хоть кто-то, когда она умрет? Появится ли ее имя на памятном камне?
Она уже знала ответ. Скорее всего, она бесследно сгинет, и никто никогда ее не хватится.
Глава 65
Рован чувствовал, что еще не вполне оправился после ранения. Признаваться в этом Аэлине и Эдиону ему не хотелось. Не хотелось быть им обузой; особенно сейчас, когда оба вплотную занимались приготовлениями. Как бы Рован ни старался, но только через два дня он почувствовал себя более или менее окрепшим. Во всяком случае, привычные упражнения уже не отзывались болью во всем теле.
Упражнялся он утром и вечером. Вечерние упражнения его настолько измотали, что он рухнул в постель и заснул раньше, чем из мыльной вернулась Аэлина. Напрасно он недооценивал людей.
Как здорово было бы вернуть магию на континент… если, конечно, их замысел сработает. Рована по-прежнему настораживала готовность Аэлины применить «адский огонь», но на все его опасения она отвечала: «У нас нет другого выхода». Шаолу не удавалось встретиться с Рессом и Брулло, хотя он ежедневно пытался отправлять им послания. За последнее время положение осложнилось. Более половины мятежников покинули Рафтхол, а солдат, одержимых демонами, с каждым днем становилось все больше. Теперь казни проводились трижды в день: рано утром, в полдень и на закате. Казнили бывших магов, мятежников и тех, кого подозревали в сочувствии мятежникам. Кого-то Шаолу и Несарине удавалось спасти, но далеко не всех. Нынче едва ли не на каждой улице слышалось карканье ворон, пирующих на трупах.
Рована разбудил мужской запах. Вытащив из-под подушки кинжал, он сел на постели. Рядом мирно спала Аэлина. На ней опять была его рубашка. Это хорошо. Его запах скрывал ее от противника.
Рован бесшумно встал и внимательно оглядел комнату, держа кинжал наготове.
Запах проникал в спальню откуда-то снаружи.
Рован подобрался к окну и осторожно выглянул. Улица и соседние крыши были пусты. Значит, Лоркан находился на крыше их жилища.
Лоркан молча стоял, скрестив руки на широкой груди. Он хмуро оглядел Рована, отметив голый торс и повязку на плече.
– Сказать тебе спасибо, что не забыл штаны надеть? – шепотом спросил Лоркан.
– Не хотел тебя смущать, – ответил Рован, останавливаясь в нескольких шагах.
Лоркан усмехнулся:
– Это тебя королева поцарапала? Или милые зверюшки, которых она пустила по моему следу?
– А я вот все думал, кто же в конце концов победит – ты или гончие Вэрда.
– Я перебил их всех, – сверкнув зубами, сообщил Лоркан.
– Прекрасно. Что привело тебя сюда?
– Через пару дней – летнее солнцестояние. Думаешь, я не знаю, что наследница Мэлы Огненосицы собирается по-своему отметить праздник? Неужели вы так и не подумали над моим предложением? Глупо с вашей стороны.
Вопросы были тщательно подготовлены – как и полагалось для наживки. Лоркан рассчитывал, что Рован ее заглотит и подтвердит его догадки.
– Бокал первого летнего вина и какое-нибудь мелкое сумасбродство. По-моему, это все замыслы Аэлины.
– Тогда почему капитан так упорно пытается встретиться со знакомыми караульными из замка?
– Откуда мне знать, что́ он там затевает? Парень долго служил королю. Видно, соскучился по старым друзьям.
– Ассасины, шлюхи, предатели. Ну и компания у тебя нынче, Рован.
– Это лучше, чем быть псом на поводке у безумного чудовища.
– Значит, мы, по-твоему, – псы Маэвы? Или ты забыл, как мы сражались бок о бок? Убивали врагов, укладывали себе в постель красивых женщин. Помнится, тебе нравилась такая жизнь. Ты не жаловался.
– Не жаловался, поскольку был слеп, как и вы.
– А потом некая принцесса, повелительница огня, вдруг озарила твою жизнь, ты прозрел и решил измениться ради нее? – Лоркан жестоко усмехнулся. – Кстати, ты рассказывал ей про Сольмеру?
– Она знает обо всем.
– Похвально. Думаю, история ее собственной жизни способствует лучшему пониманию ужасов, которые ты творил во имя нашей королевы.
– Во имя вашей королевы. Скажи, Лоркан, чем тебя так задевает Аэлина? Может, тем, что она тебя не боится? Или тем, что я без сожалений оставил Маэву и перешел к ней на службу?
Лоркан фыркнул:
– Я пришел сказать… Ваши затеи не сработают. Все вы погибнете, не успев сделать и половины задуманного.
В словах Лоркана была изрядная доля правды, но Рован не торопился это признавать.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Рован, ты хотя бы передо мной не прикидывайся. Несешь какое-то дерьмо. Мне его и без тебя хватает.
