В туннеле стало непривычно тихо.
Хромая, Эдион заковылял туда, где они оставили катушку. Запальные шнуры целы.
– Пора! – крикнул ему Рован.
Он многого не понимал. Откуда здесь появился Лоркан? С чего взялся им помогать? Но об этом он подумает потом… если уцелеет.
Грудь и ребра обожгло другой болью – пронзительной, тошнотворной. У Рована подкосились колени. Это было никак не связано с раненой ногой и вообще с его собственным телом.
Нет!
Нет, нет, нет, нет, нет!
Должно быть, он кричал во все горло. Рован не понимал, куда бежит и куда сейчас надо бежать. Он чувствовал ледяное дыхание. Прикосновение льда.
События пошли совсем не так, как было задумано.
Рован успел сделать еще шаг, когда раненая нога не выдержала. Только тогда начала рваться туго натянутая нить. Невидимая, но державшая его в сознании. Потом чья-то окровавленная рука обхватила его за талию и снова подняла.
– Бежать надо, дурень неисправимый, – прошипел Лоркан, оттаскивая Рована от катушки.
Эдион присел на корточки. Его движения были сосредоточенными. Он ударил кремнем по кресалу.
Один удар. Второй. Третий высек искру, воспламенив шнуры.
Они побежали со всех ног.
– Быстрее! – торопил их Лоркан.
Эдион подхватил Рована с другого бока, добавив свою силу и скорость.
Они миновали подход к башне. Позади остались обломки древних ворот. Ноздри снова улавливали зловоние сточных туннелей.
Успеют ли они отбежать достаточно далеко от башни?
Аэлина…
Невидимая нить натянулась еще плотнее, грозя оборваться. «Нет!»
Аэлина…
Внезапно вокруг исчезли все звуки. Мир замер. Затем раздался оглушительный взрыв.
– Ножками шевели! – рявкнул Лоркан, и Рован привычно повиновался ему.
Сухой, обжигающий ветер опалил ему кожу. Такие ветры Рован встречал в пустынях, куда его бросали приказы Маэвы.
На мгновение в туннеле стало светло как днем.
Стало еще жарче. Бормоча ругательства, Лоркан загонял их обоих в нишу.
Подземелье содрогнулось. Надземный мир – тоже.
В туннелях трещали и рушились потолки.
Облако пыли и мусора медленно оседало. Тело Рована звенело от боли, радости и притока силы. Проход в замок был завален. Где-то в сумраке подземелий оставалась сотня солдат и командиров, одержимых валгскими демонами. Вооруженные до зубов, они улыбались, еще не зная, что в действительности произошло.
От них пахло так, словно они выбрались из подземелий Хелласа. Манона и Астерина торопились вернуться в Морат, когда…
Подул ласковый ветер. Мир содрогнулся. Стало пронзительно тихо.
Астерина торжествующе закричала. Ее дракониха метнулась вправо. Аброхас взревел. Манона глядела вниз. Обескураженные птицы кружили, не понимая, что творится с привычным миром…
Они не знали, что в мир вернулась освобожденная магия.
На мгновение Манону окутала тьма.
Магия.
Ей было все равно, кто и каким образом вернул в мир магию.
Прежняя смертная тяжесть в теле исчезла. Ее кости наполнялись позабытой силой. Будто невидимые доспехи, сила сделала ее неуязвимой, неукротимой, бессмертной.
Манона запрокинула голову к небесам, взмахнула руками и торжествующе закричала.
Башней овладел хаос. Ведьмы и люди с криками бегали взад-вперед.
Магия.
Магия вернулась!
Случилось невозможное.
Она ощущала магию. Даже ошейник и шрам на руке не мешали ей чувствовать волны вернувшейся силы.
Громадный зверь внутри ее почуял свободу. Зверь, вскормленный теневым огнем.
Аэлина отползла от двери, перепачканной ее кровью. Подальше от валгского принца. Тот смеялся, глядя, как она держится за раненый бок и тащится по мосту, оставляя кровавый след.
Солнце еле-еле выбиралось из-за башни.
Капающая кровь согревала озябшие пальцы Аэлины.
– Дорин, – повторяла она. – Вспомни.
Валгский принц крался за нею и ухмылялся. Аэлина добралась до середины моста. Вокруг высились шпили стеклянного замка, закрывая солнце. Могила. Ее могила.
– Дорин, вспомни, – хрипло произнесла она.
Только чудом ледяной кинжал не задел ее сердце.
– Он велел привести тебя, но я, наверное, сначала сам поразвлекаюсь.
Неведомо откуда у него в руках появились два жутких кинжала с кривыми лезвиями.
Над башней показалось солнце.
– Вспомни Шаола, – умоляла она Дорина. – Вспомни Соршу. Меня вспомни.
Замок вздрогнул от взрыва, раздавшегося с другой стороны. Налетел порыв ветра. Нежного, прекрасного ветра, несущего песню воспрянувшего мира.
– Нам нужно возвращаться, – сказала Аэлина.
Она надавила рукой на рану. Кровь остановилась, но слезы продолжали течь.
– Дорин, нам нужно возвращаться. Мы должны преодолеть потери, преодолеть тьму. Нужно возвращаться в мир. Я вернулась за тобой.
Она не пыталась остановить слезы. Ветер слабел. Страшная рана затягивалась сама собой.
Руки с кинжалами опустились, как плети. На пальце сверкало золотое кольцо Атрила.
– Сражайся, – прошептала она. Солнце становилось ярче. – Сражайся. Мы должны вернуться.
Золотое кольцо на его пальце вспыхивало все ярче.
Принц попятился. У него перекосило лицо.
– Ах ты, человеческий червяк, – прошипел демон.
Повинуясь демону, Дорин даже не заметил, как Аэлина успела надеть ему кольцо. Внешне это выглядело, будто она отталкивала его от себя.
– Сними кольцо, – рычал демон, безуспешно пытаясь дотянуться до пальца. Должно быть, кольцо его жгло. – Сними!
Мост быстро обрастал льдом. Но столь же быстро двигались солнечные лучи, проникая в пространство между башнями. Все окна, мосты и карнизы отражали свет, наполняя замок благодатью Мэлы Огненосицы.
Они с Шаолом специально выбрали именно этот мост, зная, что только в день солнцестояния лучи светила озаряют его целиком. Под ударом света мост громко треснул.
Свет наполнил Аэлину изнутри, проник ей в самое сердце, и сила проникновения была сродни взрыву звезды.
Валгский принц метнул в нее волну льда. Острые клинки-льдинки были направлены ей в грудь. Не обращая внимания, Аэлина простерла руки к Дорину и направила на него всю магическую силу, какая была у нее сейчас.
