Она сожгла колыбели вместе с лежащими там чудовищами. Сожгла людей и демонов-принцев, овладевших их телами. Потом она сожгла ведьм. Те с благодарностью принимали темное пламя, несущее им освобождение.
Подняв голову – к небу, которое ей было не суждено увидеть, Кальтэна принялась сжигать окружающее пространство. Она рушила стены и колонны, потолки и лестницы. Глядя на рукотворный ад, Кальтэна улыбалась… Затем она сожгла себя и превратилась в струйку пепла, несомую легким ветерком.
Манона бежала. Элида пыталась бежать, но с ее увечной ногой это не получалось.
Если Кальтэна исторгнет теневой огонь раньше, чем они поднимутся в воздух…
Отчаявшись, Манона подхватила Элиду и перекинула через плечо. Расшитый бусинами воротник впивался ей в руку, но ведьме было не до этого. Она понеслась вверх по лестнице.
Элида молча смотрела, как ведьма выскочила в коридор другого этажа тюрьмы. Там Астерина и Соррель добивали последних солдат.
– Бежим! – рявкнула им Манона.
Ведьмы были густо забрызганы черной кровью. Караульные вряд ли могли их ранить.
Все три побежали дальше. Каждая понимала: смерть гонится за ними по пятам. Элида это чувствовала не хуже ведьм.
Стены крепости содрогнулись.
– Быстрее!
Астерина на бегу распахнула тяжелые двери тюрьмы, придержав створку. Когда Манона с Элидой на плече и Соррель выскочили наружу, Астерина снова плотно закрыла двери, задвинув тяжелый внешний засов. Если это и задержит пламя, то всего лишь на секунды.
Выше. Еще выше. К драконьему гнезду.
Стены опять содрогнулись. Послышался гул. Кто-то истошно кричал. Вокруг становилось все жарче.
Ведьмы неслись по коридорам, словно бог ветра кусал их за пятки. Наконец они достигли башни, где находилось гнездо. Возле лестницы их уже ждали десять соратниц.
– Взлетаем немедленно, – приказала Манона.
Одна за другой ведьмы устремились по каменной винтовой лестнице. Элида вдруг сделалась настолько тяжелой, что Манона боролась с искушением ее бросить. До гнезда оставалось совсем немного. Оседланные драконы уже ждали своих всадниц.
Манона подскочила к Аброхасу и впихнула дрожащую Элиду в седло, после чего уселась позади. Весь ее отряд был готов к вылету. Обхватив Элиду, Манона пришпорила дракона.
– В воздух! – прокричала она.
Аброхас выскользнул из проема и послушно взмыл вверх. Вслед за ним, шумно хлопая крыльями, поднялись остальные драконы.
Моратская крепость взорвалась.
Черное пламя пожирало камень и металл, поднимаясь все выше. Те, кого настигал огонь, едва успевали вскрикнуть. Каменные стены плавились, будто были сделаны из масла.
Манона летела в струях горячего воздуха. Жаркий ветер свистел в ушах. Ведьма прикрывала Элиду своим телом, стремясь поворачивать Аброхаса так, чтобы волна зноя не обожгла ей спину.
Башня, где находилось ее жилье и гнездо драконов, сгорела за считаные секунды.
Взрыв едва не опрокинул их. Манона бедрами уперлась в седло, еще крепче обхватив Элиду. Они попали в полосу сухого горячего ветра. Аброхас сердито заверещал, стараясь подняться выше.
Когда Манона осмелилась взглянуть вниз, треть Моратской крепости лежала в дымящихся развалинах.
Там, где еще совсем недавно находились катакомбы, где издевались над шабашем Желтоногих, где они, подчиняясь чужой воле, производили на свет чудовищ… не осталось ничего, кроме огромных холмов пепла.
Глава 83
Аэлина проспала трое суток.
Все это время Рован не отходил от нее. Он нес вахту у ее постели и, по мере того как к нему возвращалась и накапливалась магическая сила, врачевал свою ногу.
Управление замком Эдион пока взял на себя. Все уцелевшие гвардейцы были арестованы и отправлены в подземную тюрьму. Большинство одержимых демонами погибло во время «стеклянной бури», устроенной принцем. Думая об этом, Эдион испытывал злорадное наслаждение. Шаола спасло чудо; скорее всего – Глаз Элианы, который нашли при нем. Нетрудно было догадаться, кто сунул амулет ему в карман. Правда, Эдион не знал, каким будет душевное состояние Шаола, когда тот очнется. Король его серьезно покалечил. Эдион знал многих солдат, которые предпочли бы смерть жизни в искалеченных телах.
Впечатляющая речь Аэлины перед жителями Рафтхола привела их в состояние ошеломленной покорности. По возвращении в замок свита королевы обнаружила Лоркана, ждущего у дверей. Аэлина его даже не заметила. Свою королеву Рован нашел безутешно рыдающей. Попытки ее успокоить ничего не дали. Тогда Рован подхватил ее на руки и понес по коридорам притихшего замка. Эдион шел впереди. Оставшиеся слуги испуганно жались к стенам. Эдион знал, где находятся прежние покои сестры.
Им всем было разумнее остаться в замке их бывшего заклятого врага, чем возвращаться в трущобы.
Пожилая служанка по имени Фалипа взялась присмотреть за принцем. Рован магией своего ветра сумел обезопасить падение Аэлины и Дорина, однако принц тогда находился в бессознательном состоянии. Всех подробностей разрушения стеклянного замка Рован не знал, а допытываться у всхлипывающей Аэлины было бесполезно.
Чудовищное напряжение догнало и Аэлину. Когда Рован вносил свою королеву в ее бывшие роскошные покои, она уже была без сознания. Дверь он открывал ногой, совсем забыв, какая это нога. Ее обожгло болью; наспех заштопанная рана угрожала открыться, но Рована это не волновало. Едва успев уложить Аэлину на кровать, он снова почуял запах Лоркана и с рычанием выскочил в переднюю.
Там он увидел не только Лоркана, но и Лисандру. Бывшая куртизанка загораживала собой дверь.
– Тебе чем-нибудь помочь? – учтиво спросила она.
Платье Лисандры было сплошь изорвано и густо покрыто следами черной и красной крови, но сама она стояла с гордо поднятой головой, расправив плечи. Взрыв стеклянного замка застал ее на верхнем этаже каменного. Лисандра благополучно пережила стеклянный ураган и пока что покидать замок не собиралась.
Рован окружил спальню Аэлины плотным воздушным щитом. Лоркан безучастно посмотрел на Лисандру и процедил сквозь зубы:
– Прочь с дороги, оборотень.
Лисандра взмахнула своей изящной рукой. Лоркан остановился. Вторую руку она прижала к животу. Ее лицо побелело, но Лисандра вдруг улыбнулась и сказала:
– Когда о чем-то просят, принято добавлять слово «пожалуйста».
– Нет у меня времени на любезности, – буркнул Лоркан.
Он попытался отпихнуть Лисандру.
Ее вытошнило черной кровью. Прямо на Лоркана.
Рован не знал, смеяться ему или готовиться к худшему. Лисандра тяжело дышала, боясь взглянуть на Лоркана. Вся грудь и шея бравого воина была равномерно покрыта черной жижей. Лоркан медленно, подозрительно медленно оглядывал себя.
