– Ты старался изо всех сил, поддерживая взаимную ненависть между нами. Вот я и подумала: почему бы не взглянуть на Лисандру под другим углом? Оказывается, она не такая уж избалованная эгоистка, какой я привыкла ее видеть, веря твоим словам.
Аэлина помнила все ярлыки, которые Аробинн навешивал на Лисандру.
– Но если ты хочешь, чтобы я ее убила, я охотно этим займусь. Все проще, чем ловить демонов.
– Пусть живет, – усмехнулся Аробинн. – Она мне неплохо служит. Но если ты решишь выполнить свое давнее обещание, я найду ей замену.
– Значит, ты меня проверял? Хотел узнать, выполняю ли я свои обещания?
Аэлина вдруг вспомнила о другом обещании, которое она дала на могиле Нехемии. Шрам на ее ладони стал нестерпимо горячим, будто только что поставленное клеймо. Перчатки оказались как нельзя кстати.
– Это был подарок.
– Уж лучше драгоценности и наряды. Или полезные вещи, – добавила она, глядя на свой костюм.
Она встала. Аробинн внимательно следил за каждым ее движением.
– Сейчас этот костюм сидит на тебе лучше, чем в твои семнадцать.
Хватит с нее пустых слов и бесполезной траты времени. Аэлина повернулась, готовая уйти, но Аробинн схватил ее за руку, и не где-нибудь, а в том месте, откуда выдвигался потайной кинжал. Он тоже знал, где оно. Еще одно предупреждение?
– После освобождения брата заляжешь на дно, – сказал Аробинн. – Вздумаешь увильнуть от выполнения своей части сделки… тогда, Селена, я тебе не завидую. Ты убедишься, насколько опасен этот город для разного рода беглецов. И огнедышащие суки-королевы не составляют исключения.
– А как же признания в любви? – усмехнулась она. – Помнится, ты был готов ходить по горячим углям.
Опять чувственный смешок.
– Я всегда любил танцевать с тобой. – Аробинн подошел к ней почти вплотную. Стоило ей чуть повернуть голову, и их губы соприкоснулись бы. – Если твое величество желает, чтобы я шептал тебе на ушко разные милые глупости, я готов. Но ты все равно выполнишь свою часть сделки.
Аэлина не решалась отстраниться. Серебристые глаза Аробинна всегда обладали странным завораживающим свойством. Из них струился холодный свет. Так светится небо, на котором еще не успели появиться краски зари. Ничьи глаза не действовали на нее так, как эти, притягивая к себе и не позволяя отвести взгляд.
Аробинн наклонил голову. Его волосы поймали солнечный свет.
– Кстати, а как насчет принца?
– Какого принца? – осторожно спросила Аэлина.
Аробинн понимающе улыбнулся и отошел.
– Насколько я знаю, принцев трое: твой двоюродный брат и двое других, ныне обитающих в теле Дорина Хавильяра. Известно ли храброму капитану, что его друг детства нынче одержим демоном высокого ранга? У валгов они считаются принцами.
– Известно, – коротко ответила Аэлина.
– А капитан знает, что ты можешь решиться на разумный поступок и оборвать жизнь королевского сына, пока он не стал опасен?
– Странные вопросы ты задаешь. Это же ты встречался с капитаном.
– Вижу, капитан уже не так откровенен с тобой, как прежде. А вот своей бывшей любовнице он рассказывает все. Они вместе были в «Склепе». Несарина Фелак – так зовут эту особу. Между прочим, пекарня ее отца делает лучшие грушевые пироги во всем Рафтхоле. Не знала? Он даже получил королевский заказ на изрядное количество этих пирогов для завтрашнего празднества. Такова ирония жизни.
Аробинн говорил посмеиваясь. От его слов у нее заледенело все внутри. Аэлина знала о существовании Литэны, бросившей Шаола ради более выгодной партии. Второй его женщиной она считала себя. Но… Несарина? Умолчал «из скромности», но не преминул сказать ей в лицо гадость про их отношения с Рованом. «Твой фэйский принц». Аробинн назвал Несарину бывшей любовницей. Возможно, она заменила Литэну, и их близость давно осталась в прошлом… Умом Аэлина понимала: ей нет никакого дела до любовниц Шаола, но… Аробинн умело направил ее чувства в нужное ему русло.
– Аробинн, неужели мы будем тратить время на сплетни? Давай говорить о деле.
– А тебя не интересует, зачем Шаол снова виделся со мною не далее как вчера вечером?
Один – мерзавец, второй – дурак. Она же предостерегала Шаола… Аэлина лихорадочно соображала, как поступить. Сказать, что ничего не знала, или засунуть обиду подальше и играть внаглую? Шаол мог что-то утаивать от нее, но он не стал бы ставить под удар ни ее безопасность, ни ее замыслы по освобождению Эдиона.
– Зачем мне интересоваться тем, что я и так уже знаю? – небрежно усмехнулась Аэлина. – Ведь это я послала его к тебе.
Она неторопливо прошла к дверям кабинета.
– Ты и впрямь помираешь со скуки, если позвал меня ради насмешек и сплетен.
Чувствовалось, Аробинн был удивлен таким поворотом.
– Желаю удачи. Можешь не волноваться. Все, что я обещал, готово.
– Иного я и не ожидала.
Аэлина открыла дверь и лениво махнула ему рукой:
– До встречи… господин Хэмел.
Аэлина вновь зашла в королевское казначейство, а когда вернулась домой, у двери ее дожидалась Лисандра. Куртизанка догадалась захватить с собой кучу съестных припасов, что было весьма кстати.
Аэлина уселась за кухонный стол. Разложив принесенную снедь, Лисандра подошла к окну, присмотрелась и вдруг спросила:
– А ты знаешь, что у тебя есть «тень» на соседней крыше?
– Этот человек вполне безобиден, – коротко ответила Аэлина.
И полезен. Люди Шаола вели наблюдение за Аробинном повсюду: и вокруг Башни, и возле ворот замка, и, конечно же, возле ее жилища.
– Ты такая глазастая? – усмехнулась Аэлина, стараясь обратить все в шутку.
– Твой бывший хозяин кое-чему научил и меня. Перво-наперво защищать себя.
«Точнее, защищать его денежки, вложенные в тебя», – подумала Аэлина, но промолчала.
– Ты прочла письмо? – спросила куртизанка.
– Да, и не один раз.
Она читала послание Сэльва, пока в память не впечатались все имена, даты и события. Пока в душе не вспыхнул и не разгорелся такой сильный огонь, что она радовалась запрету магии на Эрилее. Теперь Аэлина знала, что не ошиблась и список, составленный ею, был верен.
– Как ни жаль, но письмо мне пришлось сжечь. Это единственный способ уберечь нас от опасностей.
Лисандра кивнула, поддев ногтем торчащую нитку на корсаже своего красно-коричневого платья. Платье имело пышные красные рукава с плотными черными бархатными манжетами и золотыми пуговицами, поблескивающими на предполуденном солнце. Лисандра потянулась за оранжерейным виноградом, купленным Аэлиной вчера.
– Красивое у тебя платье, но уж больно скромное, – сказала Аэлина. – Прежняя Лисандра любила более открытые наряды.
