Он не ограничился словами. Последовала атака.
К Аэлине полетело черное облако. Эдион едва успел выкрикнуть предостережение. Аэлина отвела удар от брата, но сама попятилась, словно под напором яростного темного ветра.
Когда облако рассеялось, она увидела демона, наблюдающего за нею глазами принца. Губы Дорина тронула ленивая и в то же время злобная улыбка.
– А-а, ты позаботилась о магической защите. И среди людей попадаются умные.
Аэлина потратила не один час, нанося себе на тело знаки Вэрда. Их она рисовала собственной кровью, смешанной с чернилами, чтобы не так бросалось в глаза.
– Эдион, беги к стене, – шепотом приказала Аэлина, не сводя глаз с принца.
Эдион не шевельнулся.
– Перед тобой вовсе не принц. Одна видимость.
– Знаю. Потому ты и должен…
– Какой героизм, – усмехнулась сущность, владевшая нынче ее другом. – И какая глупая надежда. Вы что же, думаете, вам удастся улизнуть?
Демон с быстротой змеи нанес второй удар, обрушив на Аэлину новую стену черной силы. Ее отбросило на Эдиона. Тот застонал от боли, но удержал ее на ногах. У Аэлины защипало кожу. Каждая атака демона уничтожала часть защитных знаков. Аэлина знала об их недолговечности, потому и не растрачивала понапрасну, чтобы попасть в замок, минуя караульных.
Нужно убираться отсюда. И как можно скорее.
Аэлина передала Эдиону сломанную цепь, забрав у него меч Оринфа. Медленно вынула меч из ножен и шагнула к принцу. Древний меч легко лежал в ее руке. Сталь оставалась такой же блестящей, как и тогда. Последний раз она видела этот меч в руках отца.
Валгский принц-демон снова ударил по ней облаком силы. Аэлина пошатнулась, но продолжала идти, чувствуя, как с ее кожи испаряются последние защитные знаки Вэрда.
– Дорин, подай мне всего один знак, – сказала она. – Всего один знак того, что ты не исчез окончательно.
Демон засмеялся негромким, на редкость отвратительным смехом. Лицо Дорина перекосила гримаса древней нечеловеческой жестокости. В сапфировых глазах не осталось ничего, кроме пустоты.
– Я уничтожу все, что тебе дорого.
Сжимая меч обеими руками, Аэлина приближалась.
– Ты не посмеешь, – заявила сущность.
– Дорин, я обращаюсь к тебе, – дрожащим голосом повторила Аэлина. – Кто бы ни владычествовал над тобой, ты – Дорин.
У нее оставались считаные секунды, чтобы достучаться до него. Ее кровь капала на гравий. Пусть течет. Аэлина впилась глазами в принца. Носком сапога она принялась чертить знак Вэрда.
– Оставь свои бесполезные затеи, – хихикнул демон.
Она смотрела в сапфировые глаза. На губы, которые когда-то целовала. На друга, о ком когда-то искренне заботилась.
– Дорин, всего один знак, – умоляюще произнесла Аэлина.
Но это было чужое лицо. Там не осталось ни одной знакомой черточки. Ни один мускул не дрогнул от ее слов. Не было даже мимолетного проблеска сомнения. Потом тот, кто нынче владел телом принца, устремился в новую атаку.
Атака захлебнулась. Демона остановил знак Вэрда, начертанный ногой Аэлины на садовой дорожке. Поспешно и грубо исполненный, но имеющий силу. Скоро сила истощится. Главное, знак Вэрда заставил Дорина рухнуть на колени. Как бы он ни размахивал руками, сила знака не пускала его. Эдион вполголоса выругался.
Аэлина занесла над головой Дорина древний меч. Нужен всего один удар, чтобы отсечь голову от туловища и тем самым спасти душу принца.
Демоническая сущность ревела чужим голосом, даже отдаленно не похожим на голос Дорина. Произносимые ею слова не принадлежали ни одному языку здешнего мира. Знак на дорожке бледнел, но пока еще сдерживал демона.
Дорин смотрел на нее. Прекрасное лицо, искаженное злобой. Ничего, кроме злобы и гнева.
Она сделает это. Ради Террасена, ради будущего ее королевства и всего континента. Здесь и сейчас она покончит со страшной угрозой. Жизнь Дорина Хавильяра оборвется в день его рождения. Двадцать лет – и ни днем больше. Страдать и горевать о принце она будет потом.
Аэлине вспомнилось обещание: не добавлять ни одного имени к списку погибших, вытатуированному на ее спине. Но ради Террасена… Это придало ей решимости.
В следующее мгновение что-то ударило по лезвию древнего меча. Аэлина пошатнулась, отчаянно стараясь устоять на ногах. Эдион вскрикнул.
Стрела, ударившая в меч, отскочила и с шипением упала на траву.
А к ним стремительно шла Несарина, целясь из лука в Эдиона.
– Только посмей убить принца, и я тут же застрелю генерала.
Демон внутри Дорина издевательски засмеялся.
– Дрянная из тебя шпионка, – резко бросила ей Аэлина. – Ты даже не удосужилась прятаться, пока следила за мной в зале.
– Аробинн Хэмел предупредил капитана о твоем намерении убить принца, – сказала Несарина и потребовала: – Опусти меч.
Аэлина не подчинилась. Ей вспомнились слова Аробинна о лучших грушевых пирогах, которые делает отец Несарины. Похоже, Аробинн пытался ее предостеречь, но она не распознала скрытого послания. Она тогда думала совсем о другом. Глупость. Очередная непростительная глупость.
Еще немного, и знак на дорожке потеряет свою силу.
– Ты врала нам, – сквозь зубы процедила Несарина.
Ее стрела оставалась нацеленной на Эдиона. Тот молча смотрел, сгибая и разгибая пальцы. Наверное, представлял, как голыми руками душит эту дерзкую особу.
– А вы с Шаолом – глупцы, – ответила Аэлина.
Ей не хотелось признаваться даже себе, но она испытывала облегчение. В общем-то, и ее замысел казнить принца тоже был не слишком-то умным. Аэлина опустила меч.
– Ты еще пожалеешь об этом, девчонка, – прошипел демон внутри Дорина.
– Знаю, – шепотом ответила Аэлина.
Дальнейшая судьба Несарины ее совсем не волновала. Убрав меч в ножны, она схватила Эдиона за руку и потащила к выходу.
С каждым вдохом и выдохом в легкие Эдиона впивались несуществующие осколки. Хотелось упасть на землю и замереть. Но неистовая Аэлина, эта странная женщина, с головы до ног забрызганная чужой и своей кровью, ругалась и тащила его дальше. Сад был громадным. А за спиной уже слышались крики преследователей. Они неумолимо приближались.
Впереди показалась каменная стена со знаками Вэрда, начертанными кровью. Сверху к Эдиону потянулись чьи-то руки, готовые помочь перебраться через стену. Эдион хотел было сказать Аэлине, чтобы лезла первой, но она молча толкнула его вперед. Двое, дежурившие на стене, подхватили Эдиона, постанывая под тяжестью его тела. Рана между ребер откликнулась всплеском жгучей боли. Солнце сверкнуло в глаза Эдиону. Мир качнулся. Люди, чьих лиц под капюшонами он так и не увидел, опустили его по другую сторону ограды. Эдион очутился на тихой городской улице. Ему пришлось держаться за стену, чтобы не поскользнуться в луже крови убитых королевских гвардейцев. Все они были ему незнакомы. Чувствовалось, караульные не ждали нападения. На безжизненных лицах застыло изумление. Рты и сейчас еще были открыты в беззвучном крике.
