– Конечно понятно. – Лисандра поджала губы. – Ты ведь меня плохо знаешь. И на карту поставлена не только твоя жизнь, а и множество других.
– Нет, Лисандра. Я достаточно хорошо тебя знаю.
Черт! Ну почему каждое слово ей сейчас давалось с таким трудом? Этой боли в глазах Лисандры не должно быть, иначе между ними возникнет пропасть.
– Пойми: до спасения Эдиона я не отваживалась рисковать. Но я все равно должна была бы тебе рассказать, едва ты увидела нас вместе.
– И Аробинн тоже знает.
Глаза Лисандры были холодны, как две зеленые льдинки.
– Он всегда знал. Но это ничего не меняет между нами. Ничего.
Лисандра оглянулась туда, где лежал впавший в забытье Эдион, и шумно выдохнула.
– Вы же с ним до жути похожи. И как ты столько лет жила, не вызывая подозрений? Уму непостижимо.
Она снова взглянула на Эдиона:
– Хотя он и обаятельный придурок, но целоваться с ним – все равно что целоваться с тобой.
Глаза Лисандры еще оставались жестокими, однако в них промелькнуло изумление.
Аэлина поморщилась.
– Я бы обошлась и без этого признания, – сказала она, тряхнув головой. – Даже не знаю, почему я всегда боялась, что ты начнешь лебезить передо мной.
Глаза Лисандры вспыхнули. Она поняла.
– Мы с тобой жили не в тех условиях, – сказала куртизанка.
Глава 20
После памятной встречи с главнокомандующей летающих ведьм у Элиды Лошэн еще несколько дней болела увечная нога. И не только. Поясницу будто узлом завязали, не говоря уже о плечах. Ей еще повезло, что путь по коридорам она совершила без приключений. Но тот подъем по крутым ступеням почти ее доконал.
Вот уже два месяца, как дядя Варнон привез ее в эту жуткую дыру. Элида так и не смогла привыкнуть к нескончаемых ступеням лестниц Моратской крепости. Повседневная работа вызывала в ее хромой ноге такую боль, какой она не испытывала все предыдущие годы. А сегодня она стискивала зубы, чтобы не стонать. Надо бы выпросить на кухне немного трав и вечером устроить припарку для ноги. Если ворчливый, вечно недовольный повар проявит щедрость, он и масел даст.
Но если сравнивать его с другими обитателями Мората, повара можно назвать добрым и отзывчивым. Он терпел присутствие Элиды на кухне и ее вечное выклянчивание трав; особенно когда она сладкозвучным голоском предлагала помыть посуду или помочь в приготовлении еды. Повар даже не возмущался, когда она спрашивала, скоро ли опять привезут провизию. Элида обожала его пироги с фруктами и всякой всячиной, а фрукты доставляли издалека. Ее лесть действовала на него безотказно. Девушка умела заставить людей видеть и слышать именно то, что им хотелось. Такое умение было не единственным в ее арсенале.
Финнула – старая нянька Элиды – называла ее умение «даром Аннеит», богини мудрых поступков. Боги не наделили Финнулу другими дарами. Впрочем, доброе сердце и природная сметливость – тоже дары.
Элида никогда не рассказывала Финнуле о своих частых молитвах богине мудрых поступков. Она просила Аннеит покарать тех, кто сделал ее жизнь в Перранте настоящим адом. Элида просила для них смерти, долгой и мучительной. Если Сильба даровала смерть легкую и умиротворенную, Хеллас – жестокую, но быструю, смерть от рук его супруги Аннеит была не менее жестокой, кровавой и вдобавок медленной.
Нынче сама Элида могла в любой день умереть такой смертью, погибнув от рук ведьм, что словно тени скользили по коридорам крепости. Ее мог убить темноглазый герцог, его жуткие солдаты. Элида и сейчас содрогалась, вспоминая, с каким наслаждением белокурая главнокомандующая слизывала с ногтей ее кровь. Ведьма смаковала капельки ее крови, как знаток – тонкие вина. С тех пор Элиду мучили кошмары. Это когда ей удавалось заснуть. Большинство ночей она проводила без сна.
Сегодня ей опять предстояло убирать в жилище главнокомандующей. Белокурая ведьма жила в башне, где на крыше было устроено гнездо для этих страшных тварей, на которых летали ведьмы. Как назло, нога Элиды разболелась пуще прежнего. Девушка была вынуждена дважды останавливаться и отдыхать. Оказавшись перед дверью, она собрала все свое мужество и вошла.
Через несколько минут в комнату вбежал запыхавшийся посыльный. Элида объяснила ему, что главнокомандующей здесь нет. Человек вздохнул с явным облегчением, передал письмо Элиде и велел ей срочно разыскать белокурую ведьму. Сам он опрометью выскочил из комнаты.
Ничего удивительного. Элиде было достаточно беглого взгляда, чтобы распознать характер этого человека, все его привычки и страхи. Бледный, воняющий потом, зрачки расширены. Когда вместо ведьмы он увидел Элиду, напряжение покинуло его, и он обмяк, как тряпичная кукла. Обыкновенный мерзавец. По мнению Элиды, мужчины в основном были мерзавцами; кто в большей степени, кто в меньшей. Преобладали среди них чудовища. Но худшего чудовища, чем Варнон, она еще не встречала.
Элида потащилась на самый верх, в гнездо драконов. Как назло, там не было даже служителей. Каменный пол был устлан свежим сеном. Мясо и зерно в корытах оставалось нетронутым. Драконы отказывались есть пищу, приносимую смертными. Сейчас эти твари сидели на балках, выступавших из башни. Словно тринадцать могущественных повелителей, смотрели они на крепость и военные лагеря, раскинувшиеся внизу. Осмелившись подойти к окну, Элида взглянула вниз.
Все было как и на карте главнокомандующей. Элида не раз улучала момент и подбиралась к карте, запоминая увиденное.
Крепость окружали пепельно-серые горы. Сюда Элиду везли в тюремной повозке с зашторенным оконцем, но кое-что она все-таки сумела разглядеть. Кромку леса вдалеке. Большую реку, через которую они переправлялись. Правда, саму реку она не видела, а лишь слышала стремительный шум воды. Но это было задолго до того, как повозка достигла гор и лошади с натугой потащили ее вверх по каменистой дороге. Если существовала самая глухая глушь, то Морат стоял как раз посередине. Окрестная панорама лишь подтверждала мрачную догадку Элиды. Ни городов, ни деревень. Только сплошные военные лагеря в долинах. Элиде стало страшно, и она поспешила назад.
Прежде она никогда не видела армию. Солдат – да. Элиде было восемь, когда отец посадил ее на лошадь Варнона, поцеловал и пообещал, что скоро вернется и заберет ее у дяди. Она не видела адарланской армии, грабившей Оринф и убивавшей мирных жителей. А потом Элиду заперли в башне Перрантского замка. К тому времени чужая армия успела захватить владения ее семьи. Дядя Варнон стал преданным слугой адарланского короля, украв титул правителя Перранта у ее отца.
Да, он украл у Элиды титул. Власть над Перрантом должна была перейти к ней. Но подобные вещи больше не занимали Элиду. От королевского двора Террасена остались жалкие крохи. В первые месяцы кровавого произвола никто из придворных, никто из друзей отца не попытался вызволить ее из плена. И в последующие годы никто не вспомнил о ее существовании. Возможно, ее считали погибшей, как и неистовую, необузданную Аэлину – наследницу террасенского престола. А может, все эти люди сами погибли. Иногда Элида даже завидовала их участи. Невелика радость – оставаться живой, страдать от увечья, смотреть на бесплодные горы и темные пятна лагерей чужой армии.
