– Во-первых, привет, – невозмутимо ответила Гислана. – А во-вторых, подойди ближе. Так нам будет удобнее разговаривать.
Манона не подошла, а осталась стоять у двери, скрестив руки. Дерзкое поведение Гисланы проявлялось, лишь когда дело касалось книг и чтения. На поле боя, в воздухе эта смуглокожая ведьма была спокойной и послушной. Стойкая воительница, вооруженная, среди прочего, острым умом. Поэтому в отряде Тринадцати Гислана занимала особое место.
Гислана захлопнула книгу и повернулась к Маноне. Ее черные вьющиеся волосы были заплетены в косу, но несколько прядок все равно предпочитали свободу. Ведьма сощурила глаза цвета морской волны. Досадно, что по материнской линии в ее глазах не было ни единой золотой крапинки.
– А с чего это ты заинтересовалась валгами?
– Я хочу знать, что тебе известно о них?
Гислана развернула стул, сев задом наперед и обхватив его ногами. Она не успела снять летного облачения. Наверное, дорвалась до книг и забыла.
– Разумеется, мне известно о валгах, – сказала она, нетерпеливо махнув рукой.
Такие жесты были свойственны смертным. Гислана и здесь представляла собой исключение. До нее ведьмы никогда не учились в человеческих школах. Однако мать Гисланы убедила верховную ведьму отпустить ее дочь в Террасен, в школу для людей. Было это сто лет назад. Гислана обучалась магии и другим премудростям смертных. Спустя двенадцать лет она вернулась… изменившейся. Она осталась Черноклювой и сохранила кровожадность, но приобрела и человеческие черты. Даже сейчас, через сто лет, пройдя через бессчетное число сражений, она сохранила нетерпеливость, присущую смертным. И какое-то чисто людское отношение к жизни. Манона не переставала удивляться этому.
– Расскажи мне все, что знаешь.
– Сведений очень много. Одного раза не хватит. Давай так. Сегодня я расскажу тебе основные. Если захочешь узнать больше, продолжим разговор.
Это напоминало приказ, но книги и знания были сферой, где командовала не она, а Гислана. Манона махнула рукой, показывая, что готова слушать.
– Валги прорвались в наш мир несколько тысяч лет назад. Ведьм тогда еще не было. Но были фэйцы и люди. Валгам тоже хватило бы места, если бы… Они принадлежали к иной породе – демонам. Их не устраивало получить часть мира. Валги хотели безраздельно владеть им. И они решили завоевать его с помощью своего потомства, приспособленного к здешней жизни. Смертные для их цели не годились – слишком хрупкие и недолговечные. А вот фэйцы… Валги сплошь и рядом похищали фэйских женщин… Поскольку твои глаза уже начинают стекленеть, перейду к сути. Потомством валгов стали мы – ведьмы. Железнозубые больше унаследовали от валгов, а вот крошанки – от фэйцев. Люди вовсе не радовались нашему появлению, особенно после войны. Однако фэйский король Брэннон был против нашего истребления. Он отдал нам Западный край, пока не начались войны между ведьмами. Так мы снова превратились в изгнанниц.
– Валги – они злобные? – спросила Манона, разглядывая свои ногти.
– Достаточно того, что мы злобные. А валги? Легенда гласит, что они положили начало злу. Они – воплощенная тьма и отчаяние.
– Наша порода, – усмехнулась Манона.
Возможно, неплохие союзники. И неплохие отцы для новых ведьм.
Но Гислана так не думала. Она даже перестала улыбаться.
– Сомневаюсь, что их можно назвать нашей породой. У них нет ни законов, ни принципов. И уважения к чужим законам тоже нет. Знаешь, что сделали бы они с отрядом Тринадцати? Перво-наперво попытались бы расшатать нашу дисциплину и сломать наши законы. Спросишь зачем? А просто так, для развлечения.
Услышанное заставило Манону поежиться.
– А если валги решили бы снова прорваться в наш мир?
– Брэннон и фэйская королева Маэва сумели их сокрушить и заставить убраться восвояси. Хочу надеяться, что и нынче найдется кто-то, кто загонит их обратно.
Пищи для размышлений было предостаточно.
Манона собралась уйти, но Гислана ее задержала.
– Ты чуешь характерный запах? Он здесь повсюду. Так пахнет от некоторых солдат. Это запах из иного мира. Скорее всего, король уже открыл валгам дверь в наш мир и нашел способ поселить их в человеческих телах.
До сих пор Манона об этом и не задумывалась, однако…
– Герцог говорил о валгах как о союзниках.
– Союзниках? Такого понятия у валгов не существует. Обязательства они соблюдают только до тех пор, пока им это выгодно.
Удивляясь себе, Манона не закончила разговор, а сообщила Гислане то, о чем должна была бы молчать.
– Герцог велел мне выбрать шабаш Черноклювых и передать ему для опытов. Никакого прямого совокупления. Ведьмам в пупок поместят какой-то камень. Так произойдет зачатие и появится потомство валгов и Железнозубых.
Гислана выпрямилась. Пошевелила пальцами, забрызганными чернилами, и уронила руки.
– И ты собираешься ему подчиниться?
Это не было вопросом учительницы к любопытной ученице. Гислана – дозорная отряда – спрашивала у своей командующей. У наследницы клана.
– Верховная ведьма приказала мне подчиняться всем распоряжениям герцога.
Быть может… быть может, написать бабушке еще одно письмо?
– И кого ты выберешь?
– Пока не знаю. – Манона открыла дверь. – Ответ я должна дать через два дня.
Гислана умела хладнокровно вспарывать глотки и животы. Она обожала человеческую кровь, которой напивалась, как пьяницы вином. Казалось, ей неведом страх. Но когда за Маноной закрылась дверь, лицо Гисланы было мертвенно-бледным.
Как? Каким образом ведьмы других шабашей узнали о грядущих опытах? Манона терялась в догадках. Может, проболтались караульные герцога или Варнона? Или среди смертных нашлась еще какая-то грязная тварь, которая подслушала и проболталась. Впрочем, что теперь ломать голову? Наутро ведьмы уже знали. Манона не была склонна подозревать Гислану. Все, что было известно Тринадцати, никогда не выходило за пределы отряда. Никогда.
Однако все знали о валгах и о выборе Маноны.
Манона вошла в трапезную. Черные своды поблескивали на редком утреннем солнце. Грохот кузниц долетал и сюда. Сегодня он был особенно хорошо слышен из-за гнетущей тишины. Манона прошагала мимо столов, направляясь к своему месту в передней части трапезной.
На нее смотрели ведьмы нескольких шабашей. Манона выдерживала их взгляды и, конечно же, видела выдвинутые зубы и ногти. Сзади шла Соррель – непоколебимая сила природы. Подойдя к столу, за которым сидела Астерина, Манона опустилась на свободный стул. Она не должна была здесь садиться, однако вставать не стала. Приумолкшие разговоры в трапезной возобновились.
Манона пододвинула к себе ломоть хлеба, но не притронулась к нему. Никто из ведьм не ел пищу смертных. Завтрак и обед всегда были чем-то вроде спектакля, устраиваемого для людей. Вдобавок это позволяло шабашам ненадолго собираться вместе.
