– Червяк вы, Варнон, – вдруг сказала Манона. – Никчемный червяк. Идите туда, где будут слушать вашу брехню.
– Интересно, что́ сказала бы твоя бабушка о таком… поведении? – усмехнулся Лошэн.
Засунув руки в карманы, он побрел по коридору. Манона глядела ему вслед и глухо рычала. Потом толкнула дверь в каморку Элиды.
Внутри едва умещалась койка. Оставшееся пространство занимала стопка одежды. Дядя не позволил Элиде взять ничего из дорогих ей вещей, которые Финнула умудрялась хранить столько лет. Куколку, привезенную матерью из поездки на Южный континент. Отцовский перстень с печатью. Гребень из слоновой кости – первый подарок, который Каол Лошэн сделал прачке Маурине, когда ухаживал за нею. Маурина Железнозубая, ведьма. Такое имя звучало гораздо внушительнее.
Манона ногой закрыла дверь.
Пространство каморки отказывалось вместить двоих. Особенно когда одна из них – столетняя ведьма, которой здесь было даже не продохнуть. Элида села на койку и сжалась в комок, чтобы освободить побольше места для Маноны.
Главнокомандующая смерила ее долгим взглядом, потом сказала:
– У тебя, ведьмина порода, есть выбор: голубое или красное.
– Что?
– Какая кровь течет в тебе – голубая или красная. Это ты должна решить. Если голубая, получается, что у меня есть власть над тобой. Всякие мелкие твари вроде Варнона не смогут ничего с тобой сделать без моего разрешения. А если твоя кровь красная… До людей мне нет никакого дела. Быть может, меня позабавит то, что уготовит тебе Варнон.
– Почему вы предлагаете мне выбор?
– Потому что мне это по силам, – улыбнулась Манона, обнажая все свои железные зубы.
Ее и впрямь не заботило, какой именно выбор сделает Элида.
– Если моя кровь… голубая, это подтвердит подозрения Варнона? Думаете, он будет сидеть сложа руки?
– Я ничего не думаю. В жизни часто приходится рисковать. Если Варнон попытается повредить тебе, он узнает, чем это для него кончится.
Западня. И Элида служит приманкой. Если она признает свое ведьмино наследие, Варнону станет труднее ею помыкать. В случае чего у Маноны появятся законные основания, чтобы его убить.
Скорее всего, Манона на это и рассчитывала. В таком случае Элида не просто рисковала. Она рисковала на редкость глупо, если не сказать самоубийственно. Но лучше это, чем ничего.
Ведьмы не склонялись ни перед одним человеком… Пока она не сбежала отсюда, у нее будет время чему-то у них научиться. Узнать, каково иметь клыки и когти, которые при случае можно пустить в ход. Этому она тоже научится.
– Голубая, – прошептала она. – У меня голубая кровь.
– Хороший выбор… ведьмина порода.
Слова Маноны прозвучали как вызов. Как приказ. Ведьма собралась уйти, но обернулась и добавила:
– Добро пожаловать в клан Черноклювых.
«Ведьмина порода». Элида смотрела вслед ушедшей Маноне. Быть может, она совершила величайшую ошибку своей жизни, но… Элиду охватило странное чувство. Чувство принадлежности к миру ведьм.
Глава 26
– Хватит бояться! – сказал Эдион. – Я не упаду и не сломаю себе шею.
Он обращался к своей двоюродной сестре (и королеве), помогавшей ему гулять по крыше. Они делали уже третий круг, ступая по залитой лунным светом черепице. Эдиону было тяжеловато держать спину прямой, и не только потому, что рана по-прежнему отзывалась тупой болью. Ведь рядом с ним, обнимая его за талию, шла Аэлина. Аэлина.
Прохладный ночной ветер доносил запах дыма, остужая вспотевшую шею Эдиона. Но Эдион вдыхал другой, куда более сладостный запах. А та, кто дарила ему этот аромат, хмуро поглядывала на него. Запах Аэлины успокаивал его и в то же время будоражил. Он не мог им пресытиться. Чудо, да и только.
Зато хмурое лицо Аэлины отнюдь не было чудом.
– В чем дело? – спросил он.
Со времени ее поединка в «Ямах» прошли сутки. Весь день Аэлина отсыпалась. Поздно вечером, когда темнота сделалась совсем густой, она впервые разрешила брату встать с постели. Эдион больше не мог оставаться запертым в комнате. Еще немного, и он начал бы крушить стены.
Довольно с него клеток и тюремных камер.
– Я пытаюсь профессионально оценить твое состояние, – сказала Аэлина.
– Как кто? Как ассасин, королева или участница поединков в сомнительных местах?
Аэлина усмехнулась. Хищно. Ее улыбка предвещала хорошую затрещину.
– Ты просто мне завидуешь. Ты хотел бы сам сцепиться в этой валгской мразью, но пока не сподобился.
В этом она ошибалась. Вчера она отправилась биться с демонами, а он валялся в полудреме и даже не подозревал, где его сестра и как она сейчас рискует жизнью. Потом, увидев ее, пропахшую чужой кровью, укушенную демоном, Эдион долго не мог успокоиться. В нем и сейчас забурлило недовольство. Усилием воли он подавил раздражение и заставил себя думать стратегически. То, что было вчера, уже случилось, и махать кулаками после чужой драки более чем глупо. Да, его королева рисковала жизнью, но зато она добыла очень важные сведения. Оказывается, те, кто обладал магическими способностями, попадали в Морат и там становились вместилищами для валгов.
Эдион пытался себя убедить, но ничего не получалось. Умом он понимал, что не вправе давить на Аэлину. Не хватает только, чтобы она назвала его самодовольным, властолюбивым фэйским солдафоном. Помнится, она не благоговела перед народом фэ.
– Если ты сочтешь, что я вполне окреп, мы отправимся в Террасен? – не выдержав ее молчания, спросил Эдион. – Или останемся здесь и будем дожидаться принца Рована?
– Принц Рован, – повторила она, закатывая глаза. – Дался тебе этот принц Рован. Донимаешь меня расспросами, как мальчишка.
– Я спрашиваю не из праздного любопытства. Ты подружилась с величайшим в истории воином. Возможно, с самым великим из ныне живущих. Твой отец и его друзья рассказывали мне удивительные истории о принце Роване.
– Что-о?
Эдион усмехнулся. Этот драгоценный кусочек сведений он приберегал как свой главный козырь.
– Воины севера до сих пор помнят баллады о нем.
– Рован вообще не бывал на нашем континенте.
Имя принца она произнесла с нарочитой небрежностью, словно речь шла об их с Эдионом сверстнике. Получалось, она даже не представляла, кого освободила от клятвы Маэве и сделала своим придворным. И как у нее язык поворачивался называть Рована «докучливым занудой»?
Рован был самым могущественным чистокровным фэйцем. Эдион сразу почувствовал, что она пропиталась его запахом. А она даже не подозревала.
– Рован из клана Боярышника – это легенда, – благоговейно произнес Эдион. – И его соратники – тоже… Как ты их назвала?
