Аэлина едва успела открыть входную дверь.
– Что, принцесса? – послышался сзади насмешливый голос Рована. – Хлопотная ночь выдалась у тебя?
Она распахнула дверь. Первый этаж встретил их почти кромешной тьмой. Ступени лестницы едва освещались фонарем, оставленным у двери второго этажа.
– Хлопотная, зато немножко развлеклась, – сказала Аэлина, задвигая засов.
– Когда снова вздумаешь улизнуть, делай это потише, – прорычал Рован.
– До чего же вы с Эдионом зануды!
Хвала богам, что Лоркан не видел Эдиона. Не учуял его наследия.
– Я была в полной безопасности.
Вранье. Уж если на то пошло, она вообще не знала, появится ли Лоркан, а если появится, то попадется ли в ее дурацкую ловушку.
Рован коснулся ее поцарапанной щеки, и та сразу отозвалась болью.
– Тебе еще повезло. Отделалась царапинами. Считай, Лоркан тебя пощадил. Если тебя угораздит еще раз с ним сцепиться, предупреди меня заранее.
– И не подумаю! Это целиком мое дело, и…
– Ошибаешься. Это уже не только твое дело. В следующий раз я обязательно пойду вместе с тобой.
– Если в следующий раз ты увяжешься за мною, словно нянька-клуша, я…
– Что ты сделаешь?
Рован подошел к ней вплотную. Поцарапанная щека ловила его дыхание. Клыки Рована поблескивали, как и у Лоркана.
Глаза Рована тоже блестели в тусклом свете фонаря. Фэец поймал мысли Аэлины: «Я пока не решила, что́ сделаю с тобой, придурок. Но я превращу твою жизнь в сплошной ад».
Рован зарычал. В его глазах Аэлина прочла молчаливый ответ: «Хватит упрямиться. Ты что, пытаешься отстаивать свою независимость?»
«А если и так? – мысленно огрызнулась Аэлина. – Я всего-навсего прошу не вмешиваться в мои дела».
– Этого я тебе обещать не могу, – вслух произнес Рован.
В сумраке его татуировка приобретала какую-то сверхъестественную красоту.
Аэлина кулаком ударила его по руке и только ушибла себе пальцы.
– Если ты старше и сильнее меня, это еще не значит, что у тебя есть право помыкать мною.
– Как раз поэтому-то я и могу делать все, что пожелаю.
Аэлина взвизгнула и попыталась ущипнуть Рована за бок. Он схватил ее руку и притянул Аэлину к себе. Она запрокинула голову и… невольно залюбовалась его лицом, горящими зелеными глазами и мощным подбородком. Свидетелями ее любования были лишь ночная темнота да пыльные ящики.
Бессмертный. Непреклонный. Сильный настолько, что сила плещет через край.
– Громила!
– Избалованное чадо!
Аэлина тихо засмеялась.
– Так ты в самом деле подловила Лоркана на валгского демона?
– Представь себе. Даже обидно, что он угодил в мою простенькую ловушку.
– Ты не перестаешь меня удивлять, – усмехнулся Рован.
– Он покалечил тебя, и этого я ему никогда не прощу.
– Знала бы ты, сколько других меня калечили. Если начнешь всем им мстить, у тебя времени на другие дела не останется.
Аэлина не улыбалась.
– Лоркан что-то говорил, будто я состарюсь…
– Не обращай внимания на его болтовню. Иди спать.
– А ты?
Рован внимательно разглядывал входную дверь.
– Не удивлюсь, если Лоркану захочется отплатить тебе за твою шуточку. Он забывает и прощает еще тяжелее, чем ты. Особенно когда кто-то грозится отрезать ему «мужскую снасть».
– Я ему сказала, что это было бы большой ошибкой, – зловеще усмехнулась Аэлина. – А очень хотела сказать «маленькой».
– Тогда бы он тебя точно прибил, – засмеялся Рован.
Глава 37
В подземной тюрьме постоянно раздавались чьи-то крики.
Он это знал, потому что демон заставлял его туда спускаться и проходить мимо каждой камеры, включая и комнаты пыток.
Некоторые узники казались ему знакомыми, однако он не мог вспомнить их имен. И даже когда человек на троне приказал демону смотреть, как допрашивают узников, он и тогда не мог вспомнить их имен. Демону очень нравились допросы. Это продолжалось изо дня в день.
Король никогда не задавал узникам вопросов. Кто-то из них плакал, иные кричали. Находились и такие, кто молчал. В их молчании было что-то бунтарское. Вчера один узник – молодой, с приятным, знакомым лицом – узнал его и взмолился о милосердии. Узник клялся, что ничего не знает, и всхлипывал.
Но он ничем не мог помочь ни этому, ни другим узникам. Только смотрел на их страдания. Его ноздри ловили отвратительные запахи паленого мяса и крови. Демон наслаждался и видом страданий, и зловонием. Бывая здесь, демон с каждым днем становился все сильнее, вдыхая чужую боль.
Он добавлял их страдания к тем, что уже были его постоянными спутниками, и позволял демону гнать его в подземелье – в мир боли и отчаяния – день за днем. День за днем.
Глава 38
Аэлина больше не отваживалась спускаться в подземелья. Она не настолько безрассудна, как думает Рован. Прежде чем туда идти, нужно убедиться, что поблизости нет Лоркана и валгских демонов.
Вечером следующего дня они втроем не то обедали, не то ужинали на кухне, поглощая скудную еду, которую Эдион сумел разыскать в кладовке и кухонных шкафах. Неожиданно дверь второго этажа хлопнула. Все трое едва успели схватиться за оружие, но тревога оказалась напрасной. Это была всего-навсего лучезарно улыбающаяся Лисандра.
– Как это у тебя получается? – изумился Эдион, когда она протанцевала мимо.
– Ну и трапеза у вас, – не отвечая ему, поморщилась Лисандра.
Террасенская королева и костяк ее будущего двора угощались черствым хлебом, маринованными овощами, холодными яйцами, несколькими ломтиками сушеного мяса, фруктами и пирожными, оставшимися от завтрака.
– Неужели никто из вас не умеет готовить? – удивилась Лисандра.
Аэлина, таскавшая виноградины с тарелки Рована, фыркнула.
– Завтрак – это единственное, что нам по силам. А вот он, – палец Аэлины указал на Рована, – умеет лишь жарить мясо на костре.
Лисандра пристроилась на краешке скамьи рядом с Аэлиной. Сегодня куртизанка была в платье из голубого переливчатого шелка.
– Печально. – Она протянула руку к кусочку хлеба. – Очень печально видеть в таком замечательном обществе столь скромный стол.
– Угощайся, – сказал ей Эдион. – Чем богаты, тем и рады.
– Приветствую тебя, генерал, – улыбнулась Лисандра, посылая ему воздушный поцелуй. – Смотрю, ты уже совсем выздоровел.
