– Мне нравились звери с когтями и очень большими зубами.
Аэлина тоже улыбнулась, но тут же спросила:
– А сегодня ты заглянула к нам по делу? Или просто попугать моих друзей?
Лисандра подняла с полу бархатный мешок, в котором угадывались очертания большой коробки.
– Вот то, что ты просила. – Куртизанка с шумом опустила мешок прямо на стол.
Аэлина сразу же подтянула его к себе и принюхалась. Мужчины вопросительно поглядели на нее.
– Спасибо, Лисандра.
– Завтра Аробинн собирается напомнить тебе о долге, а послезавтра – получить обещанное. Так что готовься.
– Понятно.
Аэлина не изменилась в лице, но это стоило ей изрядных усилий.
– Он ждет в гости одну Аэлину? – спросил Эдион.
– Нет. Думаю, что вас всех.
– Это ловушка? – насторожился Рован.
– Отчасти да. Он хочет получить обещанное, а затем вместе с вами пообедать.
– Демоны и деликатесы, – усмехнулась Аэлина. – Какое приятное сочетание.
Из всех улыбнулась одна Лисандра.
– Он собирается нас отравить? – спросил Эдион.
Аэлина поддела ногтем кусок присохшего к столу не то омлета, не то жаркого.
– Насчет отравить – сомневаюсь. Это ему не свойственно. Временно лишить нас сознания, добавив в пищу какого-нибудь зелья, – такое вполне может быть. Потом мы очухиваемся неведомо где, а он диктует нам свои условия. Аробинн очень любит управлять другими, – добавила Аэлина, стараясь не смотреть на Рована и Эдиона. – Он наслаждается чужой болью, чужим страхом, но главный источник его наслаждения – власть.
Лицо Лисандры утратило всякую учтивость и приветливость. Глаза куртизанки были жесткими и холодными. Точно как у Аэлины. Только Лисандра знала Аробинна не по рассказам и лучше, чем кто-либо, понимала, как далеко простирается у него всепоглощающая страсть к власти.
– Я провожу тебя до кареты, – предложила Аэлина, поднимаясь из-за стола.
Они остановились возле ящиков.
– Ну как, готова? – спросила Лисандра.
Аэлина кивнула:
– Сомневаюсь, что такой долг можно выплатить. То, что он… что все они сделали. Но с него хватит. Я не могу долго возиться с Аробинном. И так время подпирает.
– После того, что случится, я уже не рискну сюда приходить, – вздохнула Лисандра.
– Спасибо. Спасибо за все.
– Учти, он способен на непредсказуемые поступки. Будь начеку.
– И ты тоже.
– Ты… не разозлилась, что я тебе не рассказала раньше?
– Какая злость, Лисандра? Твоя тайна была смертельно опасной, как и моя. Я… чувствовала… сама не знаю что. Наверное, я что-то делала не так, если ты мне не доверяла и не решалась рассказать.
– Я хотела. Иногда просто умирала от желания рассказать.
Аэлина ей верила.
– В день спасения Эдиона ты сильно рисковала. Ради меня. Ради Эдиона. Ведь демоны внутри гвардейцев могли тебя учуять. Представляю, как бы они взбеленились, узнав, что в городе оборотень.
Аэлине вспомнился вечер в «Ямах», когда Лисандра пряталась за спиной Аробинна, чтобы не попасться на глаза демонам.
– Твоя смелость граничит с безумием, – сказала она Лисандре.
– Прежде чем я узнала, кто ты на самом деле, я чувствовала… нет, знала. Ты стремишься к…
– К чему? – насторожилась Аэлина.
– Стремишься построить мир, где таким, как я, не надо будет прятаться.
Лисандра уже хотела уйти, но Аэлина схватила ее за руку и повернула к себе. Куртизанка невесело улыбнулась.
– В такие времена я завидую, что у меня нет твоих навыков. Они бы мне очень пригодились.
– А ты бы решилась, если бы смогла? Остается всего ничего. Каких-то два дня.
Лисандра осторожно высвободила руку:
– Когда не стало Сэльва, я думала об этом каждый день. Да, я бы решилась, и с радостью. Но я не возражаю, если это сделаешь ты. Ты не станешь колебаться. И меня это успокаивает.
Назавтра, в десять часов утра, уличный мальчишка принес приглашение и коробку.
Аэлина не торопилась вскрывать конверт, лежащий на столике перед очагом. Он был кремового цвета, запечатанный красным воском с четким оттиском двух скрещенных кинжалов. Стоя у нее за спиной, Эдион и Рован заглядывали через плечо и смотрели не на конверт, а на коробку. Оба принюхивались и хмурились.
– Пахнет миндалем, – сказал Эдион.
Аэлина вскрыла конверт и достала приглашение, написанное учтивым официальным языком. Ее вместе с друзьями приглашали на обед, который состоится завтра, в восемь часов вечера. В той же учтивой манере ей настоятельно предлагалось выполнить ее часть их соглашения.
Терпение Аробинна подошло к концу. Но предводителю ассасинов было мало заполучить демона. Он требовал, чтобы Аэлина это сделала на его условиях. Ее бывший хозяин ничуть не изменился.
Достаточно позднее время обеда Аробинн тоже выбрал не случайно. Он решил ее помучить.
Само приглашение писал какой-то каллиграф, а в самом низу элегантным размашистым почерком Аробинна было добавлено: «Прилагаю подарок. Надеюсь, перед завтрашним вечером ты им воспользуешься».
Аэлина бросила приглашение на стол, дав понять мужчинам, что они могут вскрыть коробку. Отойдя к окну, она стала смотреть на стеклянный замок. Утреннее солнце делало его ослепительно сверкающим. Казалось, будто он построен не из стекла, а из жемчуга, золота и серебра.
Зашелестела развязываемая лента. С легким стуком упала на стол крышка коробки и…
– Это что за чертовщина?
Аэлина обернулась. Эдион держал в руках большую стеклянную бутылку, наполненную янтарной жидкостью.
– Благовонное масло для тела.
– Почему он хочет, чтобы ты натерлась этим маслом? – с опасным спокойствием спросил Эдион.
Аэлина вновь повернулась к окну. Рован уселся неподалеку, оседлав подлокотник кресла. Молчаливая сила за ее спиной.
– Масло – всего-навсего очередной ход в игре, которую мы ведем.
Ей придется натереться миндальным маслом. Это любимый запах Аробинна.
Аэлина мысленно твердила себе, что ничего другого и не ожидала, но…
– И ты действительно сделаешь это? – раздраженно спросил Эдион.
– Мы должны забрать у Аробинна амулет Оринфа. Завтра это будет нашей главной целью. Если я натрусь этим маслом, моя покладистость собьет его с толку.
– Ничего не понимаю, – признался Эдион.
– Приглашение – это угроза, – ответил за Аэлину Рован.
