– Да, несправедливо, ну и что? – притягиваю, чтобы не мельтешила.
Опять сажаю ее на колени и целую больше, больше. Потом ласкаю всю и соображаю, что залез куда-то не туда, только когда она застонала в голос и прильнула ко мне. Ну вот, и этой уже хорошо.
Не понял только, что за лохмотья, ну так мне показалось вначале, вместо нижнего белья у Валери. Вроде, у Марти да и у Натали нормальное было, как и на Земле. Потом узнал, это для меня нормальное, а для всех то новое и по эльфийской моде, читай, вдвое дороже, а это – старое и местное, и соответственно дешевле да и привычнее оно местным. А Валери в отличие от Марти девочка не богатая… пока и даже совсем.
Посидела, потом встает: – Пойду я помоюсь, а то я с Марти немного смеялась. Она рассказывала, что уписалась от этого, от одного поцелуя, только, твоего. Это она тогда считала, ничего, что я рассказываю, она просила не говорить, но мы же семья.
– Нет, все нормально. Я помню, она переживала тогда, – подтверждаю.
– Да ничего она не знает. – Валери пренебрежительно машет рукой.
– А ты? – я чуть насмешливо, на взрослую такую…
– А я знаю, мать мне много говорила про то, что бывает и как. Правда я тоже боюсь, больно, первый раз, – Валери, изображая всезнающую, правда, как я понял сейчас, только изображая.
– Да не очень, вроде, Марти не сильно больно было, она даже соглашалась, пусть еще будет, – поясняю как «многоопытный» муж.
Валери, заинтересованно: – Вроде, один раз только, а что, и потом опять? – морщит лоб и прижимает руки к груди и хочет ниже, потом опять подымает руки и совсем тушуется.
– Нет, просто ей было так хорошо, что хочется даже пусть и с болью, только не часто тогда, – улыбаюсь наивности Марти.
Задумалась. – Но это после договора, да? И это, Витоли, я поговорить хотела. Будет договор, мать за торговлю много чего сделает. Потому как у нее хоть и большие доходы, но и расходы тоже немалые. Потому и денег нет, то тысячу в прирост заработаем, а то только сто, а расход. Зарплату дай, работникам материалы купи. Бидоны чини, крышу сарая тоже, для мяса соль, крюки, бочки. Все деньги, деньги, а купцы норовят на все цены поднять в рост, а приработок за продукцию маленький. На рынок никак, вот потому как хозяйка фермы – женщина, Витоли, я на все согласна. Только договор с матерью заключи на ферму, а? Плохо им совсем, а мне маму жалко, а, Витоли? – давит мне на жалость Валери.
– Хорошо, только ты это обрисуй сама, что, чего, сколько, какие условия ты хочешь. Ты в общем все напиши сама, мне потом покажешь, все, пойду я, Валери, спать хочется, не выспался я что-то сегодня.
– Витоли, хочешь я тебе чай сделаю, дашь Марти, и она будет спать, он не вредный, просто успокаивающий, – Валери предлагает.
– Не надо, Валери, спасибо, я сам как-нибудь.
Пошел – да, какие тараканы в голове у Валери, по сравнению с ней Марти – чистый и незамутненный лист бумаги, а здесь и преданность, и желание угодить, и страх неизвестно перед чем и кем, и самоуправство, граничащее с нарушением законов империи. Как они там жили в деревне, мама не горюй. Все, я спать, все проблемы на завтра переносим.
Часть 2. Витоли-Сергей
Опять меня будят. Это Марти. Почему я определил?
Поцелуем меня никто больше не будит… пока. Встал, она неодетая, это прогресс уже.
Покрутилась. – Я красивая? – стоит краснеет.
Сказал: «Да, очень», застеснялась, быстро надела халатик, убежала, это уже радует. Спускаюсь на кухню, Валери уже все приготовила, хорошо-то как, только киваем друг другу – блин, кругом одни партизаны. Пьем кофе и идем, Марти довольна. Что-то рассказывает Валери, та невовремя поддакивает и идет задумчивая. Заходим в класс, расходимся. После руси подошла Бригида, дал флакон, итого 15 осталось. Сказала, что на завтра, если можно, еще два, пообещал, она ушла.
Да, работать и работать, а я тут расслабился. На инязе рекомендуют налечь на халифатский язык. Его правда и так большинство знает. Все же половина класса – дети торговцев. Поэтому плодотворно учим и учимся. Марти поворачивается: «Я тебя подтяну», – шепчет.
Ну вот еще один репетитор, и, главное, я не сомневаюсь, расчет со мной планируется в той же валюте, как и у всех остальных репетиторов. Пришли домой, Валери собралась заняться домашними делами, я не дал, сказал: – Ставь чайник, и пойдем ко мне в кабинет.
Видя непонимание Марти, добавил: – Все, будем считать бюджет семьи. – Смотрю, хмурятся, и главное, тоже опять все. Ну это только начало. Пришли, принесли чайник, кружки. Садимся, пьем, все молчат, наконец закончили, спрашивают: – И что делать надо? Говорю: – Пока мы здесь живем, я потратил уже 32 злота – вроде, немного на мой взгляд, но жаба – она такая, и это моя личная жаба. Да, мы много закупили овощей, мяса и прочего, но это наша семья, поэтому буду прямо рассуждать.
Я, согласно договору, даю половину. Валери будет треть, как любовнице, – на это слово их обеих синхронно перекашивает. Я, вроде не замечая этого, продолжаю:
– И Марти отдает пока все и плюс ее консультации. Потому как она единственная, кто понимает из нас, что надеть, где купить и главное, как это все сочетать.
– Пусть не все это правда, но мир в семье мне важнее, такая она, правда жизни.
Задумались. – Поэтому по мере заработков поставим здесь вот, в шкафу, коробку и рядом список. Приход, расход, чтобы знать куда ушло, откуда пришло. Итак, начну с себя: 400 я заработал, вот двести кладу. Еще были заработки. Какие – это коммерческая тайна, – отвечаю на взгляд Марти, – вот 30 злотов, теперь по тебе, Валери, – ты согласна?
Та кивает. Судя по виду, она и все отдать согласна. – А сколько с меня?
– Ну 400 треть – 133 злота. У меня еще заработок, – сознается она, как будто я и не знаю, – это вот 50 злотов.
– Это твои личные, извини, без договора я не могу их у тебя взять. Понимаешь? – давлю авторитетом. Она сникает: – Да-да, конечно, хорошо.
Такое чувство, что обидел насмерть. Она отсчитывает деньги. Делаем первую запись прихода. Она предлагает разделить лист пополам.
Я соглашаюсь и говорю: – Девочки, это как вы хотите, хоть цветочки вокруг рисуйте. Я что хотел предложить, пусть Марти тебя, – показываю на Валери, – сводит на рынок. Тебе бы одеться и обуться, – вспоминаю ее нижнее белье, бр-р. – Деньги у тебя теперь есть. Вот и сходите – а то что дома сидеть?
Они переглядываются, и вижу, уже мысль «и зачем мы здесь еще сидим?» уже прочно у них поселилась в головах. Буквально полчаса сборов, и они исчезают. Вот, а мне надо время: делаю два флакона и иду пить кофе. Черт, где Валери? Сам я уже на кухне ничего не найду, потом поднимаюсь к себе и медитирую или скорее пытаюсь, сначала ничего не получается, потому как не могу успокоиться. Потом, когда, уже воздух вокруг заструился и стало что-то получаться…
Черт, стучат, влетает вихрь, ну кто бы сомневался – Валери и Марти, и все в обновках. Одевали, вроде, одну Валери, но как же Марти не купить вот кофточку и новые сапожки, и совсем дешевые, 15 злотов почти всего.
