Натали Сергеевна – это не Бригида Петовна. Она не стеснялась на своем уроке, я еще и повернуться толком не успел к соседке, – что-то высказать хотел на ее замечание, – а она уже:
– Вилесс, не вертись. Прояви лучше знания по математике.
Пришлось вставать и сказать это их обязательное:
– Конечно, Натали Сергеевна, я буду стараться.
Она даже не улыбнулась. Вот это кремень женщина, за нее я не волнуюсь ни разу, с ней хоть в разведку пойду, м-да.
Поэтому урок прошел спокойно, если не считать двух хмурых середнячков, получивших пятерку и четверку соответственно каждый и даже не понявших, что это для их же блага. Они были очень недовольны.
Я их даже пожалел, потому как на дворянском собрании им за это тоже неслабо досталось. Сам же я усиленно думал, как помочь и не нарваться на непонимание одноклассников. Второе – не нарваться на СБ империи, и то и то, как ни странно, неприятно почти одинаково. Потому как доброе имя здесь многого стоит, и, лишившись его, можно лишиться и жизни, причем очень быстро. Пара дуэлей – и все, думаю, любому умнику хватит.
Придя на дополнительные занятия по математике, застал сидящей Натали Сергеевну на передней парте и опять проверяющей работы. Это были работы за восьмой класс.
– Не хочешь мне помочь? – кивает на тетради.
Вижу кукую-то хитрость, – говорю:
– Хочу, а что мне за это будет?
– Хм, – задумалась, – будет у меня больше времени позаниматься с тобой. – Как-то двусмысленно отвечает Натали Сергеевна.
Часть 2. Витоли-Сергей
Мне же больше достанется на «наши занятия», – уже думаю я про себя.
«Да, – говорю, – я буду стараться». Уточняю деловито: «Оценки выставлять».
Натали в ответ: «Я вообще-то пошутила». «А я, – говорю, – нет. Поэтому оставьте, я посмотрю».
Она: «Только не черкай, а ставь точки, я разберусь. Где считаешь неправильно». «– Хорошо, не буду черкать», – и мы сели.
Никогда я не занимался такой работой. Это кропотливо, но в то же время чем-то мне это стало интересно.
Кто-то, о, неряха, как и я… был. Кто-то старается, но не получается. Кто-то и не старается даже, ведь видно.
Сначала я не знал, что делать. Черкать нельзя, я не учитель. Помочь хочу, и я придумал. Проверяю работу, ставлю точку красную, где неправильно, и закладываю записку. Я листок на полоски порезал и вот такие полоски и кладу с описанием, что и как неправильно. Натали Сергеевна на это только хмыкнула одобрительно и продолжила свою кучу тетрадей, существенно большую.
Я под конец и еще оттуда уволок пару тетрадей. Кто бы мне сказал, что я где-то и когда-то буду работать школьным учителем, еще и по математике. С моими-то навыками, скорее, диверсанта-разведчика, в лучшем случае – инструктора по спецподготовке, но учитель математики – да-а. Только вот детей еще стишки учить осталось организовывать, какая я многогранная личность, однако.
Хотя загадывать не буду, а то мало ли что. Этот Единый Всевышний местный, он такой, может и организовать мне что-нибудь в тему моих мечтаний. Глашатай, например, на площади – это тут одному вместо смертной казни заменили так.
Натали Сергеевна закончила свою пачку, листнула мою, сказала: «Хорошо, молодец, пошли к доске учиться». Ну, что сказать, мел я, конечно, попытался взять, но мне дали ключ и указали на дверь.
Когда я шел обратно, я, конечно, знал, что Натали Сергеевна трусики успела уже снять, но не стал показывать вида. Все-таки я разведка, хоть и в прошлом, и все замечаю, а Витоли – ему это и знать ни к чему, мал он пока.
Поэтому как оно сегодня все здорово было.
Одна надежда, что по коридору никто не ходил и специально к нам не прислушивался. Потому как Натали в этот раз не всегда сдерживалась или скорее сильно не сдерживалась. Хоть и не громко она кричала, скорее – так громко стонала, но все же очень выразительно и, думаю, не двусмысленно. Правда все стоя только, но когда от души и для души, то и это все замечательно получилось.
Потом мы долго стояли просто обнявшись, а она говорила: «Глупый маленький мальчик. Мой мальчик». Ну и что, что мальчик, ну правда не глупый, но ладно, это к делу не относится, нравится ей так меня называть – я и не против.
С Натали было хорошо, правда-правда. Поговорить пока и не получилось особо, все некогда, хи-хи, только и времени, что на хи-хи. Только я был не в претензии, это тоже хорошо. Я спрашивал, может, можно добавить мне «занятий».
Она хитро посмотрела. «Я подумаю над… – и после долгого молчания, – над нашими возможностями». На что она намекала, я тогда и не понял толком, маленький еще я, эх.
Глава 18
36.02.101 г. Шестница
Витоли-Сергей
На шестой день декады решил оставить после уроков Магдалину, ту девушку, что пообещал… не подумавши, поучить ее математике. Я почему ей пообещал. Она как представилась Магдалина, а меня переклинило на ту Магдалену из прошлой жизни, я и говорю: «Для вас – что угодно». Правда потом мозги включил все же, поправился, по занятиям, конечно, только.
Она осталась после собрания.
Мы немного порешали. Я буквально по операциям разложил ей решение одного примера. Она попробовала решать, и я понял, в чем у нее проблема. Она иногда, не всегда хоть, и то хорошо, а только иногда меняла знак плюс на минус, если по-нашему сказать, здесь знаки другие и выражение «добавить» – «отбавить». В зависимости, как ей казалось, чтобы это красиво выглядело на бумаге. Как такое возможно – в математике искать красоту в написании примера. Пришлось долго объяснять. Красота в решении, а не в написании. Это непередаваемая женская логика – что плюс-минус должен чередоваться по какой-то ей только понятной симметрии, но чтоб красиво. Я вообще удивляюсь, как она решала до сих пор задачи.
Правда она объяснила, что у нее очень хорошее зрение и она видела через две парты впереди, у Эдиры, решения, та решала всегда некрасиво, на взгляд Магдалины, конечно, но почему-то всегда правильно, и она у нее иногда списывала. Она мило покраснела на это.
Поэтому у нее очень и прыгали оценки, когда списывала, получала девять, в остальное время через раз – когда восемь, а когда и пять, а то и четыре.
Да, этого я не понял совсем, но вымотался, пока объяснил, что и как надо и почему. Вроде, поняла, потом дал решить пример. Самый некрасивый, по ее мнению, специально подбирал, и, вроде, у нее получилось.
Под конец она все же попыталась заинтересовать меня своими домашними цветами, что выращивает в горшочках. Может, специально, а может, просто в благодарность, но, слава футболу, или по-местному – боло, я отбился.
Когда стал ей рассказывать про знаменитых бомбардиров, она сразу сникла и быстро со мной распрощалась.
