– Что такое орден? – спросила она.
– Сообщество.
– А почему вы бедные? Сокровища в твоем сундуке…
– Нет, красавица, тебе не удастся выведать, для кого они предназначались. Я скорее позволю вам содрать с меня кожу, чем расскажу, куда вы можете отправиться с огнем и мечом.
– Возможно, нам придется прибегнуть к этому средству, если ты и дальше будешь молчать.
– При обучении меня готовили к допросам сарацин. На тот случай, если я попаду к ним в плен. Я умею молчать под любым видом пыток. О северных идолопоклонниках речи, разумеется, не шло. Но язычники есть язычники.
– За такую дерзость тебе следовало бы отрезать…
– Что? – спросил Роуэн, отбрасывая одеяло связанными руками, и сделал шаг навстречу Руне. – Что ты хочешь мне отрезать? Язык?
– И его тоже! – Вытянув кинжал перед собой, девушка отступила на два шага назад. – Сядь! Все равно ты еле стоишь на ногах.
Она не успела договорить, как у тамплиера снова закружилась голова и начали подгибаться колени. Стараясь не шататься, он приблизился к лежанке и плюхнулся на нее. Всего несколько шагов и разговор заставили его почувствовать себя уставшим.
– А теперь скажи мне ты, Руна Вихрь… почему здесь все еще живут викинги? В одной из наших книг написано, что они исчезли после битвы при Гастингсе, когда Вильгельм Нормандский завоевал Англию.
– В одной из книг? У тебя их несколько?
– Не у меня, а у моего отца.
– Вот как! Значит, твоя семья все-таки богата. А говоришь, что ты бедный рыцарь!
– Думаешь, если у моего отца есть книги, то он непременно богат?
Эти искры в ее глазах… Как он мог хотеть, чтобы она сердилась? Что с ним происходит? Роуэн догадывался, но не желал об этом думать.
– Потому что книги дорого стоят! – выпалила Руна.
Тамплиер многозначительно посмотрел на сундук сейда.
– А по этой хижине и не скажешь, что ваш колдун утопает в роскоши.
– Это совсем другое. Книги подарил ему Бальдвин, потому что Стигр – человек, с которым общаются боги. А вот у Бальдвина нет ни одной книги, хотя он по-настоящему богат. Может быть, не по меркам английских графов, но здесь он состоятельный человек… Имей в виду, бедный рыцарь!
Последние слова Руна произнесла так, словно выплюнула. Святой Кутберт, как объяснить ей… О том, что он принял обет бедности, лучше не упоминать. Хорошо хоть он не сказал ей, что у его отца есть целая библиотека, не меньше сотни книг… Роуэн вытянулся на лежанке, чтобы хоть немного расслабиться. Он чувствовал такую усталость, что, казалось, даже если Руна сейчас бросится к своему отцу и расскажет, что их пленник сын короля, ему будет все равно…
– Тебе нужно поесть, – услышал тамплиер, смыкая отяжелевшие веки. – А потом я расскажу тебе историю нашей деревни.
II
В неволе
6
Руна смотрела, как англичанин с жадностью проглатывает все, что она ему принесла: ржаной хлеб, кусок копченой акулы, вареные яйца чайки и дымящееся теплое пиво. Поев, пленник снова устало растянулся на лежанке.
– Ты хотела рассказать мне историю вашей деревни, – тихо напомнил он.
Руна вздрогнула. Она снова засмотрелась на его лицо и обо всем позабыла.
Роуэн с ожиданием поглядывал на девушку, но в то же время было заметно, что его веки тяжелеют.
«Да, – подумала она, – закрой глаза, тогда ты не сможешь видеть, как я смотрю на твои губы».
Великий Один! Что за вздорные мысли?
Больше всего Руне сейчас хотелось повернуться к пленнику спиной – но это было слишком опасно. Злясь на себя, она скрестила руки на груди и закинула ногу на ногу.
– Ну хорошо. Предки йотурцев, как и многие другие норвежцы и датчане, жили на побережье Англии в королевстве Йорвик. Они отправились в поход вместе с норвежским королем Харальдом Суровым, чтобы завоевать для него английский трон. Эти викинги были последним родом, который поклонялся старым богам…
Роуэн, который всего минуту назад выглядел сонным и усталым, заметно оживился.
– Затем последовала битва… – продолжила Руна.
– Битва при Стэмпфорд-Бридже. – Англичанин приподнялся на локте.
Руне пришлось собрать всю свою волю, чтобы не утонуть в его янтарном взгляде.
– Да… это было около ста двадцати лет тому назад. Харальд был побежден, а из предков йотурцев остались в живых лишь три брата. Они попали в плен, и англичане привели священника, чтобы тот заставил их отказаться от старых богов. Они должны были… окунуться в воду. Как это называется?
– Крещение.
Девушка кивнула.
– Но они не согласились. Двух братьев убили, рассчитывая на то, что третий испугается и все-таки позволит обратить себя в «истинную» веру…
– Во имя Господа совершалось много дурных поступков, – пробормотал Роуэн. – И в Палестине тоже. Мне очень жаль.
Руна удивилась. Она ожидала, что англичанин станет пылко защищать своих братьев по вере. Девушка беспокойно заерзала на деревянном табурете.
– Но Тор придал третьему брату сил, и тот обратился в берсерка, перебил всех на своем пути и сбежал. Он направился вдоль побережья на север и попал на Хьялтландские острова – или Шетландские, как называют их англичане. Сюда. Его звали Йотур.
– Значит, он основал это поселение, – проговорил Роуэн задумчиво.
– Деревня здесь уже была, но он сумел стать предводителем этих людей и взял себе в жены одну из местных женщин, которая родила ему сына…
Руна рассказывала дальше. О клятве, которую Йотур взял с повзрослевшего сына – никогда не переходить в чужую веру, веру в распятого божка. Брови Роуэна вздрогнули от такой непочтительности по отношении к Сыну Божьему, но он предпочел промолчать. Руна рассказывала, как Йотур и его сыновья совершали набеги на Оркнейские острова и шотландское побережье, где в первую очередь грабили церкви и монастыри – это было местью за смерть братьев. Никто не мог схватить йотурцев, а когда на их остров высаживался очередной миссионер, его можно было считать мертвым. Время тут как будто замерло. Мир вокруг менялся; йотурцы знали об этом, читали, видели своими глазами, но не отступались от своей мести и от старых богов. Однако со временем местные жители занялись торговлей с соседними островами и все реже выходили в плаванье как викинги. Слава Йотура и его сыновей померкла…
– Вероятно, йотурцы окончательно стали бы крестьянами и торговцами… – голос Руны становился все тише: девушка приближалась к той части истории, которая навсегда изменила ее собственную жизнь, – а рассказы о трех братьях и последних викингах – легендами, но…
Руна замолчала.
