По узкой тропе, которую воины Бальдвина протоптали на поросшем камышом и травой берегу, пошатываясь, шел мужчина в черной одежде. Его руки были связаны спереди концом веревочного пояса. Глаза закрывала полоска ткани. Рядом с мужчиной шла Руна. Она держала руку на плече пленника и медленно вела его вперед; тем не менее бедняга постоянно спотыкался, а его лицо побелело от ужаса.
– Руна! – хрипло воскликнул Ариен и хотел броситься к сестре.
Халльвардр в мгновение ока очутился возле мальчишки и схватил его за руку.
Черт возьми, куда запропастился Бальдвин? Словно услышав этот вопрос, предводитель викингов вышел из леса, держа в одной руке окровавленный топор, а в другой свежую дичь.
– Что здесь стряслось?! – прорычал он, приближаясь к лагерю. – Дочь, ради молота Тора, кто это?
Роуэну показалось, что Ингварр заскрипел зубами. Викинг наверняка предвкушал, как доложит Бальдвину о своем успехе, но внезапно появившаяся Руна привлекла внимание к себе. Она подтолкнула пленника к костру и надавила ему на плечи, заставляя сесть в траву. Мужчина жалобно вскрикнул, когда одна из искр упала на его нежное лицо.
– Это монах?
Хаакон Каменный Великан схватил беднягу за плечо и встряхнул его, словно желая проверить, не растворится ли тот в воздухе. Несчастный монах задрожал от страха и промычал что-то невразумительное.
– Руна, объясни! – Бальдвин вогнал топор в бревно, на котором сидел Роуэн, бросил добычу на землю и скрестил мускулистые руки, напустив на себя строгий вид.
По спине Роуэна пробежали мурашки. Пленник Руны был не просто монахом. Перед ним сидел брат Алевольд! Отец Небесный и все святые! Очевидно, Руна увидела их вместе в церкви. Проклятье! Что же теперь делать?
– Роуэн был в Истфилде, – сразу же перешла к делу Руна. Ее обычно ясные глаза сейчас напоминали грозовое небо. Она пристально посмотрела на англичанина. – Думаю, он нас предал.
Все лица повернулись к Роуэну. Он встал и перешагнул через ствол, стараясь по возможности незаметно выбраться из кольца викингов.
– Я так и думал, что это случится, – злорадно проговорил Ингварр.
– Я пока не знаю этого наверняка. – Руна сняла повязку с глаз Алевольда. – Этот монах отказывается говорить.
– Я же сказал, сударыня, что не могу этого сделать!
Алевольд был очень молодым священником, его тонзура была не больше облатки. Побелевшими от страха пальцами он изо всех сил сжимал прикрепленные к поясу четки.
– Почему? – поинтересовался Сверри.
– Я обязан хранить тайну исповеди! – Алевольд опустился на колени. – Пожалуйста, пожалуйста, не убивайте меня, прошу…
Ингварр бросился к монаху и схватил его за волосы, заставляя встать. Алевольд завыл от страха и боли.
– У меня ты заговоришь! Иначе я сдеру с тебя шкуру и подвешу тебя за ноги на ближайшем дереве.
– Ингварр, убери руки! Это я привела его сюда!
Руна толкнула викинга в грудь. Он отпустил священника и отступил назад. Девушка подошла к Роуэну. Даже сейчас он не мог не восхищаться ее грозной красой. Именно так римляне, должно быть, представляли себе Беллону, богиню войны. Разумеется, не со светлыми волосами и с сарацинским кинжалом, но все же… Роуэн покачал головой, прогоняя эти глупые мысли.
В шаге от него девушка остановилась. Он увидел сверкнувшее перед лицом лезвие и замер. Мягко, почти что нежно («Роуэн, тебе это почудилось!») Руна прикоснулась к его щеке.
– Монах молчит, я не смогла добиться от него ни слова. Поэтому я привела его сюда: чтобы ты сказал за него. Иначе он окажется в распоряжении Ингварра. А ты ведь этого не хочешь, правда? Честно говоря, мне его жаль. Я рада, что он оказался таким щуплым, иначе притащить его сюда было бы непросто. Но попасть в руки Ингварра… Разве бедняга это заслужил?
Руна дотронулась острием кинжала до нижней губы Роуэна, не оставив на ней ни царапины. Больше всего англичанину сейчас хотелось выбить этот кинжал у нее из рук, обхватить лицо девушки ладонями и впиться в ее рот поцелуем. Он видел, как двигались полные губы Руны, формируя звуки, сливающиеся в слова, и слышал эти слова, но словно издалека…
– …ты ему сказал?
Собрав волю в кулак, Роуэн отступил на полшага.
– Это не то, что ты думаешь, Руна!
– А что же?
Девушка все еще улыбалась. Но ее взгляд был холодным. Нет, печальным. Разочарованным. Господи, как ей все объяснить? Если он во всем признается, его вряд ли оставят в живых.
– Это не связано с делом, ради которого мы сюда пришли.
– А с чем это связано?
– Для вас это не имеет никакого значения. Я дал слово, что…
– Твое слово мало что значит! – вспыхнула Руна. – Ты любишь раздавать его направо и налево, верно? Ты всерьез ожидаешь, что я, застав тебя в городе за разговором с этим монахом, скажу теперь: «Все в порядке, Роуэн, ты ведь человек слова!»? Да? Ты сам в это веришь?
Англичанин увидел, как Ингварр ухватился за топор Бальдвина и одним рывком вытащил его из бревна. Затем викинг снова схватил Алевольда за волосы и заставил его задрать голову.
– Посмотрим, не удастся ли мне немного все ускорить, – произнес Ингварр и поднял топор.
Монах побелел как полотно. Казалось, он вот-вот потеряет сознание.
– Тебе всегда нужно перегибать палку, Ингварр? – пробормотала Руна, не отрывая глаз от Роуэна. Очевидно, она не сомневалась, что викинг лишь старается припугнуть священника. Вот только сам Ингварр, похоже, не был так уж уверен в этом. Да и Роуэн не знал, чего ожидать от этого воина.
Он снова взглянул в глаза Руне, прочитал в них решимость и сделал свой выбор. Если это можно было так назвать. По сути, никакого выбора у него сейчас не было. Как и последние несколько дней.
– Оставь его в покое! – крикнул Роуэн Ингварру. – Я все скажу.
Викинг оттолкнул бедного монаха с такой силой, что тот упал и остался лежать на земле, боясь пошевелиться.
Роуэн сделал глубокий вдох и заговорил:
– Я исповедался ему в том, что желаю тебя, Руна. Что я держал тебя в объятьях и целовал. – Голос Роуэна звучал хрипло и казался незнакомым; как будто рядом стоял кто-то другой и отвечал вместо него. – И я попросил его молиться за меня, чтобы Бог дал мне силы противостоять соблазну.
Рот девушки открылся от удивления.
– Почему, Роуэн? Почему… ты этого не хочешь? – прошептала она.
Неужели в ее голосе прозвучала тоска? Глаза Руны блестели. Роуэн видел каждую черточку ее лица, каждую изогнутую ресничку, каждую из пока еще еле заметных веснушек. Он поднял руку, прикоснулся к ее щеке и провел большим пальцем по нежной коже. Еще одно мгновение, еще одно… Так могла пройти вечность, но даже ее было бы мало. Затем Роуэн заметил какое-то движение и опустил руку. Вероятно, Ингварр решил вмешаться.
