Бристоль, 2009
На следующий день
– На прошлой неделе она ездила в коттедж, – сказал Тэд в ответ на вопросительный взгляд Майкла.
– Какой коттедж?
– Да, конечно. – Тэд кивнул. – Извините, я поясню. Дело в том, что родители Дженни давным-давно купили в Дорсете коттедж, где собирались провести старость. К сожалению, отец рано умер, а мать не захотела жить там одна. Совсем недавно, незадолго до смерти, она подарила коттедж Дженни. – Тэд вздохнул. – В общем, Наоми провела там с друзьями прошлый уик-энд. Решили расслабиться перед премьерой. Мы не возражали.
– Вернулась Наоми оттуда, как мне показалось, чем-то удрученная, – сказала я, вспомнив ее появление в дверях в субботу вечером. – Отвечала односложно. Как провела день, так и не рассказала.
– А с кем именно она ездила? – спросил Майкл.
– С одноклассниками, – ответил Тэд. – Которые участвовали в спектакле. Во всяком случае, так она нам сказала. Среди них был мальчик – они знакомы с детства – и Никита.
– Они за ней заехали?
– Нет, – ответила я, чувствуя холод в груди. – Наоми пошла встретиться с ними. Только теперь я сомневаюсь, что было так, как она говорила.
Майкл встал. Мы тоже.
– Мне нужен адрес коттеджа. И ключ.
– Не надо, – сказал Тэд. – Я туда поеду.
Майкл убрал записную книжку и по телефону вызвал водителя с двумя полицейскими, чтобы сопровождать Тэда в коттедж.
– Не надо никого, – отрывисто проговорил Тэд. – Лучше я поеду один. Она испугается, увидев полицейских.
– А если ее удерживает там злоумышленник? – спросил Майкл, оторвавшись от телефона. – Мы должны его задержать.
Я подошла к Тэду. Предложила поехать с ним.
– Ты же почти не спала, – возразил он, вглядываясь в мое лицо.
– Ничего, посплю в машине, – ответила я.
– Нет, оставайся, – сказал он, многозначительно глядя мне в глаза. – На всякий случай.
На случай, если я услышу ее шаги, приближающиеся к задней двери? Ее голос, возвещающий Берти, что она дома и ему пора перестать скулить? Эти знакомые обыденные события теперь казались невозможной роскошью.
Звонок в дверь возвестил о прибытии полицейских. Тэд с Майклом пошли открыть. Затем Тэд уехал в Дорсет, а Майкл вернулся на кухню.
Включая чайник, я посмотрела на часы. Половина второго. Четырнадцать часов, как она исчезла. И пройдет еще больше времени, пока они доедут до коттеджа. Скорее всего, Тэд направит машину по знакомому пути, по шоссе М5 до Тонтона и потом через Бридпорт. Помню, последние три мили детям не терпелось размять ноги.
– Я вам сочувствую, Дженни, – сказал Майкл, садясь за стол.
– Как вы намерены ее искать? – спросила я. – Ведь… этот насильник…
– Насильник тут ни при чем, – прервал меня детектив. – Он в тюрьме, его задержали десять дней назад. А для поисков вашей дочери мы делаем все возможное на данный момент. Сняли отпечатки пальцев в гримерной и других помещениях театра, с сидений в зрительном зале, раздевалке. Опросили всех ее приятелей. – Он внимательно смотрел на меня, проверяя, слежу ли я за его словами. – Опросили жителей соседних со школой домов на предмет подозрительных машин, стоящих или проезжающих там в период, когда она исчезла, проверили записи камер наружного наблюдения во всех ближайших станциях техобслуживания и на выезде из Бристоля. – Он говорил, листая записную книжку. – Мы также составили фоторобот по описанию миссис Мерз, сегодня в шестичасовых новостях его покажут по телевизору. Вот так обстоят дела.
Казалось, это должно было укрепить надежду, но я еще сильнее пала духом. Покатилась туда, где никогда прежде не бывала, цепляясь руками, пытаясь удержаться.
Он пошел к чайнику, нашел чашки, молоко. Приготовил для нас кофе. Одну чашку дал мне и снова сел за кухонный стол, на котором стояли неубранные пакеты из-под сока, грязные тарелки с овсянкой и кружки с недопитым чаем.
– Мы будем прорабатывать все версии. Даже маловероятные.
– Какие?
– Ну, разные. Но не забывайте: все может кончиться благополучно.
Я быстро вскинула на него глаза.
– Что значит благополучно?
– Например, она заночевала у какой-нибудь подруги или еще где-то.
– Это невозможно. Во-первых, у Наоми только одна подруга, Никита. А во-вторых, зачем ей было устраивать такое, если сегодня последний спектакль, участием в котором она очень дорожит?
– Может быть, это результат напряжения последних недель?
– Нет.
Мне бы хотелось в это верить, но я знала: без очень важной причины Наоми никогда бы не отказалась от последнего спектакля.
Майкл кивнул.
– В таком случае ее увел из театра новый знакомый. А может, по пути домой похитил кто-то совсем незнакомый.
Я молча смотрела на него. Что хуже? Недавний знакомый, завоевавший ее доверие и имеющий на нее непонятно какие виды, или посторонний, скрывающийся в тени у дверей театра или на улице?
Я встала, но, почувствовав слабость в ногах, опустилась на стул.
– Вот возьмите, – он протянул мне лист бумаги и ручку. – Запишите все, что сочтете нужным. Вспомните, может быть, вы пропустили что-то очевидное, ежедневно мозолящее глаза.
– Для вас этот случай, конечно, не первый?
– Конечно. Но каждый – особенный. Это ведь как и в вашей работе. К вам на прием приходит множество людей с одинаковыми болезнями, но все пациенты разные.
Он был прав.
– Кто ваши соседи? – Майкл снова раскрыл записную книжку.
– В тех многоквартирных домах в основном живут молодые пары. Недолго. Чаще всего полгода. Потом уезжают, а их место занимают другие. Ни с кем из них мы не знакомы.
– А в доме напротив?
– Миссис Мур с сыном. У него синдром Дауна.
Майкл записал.
– Может, у вас есть какие-то недоброжелатели?
Я вспомнила мужа Ани: как хмуро он смотрит на меня, высаживая жену у нашего дома. Злость в глазах мистера Прайса во время нашей последней встречи. Из приятелей Наоми я, кроме Никиты, записала только Джеймса – мальчика, который помогал ей с математикой. Он подарил ей колечко и ездил с ними в коттедж.
Зазвонил телефон. Я вскочила ответить, но меня опередил Майкл. Он быстро снял трубку, коротко бросил: «Без комментариев» – и вернулся на место. Посмотрел на меня.
– Звонил журналист. Приготовьтесь, они будут вам докучать.
Боже, какой журналист? О чем он? Единственное, что меня сейчас заботило, это Наоми. Видеть, слышать, касаться ее, обнимать.
Я протянула ему лист с тем, что записала, и он поднялся уходить. Сказал, что зайдет часа через три. Жаль, с ним было спокойнее.
