Наоми беременна. У меня это в голове не укладывалось. Я повернулась к Джеймсу.
– Это точно?
– Она сделала три теста.
– Сколько недель?
– Не знаю. – Джеймс отвернул от меня бледное лицо. – Она пыталась разобраться с задержками, но не была уверена. В конце концов решила, что десять недель.
Завтра коттедж. Дж. 10 недель.
– Погоди. А откуда тогда кровь на простыне? – я посмотрела на Майкла, затем перевела взгляд на Джеймса. – В коттедже, куда она ездила на уик-энд перед премьерой спектакля.
– Мы ездили туда вдвоем. Разве она вам не сказала? У нее после… ну, после этого… пошла вдруг кровь. Мы даже обрадовались, значит, это не то… а потом она снова сделала тест, в прошлый вторник, и беременность подтвердилась.
А что же тот, другой, которого видели в театре? Выходит, это не он угощал ее вином в коттедже? И не с ним у нее любовь… А кровь может пойти по разным причинам. Например, внематочная беременность.
Я смотрела на рыжего любовника дочери, и в моей груди вскипала злость.
– А ты, Джеймс? Что ты собирался делать?
– Не знаю… я растерялся… – Его подбородок задрожал. – Но я люблю ее.
Мне хотелось его ударить, даже убить.
– Говоришь, растерялся. А надеть презерватив у тебя ума не хватило?
Джеймс поморщился.
– Она принимала таблетки. Наверное, один раз забыла.
Замечательно. И кто же ей их выписывал? Кто-то из моих знакомых?
– Тебе все равно надо было надевать презерватив, понял? – крикнула я. – Вы что, не понимали, чем занимаетесь? И если у вас такие отношения, то кто этот парень, с которым она встречалась? Ты о нем что-нибудь знаешь?
– Я чувствовал – что-то изменилось, – ответил он со слезами в голосе, опустив голову. – После репетиций я всегда провожал ее домой, а тут она вдруг начала отсылать меня. Говорила, что хочет остаться и немного порепетировать одна. Каждый раз придумывала что-то новое. И вообще стала другой, перестала мне все рассказывать. – Он замолк.
– Продолжай, – потребовала я. Голос у меня был, наверное, такой, каким разговаривала с преступниками та женщина с суровым лицом, которую я видела в полиции.
– Один раз я его видел. Вышел из гримерки, смотрю, она с кем-то разговаривает. Он стоял ко мне спиной, опирался рукой о стену. Длинные темные волосы, вьющиеся. Они так были увлечены разговором, что меня не заметили. Но я ее окликнул. Сказал, что буду ждать на улице. И простоял целую вечность, как дурак. Все ушли, а она не выходила. Потом я тоже… ушел.
Джеймс заплакал, по-детски всхлипывая.
– Надо было вернуться. Посмотреть ему в глаза.
Майкл встал.
– Успокойся, Джеймс. Ты переутомился, я отвезу тебя домой.
– Подождите, – мне стало жалко глупого парня. – Послушай, Джеймс, ты не одинок. Со мной она тоже перестала делиться радостями и огорчениями. Ты был беспечен по недомыслию, но ты ее любил. Это важно. Я видела кольцо, которое ты ей подарил, и…
– Как? – он вскинул голову. – Но это же вы подарили ей кольцо. Она сказала, что оно бабушкино. Семейная реликвия.
Я замерла. Значит, она лгала нам обоим. А кольцо – подарок того парня. Возможно, он сделал это, когда разговаривал с ней в коридоре, опершись рукой о стену. Надел кольцо ей на палец. Вот почему она стала задумчивой. Еще бы, такое внимание. Боже, что происходит с ней сейчас?
Джеймс встал, собираясь уходить.
– Скажи мне, – начала я и задумалась. Очень трудно было задавать парню такие вопросы. Ведь о беременности дочка сообщает матери шепотом, чтобы не услышал никто посторонний. – Какие у Наоми были планы насчет ребенка?
Он долго молчал. Видимо, не сразу понял.
– Рожать она, конечно, не хотела. Думала об аборте. Потом где-то вычитала, что если заниматься любовью, то беременность может прекратиться. Вот почему она позвала меня в коттедж. И очень обрадовалась, когда пошла кровь.
Как только за ними закрылась дверь, я села. Ноги меня не держали. Странно было слышать от него слова «занимались любовью». Нет, то, что они делали, так не называется. И эта кровь… Боже, что это было? И главное, что происходит с ней сейчас? Наверное, она вся измучилась.
Майкл вернулся, сел рядом со мной за стол.
– А откуда мы знаем, что Джеймс говорит правду? Может, кольцо ей подарил он? Может, Наоми вовсе не беременна и он с ней вообще не спал? Может, он не был в коттедже? Может, он все выдумал? – Мои руки, лежащие на столе, дрожали. – Может, в коттедж Наоми возил как раз тот, другой парень, а Джеймс ее увел. Приревновал, решил отомстить. Спрятал и держит где-нибудь…
Майкл погладил мою руку. Пальцы у него были теплые.
– Дженни, он пробыл в полиции несколько часов. Его как следует допросили. Парень говорит правду, – голос у Майкла бы твердый, уверенный. – Они действительно ездили в коттедж в ту субботу. Гулявший с собакой местный житель видел у коттеджа красный «Вольво». Это машина отца Джеймса.
Я закрыла глаза, заставив себя слушать факты, которые перечислял Майкл.
– Джеймс сказал, что они заезжали на станцию техобслуживания на выезде из Тонтона. Мы проверили записи камер наблюдения. Это правда. На бутылке и бокалах обнаружены его отпечатки, – он замолк, дождался, когда я открою глаза, и продолжил: – Я беседовал с Никитой. Она знала, что Наоми беременна.
Я вспомнила злой голос Шен, когда она говорила, что Наоми никакими секретами с ее дочкой не делилась. Она действительно верила в это?
– Что еще? – я встала, прошлась по кухне. – Что еще знает Никита? Наоми говорила ей, что собирается сбежать? И что она решила с беременностью?
– Она знала, что Наоми влюбилась в какого-то парня. Встречается с ним. И что в тот вечер, когда она исчезла, у нее была назначена с ним встреча. Но Наоми о нем ничего не рассказывала. И Никита не думает, что она планировала уйти навсегда. Тогда сказала бы что-нибудь, попрощалась, – Майкл помолчал секунду. – Наоми говорила Никите, что хочет прервать беременность. Ну и, конечно, косвенно это подтверждает запись в дневнике о десяти неделях.
Она, должно быть, внушила себе, что десять недель беременности не такой большой срок, что там еще ничего нет. Девочка не знала, что у младенца в это время уже формируются ногти на ручках и ножках. Это не желает знать ни одна женщина, планирующая аборт.
– Ладно, – я положила руки на голову, пытаясь успокоить мысли. – Давайте поверим, что все было именно так, как сказал Джеймс. Что они ездили в коттедж и так далее. Но это не значит, что он не мог увезти ее куда-то в тот вечер. Подождал, пока все разойдутся после спектакля, и…
– В театре в тот вечер был его отец, – прервал меня Майкл. – Ведь Джеймс играл Чино. Потом все пошли ужинать в «Отель дю Вин». Мы там были, официанты вспомнили и отца, и сына. Нам даже показали копию счета.
