Он подошел к проходу, ведущему в подземку. Секунду-другую Лили озадаченно смотрела ему в спину. Зачем Люку об этом спрашивать? Оглядевшись по сторонам, она поспешила за ним.
– Люк?
– Я знаю, что Натаниэль поделился с тобой своими опасениями, – тихо произнес он.
Лили нахмурилась.
– Это он тебе рассказал?
Люк кивнул, осматривая пустой тоннель, войти в который можно было только из Святилища.
– Поэтому я и не хотел говорить об этом в Святилище. Если Натаниэль прав, под подозрение попадают все.
Поежившись, Лили обхватила себя руками. В темном тоннеле было влажно и холодно, и Лили вдруг пожалела, что оделась слишком легко – в хлопковые брюки с накладными карманами и тонкую майку.
– Как думаешь, кто это?
Она вслед за Люком шагала по тоннелю. Пользоваться этим лабиринтом подземных ходов ей никогда не нравилось: конечно, они были удобны и соединялись практически с каждой платформой подземки в городе, но Лили напоминали одну большую и длинную камеру. В замкнутых пространствах ей обычно становилось не по себе, а потому каждый вздох давался с трудом.
– Нет, – ответил Люк. – Может, мы вообще никогда об этом не узнаем? – Он остановился и ввел код доступа на панели возле толстой круглой двери. – Мика, похоже, кое-что разведал. – Дверь бесшумно отворилась, и Люк предусмотрительно выглянул, чтобы проверить, нет ли кого на платформе. – Пару дней назад он видел одного из крупных игроков с советником сенатора – сенатора Шарпа.
Лили вслед за Люком выскользнула на платформу и закрыла за собой дверь. В просторной подземке ей дышалось немного легче.
– Кого он видел?
– Асмодея, – тихо сказал Люк.
Лили с трудом сумела устоять на ногах.
– Что? Сначала вернулся Ваал, а теперь еще и это? Боже.
Люк оглядел пустую платформу.
– Советник недавно покончил с собой, выстрелив себе в висок.
– Само собой, – пробормотала Лили. – Думаешь, тот, кто пересылает имена Падшим, на самом деле работает на Асмодея? – Люк кивнул, и Лили выругалась. – Черт, вот незадача, – больше всего на свете ей хотелось хорошенько избить этого негодяя. – Но зачем кому-то так поступать? Ведь все здесь – одна большая семья.
Люк задумчиво смотрел под ноги своими светлыми глазами.
– Кто-то ненавидит Святилище, – тихо объяснил он. – А может, ненавидит Ната.
– Ненавидит Ната? – переспросила Лили.
Люк пожал плечами.
– Он главный. Может, кто-то мстит ему и хочет нанести как можно больше вреда.
Ни одна из этих причин не казалась Лили достаточной. Падших и приспешников и так было гораздо больше, чем нефилимов. Если бы Падшие забрали у них еще кого-нибудь, это стало бы серьезным ударом.
– Мы должны выяснить, кто за этим стоит, ведь одному Богу известно, что Асмодей делает с этими юными нефилимами… И нужно понять, связан ли с этим сенатор.
Девушка проследила глазами за взглядом Люка, и в следующую секунду они оказались залиты жутковатым золотистым светом фар приближающегося поезда. Когда состав замедлил ход, Лили вдруг стало не по себе. Она подошла ближе к Люку и приобняла его одной рукой.
– Мне не хочется и думать, что кто-то из наших спелся с Асмодеем.
Люк взглянул на нее.
– Мне тоже. Но нам с тобой нужно без промедления заняться этим.
Поезд остановился перед ними. Как только дверь со скрипом открылась, Лили поморщилась от резкого запаха пота и дезинфицирующего средства. Она посмотрела на Люка, половина лица которого находилась в тени. Тревога нарастала.
– Как в старые времена? – шепнула она.
– Как в старые времена.
Вскоре они уже были в квартире у Майкла. Лили помедлила возле двери, ведущей на лестницу. Внутри у нее все похолодело при мысли о том, что они снова могут попасть в ловушку. Хмуро глянув на забинтованную руку, девушка подтолкнула Люка к лифту.
– Что? Теперь ты страдаешь от посттравматического расстройства? – пошутил он.
Видимо, сделать ее поводом для насмешек парень тоже собирался как в старые времена.
Лили отвесила ему подзатыльник и пригрозила сбросить в шахту лифта, после чего Люк примирительно поднял руки.
Пошарив в кармане, парень вытащил ключ.
Брови Лили поползли на лоб.
– Майкл знает, что у тебя есть ключ?
Люк пожал плечами и зашел внутрь.
– Нет.
Закатив глаза, Лили последовала за ним и закрыла за собой дверь. Они оказались в пустой и темной квартире. В свой прошлый визит сюда Лили была так рассержена, что не обратила внимания на обстановку. Теперь она подошла к журнальному столику и взяла с него небольшую фотографию в рамке.
– Я понятия не имею, что ему нужно. А ты?
Люк прошел прямо в маленькую кухню, несколько раз хлопнул дверцами шкафов и в конце концов нашел коробку с мусорными пакетами.
– Бери одежду и личные вещи – на свое усмотрение.
Он протянул ей несколько пакетов, а сам зашел в крошечную ванную, где было не развернуться.
И как ей выбирать? Лили перевернула фотографию и пригляделась к ней. В камеру улыбалась симпатичная юная блондинка, обнимавшая мальчишку, в глазах которого сверкали озорные искры. Мальчишкой явно был Майкл, но внимание Лили привлекло не это. Ее больше заинтересовала женщина, видимо, его мать. На снимке она казалась поразительно счастливой. Лили не могла не сравнить с этой фотографией отрывочные воспоминания о собственной матери. Ее мама никогда не излучала счастья, была подавлена, угрюма и раздражительна. Не женщина – пустая оболочка.
Внимательнее присмотревшись к фотографии, Лили заметила маленькие крестики на шее у Майкла и его мамы.
– Мне как-то неудобно копаться в его вещах! – крикнула она Люку и сунула фотографию в широкий карман штанов.
Люк в ванной фыркнул.
– Вот уж не думал, что тебя такое заботит. – Он немного помолчал. – Ты знаешь, что имени Майкла не было в Книге Имен?
Лили пораженно остановилась на полпути из спальни в гостиную.
– Что?
– Вот так. – Люк вышел из ванной. – Думай, что хочешь.
Лили внимательно посмотрела на него.
– Тебе Натаниэль об этом сказал?
Люк кивнул.
– Он не хотел, чтобы другие узнали. Мне кажется, Нат боится, что остальные нефилимы могут неправильно истолковать эту маленькую деталь, так что не стоит бежать к нему и требовать ответов.
Жаль, ибо Лили хотела прямо сейчас броситься к Натаниэлю и спросить, почему он ничего не сказал ей.
Судя по всему, не доверял, и ей хотелось узнать, почему. Может, считал ее предательницей? Вряд ли. Он слишком хорошо ее знал.
