Оглядевшись вокруг, поняла, что наступила ночь. В загадочном подлунном лесу было невероятно тихо, настолько, что отчетливо слышался каждый шорох. Я осторожно выбралась из своих кустов, а потом еле дошла до небольшого, освещенного голубоватыми лучами пригорка. Присев там, подняла лицо к небу, закрыв глаза и вдыхая мелкую серебристую пыльцу. Блики, играющие в воздухе, потянулись светлыми прядями в мою сторону. Темные тени закружили хоровод над головой, но не приближались, поскольку их я не призывала. Я сидела, впитывая магию природы, наполняя иссушенное тело живой энергией. Солнечный свет не сравнится с ночным по силе, что он дает ведьме. Мы – все же создания сумрачных пределов. Мои веселые змейки заплясали, радуясь новой пище и сверкая золотистыми тельцами. Я вздохнула, ощущая приятное тепло, разливающееся по телу. Оно смутно напоминало то удовольствие, что я испытала в объятиях Вильдана, но только во много раз слабее. Когда Арика рассказывала об источниках пополнения сил, она упоминала и про отношения с мужчинами, говоря, что они укрепляют и усиливают дар ведьмы, и помимо получаемого наслаждения пополняют энергетический запас. Вот только я не могла решиться повторить подобный опыт с еще одним мужчиной. Моя удивительная человеческая сущность занимала в душе почти столько же места, сколько ведьминская порода. Лишь тогда, с инквизитором, ведьма одержала верх, а во второй раз я смогла победить только благодаря стремлению выжить, но в тот миг сама отдавала ему собственные силы. Со вздохом отняв ладони от земли, я осторожно поднялась на окрепшие ноги, спустилась вниз, вновь осматриваясь вокруг, и расслышала вдалеке шорохи, словно кто-то пробирался ко мне по кустам.
Я замерла, вглядываясь в светлый сумрак, и наконец узрела фигуру недавнего знакомого. Худой паренек осторожно шел вперед, озираясь в поисках меня. На душе сразу потеплело, когда поняла, что они сдержали слово. В руках молодой человек тащил какой-то сверток. Вдруг он натолкнулся взглядом на мою замершую в ожидании фигуру и, вздрогнув, резко остановился.
– Э-э-э, – попытался скрыть собственный испуг парень, – вот ты где. А я уж думал, что ушла.
Я склонила голову набок, разглядывая сверток.
– Это Шенна платье передала. Там еще туфли какие-то и еда. Ты со мной пойдешь, ей ночью от родителей не улизнуть, она из окошка все на лужайку скинула. Жить будешь в моем доме, на чердаке. У нас туда никто не ходит, боятся.
– Отчего боятся? – спросила я, забирая из его рук сверток.
– Так там предыдущий жилец повесился. Тоже, рассказывают, из-за происков ведьмы. Я подумал, что раз ты сама ведьма, то тебе страшно не будет.
Я пожала плечами в ответ, понимая, что после общения с господином инквизитором меня мало что может напугать, а тем более чьи-то там рассказы.
– Ну давай, переодевайся, я отвернусь, – проговорил молодой человек, поворачиваясь ко мне спиной.
Скинув порванный серый балахон, я скатала его в тугой валик (потом закопаю где-нибудь под кустиком, чтобы никто не нашел) и натянула платье Шенны. Оно было великовато в талии, но узковато в груди и бедрах. Но все же наряд на меня налез, открывая взгляду только щиколотки. Я оказалась даже чуть выше девушки, хотя раньше сама себе казалась очень низкорослой. Вытянув из свертка туфли, примерила и обрадовалась, что обувь почти подошла. Она была немного великовата, но ходить босиком еще неудобнее.
– Все, я готова, – сказала, беря узелок с едой в другую руку и решив не терять время сейчас, а поесть попозже.
Парень обернулся, осмотрел меня внимательно, потом как-то смущенно кашлянул, отворачиваясь.
– Ну, пошли что ли, – промолвил он.
– Постой, – остановила я его. – Мне нужна одна трава, что раны заживляет, а еще от платья надо избавиться.
Молодой человек послушно замер на месте, вскинул вверх голову, рассматривая луну. Я же быстро сорвала несколько пучков знакомой травки, которой вокруг было предостаточно, а потом острым камнем быстро разрыхлила под одним деревом почву, засунула в ямку серый сверток и насыпала сверху земли.
Закончив, поднялась на ноги, и мы отправились в путь.
Когда приближались к темневшему в ночи поселению, я изумленно выдохнула:
– А как называется город?
– Деринтон.
Я чуть не охнула от изумления. Это ведь тот самый город, в котором мы когда-то жили с Арикой. Хотя, если задуматься, ничего удивительного – он ведь находится недалеко от столицы, да еще водопад неподалеку. Я ведь помню, как славный парень Артуан Леребо возил нас с сестрой полюбоваться на эту красоту. Весело тогда было. Мы устроили пикник на траве у небольшого озерца, куда срывался грохочущий пенный поток. «Какое замечательное было время», – подумала я, ощущая, как знакомый спазм сжимает горло. Арика была жива, меня не преследовал инквизитор, даже сила не проснулась, скрывая ото всех мою истинную сущность. Я ожесточенно потерла сухие глаза, ощутив резь под веками. Хватит жалеть себя! Сперва нужно придумать, как спастись, а дальше буду действовать по обстоятельствам. Неизвестно, попытается ли Вильдан найти меня. Может, подумает, что утонула. Ужасный человек! До сих пор вздрагивала порой от ощущения, что он наблюдает за мной издалека. Когда шла, жутко хотелось обернуться и убедиться, что знакомая высокая фигура не следует позади. Как вообще он смог пробудить во мне ведьму, этот жестокий инквизитор? Хотя… стоило вспомнить выражение его глаз, не то жестокое и холодное, а совершенно иное – и я ощущала, как начинает волноваться ведьминская сущность, несмотря на боль от сознания, что меня просто использовали, а потом собирались казнить. Вот повезло же! Арика никогда не рассказывала про это жуткое ощущение раздвоенности, наверное, у нее не было подобных проблем.
Вынырнув из собственных мыслей, я заметила постройки по периметру города.
– Что это за сооружения? – спросила я своего спутника.
– Возводят крепостную стену. Теперь все города окружают такими, чтобы ведьмы не пробрались. Инквизиторы стягиваются в столицу под начало великого Вильдана, а нам собираются прислать парочку новых взамен дряхлого старика. Ему уже давно на покой пора. В деревнях, поговаривают, тоже велели окружать жилье частоколом, а рядом сооружать по дозорной башне – все затем, чтобы эта мерзость внутрь не проникла да людей невинных не поубивала, они ведь, гадины, как… – Парень вдруг резко замолчал, смущенно оборачиваясь: – Ты, это, извини. Не хотел обидеть.
Я махнула рукой. Какая собственно разница, гадина я или нет? Он ведь не хотел меня оскорбить, а людскую ненависть к ведьмам я могу понять – слишком многого наслушалась, пока в лавке работала.
– Жаль, я никаким даром не обладаю, – вздохнул вдруг парень. – Я бы тогда обязательно подался в столицу и постарался бы стать лучшим, чтобы служить под началом Вильдана. Он ведь такой человек! Знаешь, как ведьмы его боятся?
– Знаю, – сквозь зубы проговорила я, но парень словно не заметил, продолжая с гордостью вещать о своем кумире.
– Я бы очень-очень постарался стать хоть чуточку столь же сильным и смелым, как он, а потом вернулся сюда и потребовал мою Шенну, а ее родители не посмели бы отказать.
