Я очнулась лишь на следующий день. Когда поднялась на ноги, ощутила боль в теле и холод в душе. Теперь они станут моими постоянными спутниками, пока я не откажусь от задуманного, как и это чувство жжения в груди, ощущение некой тяжкой болезни. Я впервые испытывала нечто подобное. За всю свою жизнь я ни разу не болела, даже не знала, что можно ощущать подобное недомогание. Пора идти, пора отправляться на место встречи.
Реналь
– Налить тебе выпить, Джордж?
– Не откажусь. Вчера провел бурную ночь, голова гудит, в горле совсем пересохло.
– Весьма аппетитная блондиночка. Может, познакомишь?
– У тебя и своих блондиночек-брюнеточек хватает, чтобы еще одну увел! Нет уж! Что они в тебе находят? Думаю, все дело в твоем богатстве.
– Они находят меня красивым, – рассмеялся я.
– Как же, красивым! Ты просто не жалеешь на них средств. Так скоро все состояние пустишь по ветру.
– Ну и пущу, оно ведь мое, могу делать что хочу. К тому же есть еще престарелая тетушка. Старая карга постоянно читает мне нравоучения по поводу разгульной жизни.
– Она права, Реналь, ты же любишь высокие ставки. Сколько ты проиграл во вчерашней игре?
– Да не спрашивай! Этому Питкинсону вечно везет, чтоб ему провалиться на месте!
– Опять в долги влез? Слушай, а твоя тетка Матильда очень богата?
– Судя по тому, что знаю, очень. Однако вчера она приезжала опять и нудила над ухом целый вечер, а в конце пригрозила отписать все имущество на имя какого-нибудь сиротского приюта.
– Я думал, она в тебе души не чает.
– Не чаяла когда-то, зато теперь постоянно пристает с проповедями о правильной размеренной жизни.
Разговор прервался стуком в дверь. Она отворилась, вошел слуга с серебряным подносом, на котором лежал белый конверт.
– Господин, вам письмо, – поклонился он.
– И сам вижу, – ответил я, протянул руку к конверту и вытащил лист плотной белой бумаги. – Легка на помине. Это письмо от Матильды, Джордж.
– И что в нем? – привстал в кресле приятель.
Я пробежал письмо глазами, они едва не полезли на лоб.
– Нет, ты только послушай: «Дорогой племянник, мои преклонные годы не позволяют и дальше тянуть с составлением завещания. Я обязана распорядиться собственными средствами как можно скорее, пока глаза старой женщины не сомкнулись навеки. Поскольку моим единственным наследником являетесь вы, то я могла бы отписать все имущество на ваше имя, но образ жизни легкомысленного повесы весьма удручает вашу дражайшую тетушку, а потому выдвину главное условие – дабы все деньги и владения мои достались вам по праву наследования, вы, дорогой Реналь, обязаны жениться в ближайшее время…» Ты понял? Она меня женить вздумала!
– Она решила, что так ты остепенишься.
– Что за ерунда? Зачем мне жена?
– А что такого? Жены разные бывают.
– Да с ними тоска!
– Зато и плюсов много. Будет дом вести, за слугами следить, распоряжаться хозяйством в твое отсутствие.
– Для этого есть экономка и управляющий. А жены – занудные создания, которые постоянно что-то требуют.
– Но ведь в конце концов все женятся…
– Я не собираюсь идти у карги на поводу.
– Не иди. Но тогда все деньги достанутся приюту, а ты ничего не получишь.
– Тоже верно. – Я задумался, подходя к окну и вливая в себя остатки спиртного из прозрачного стакана со льдом.
– У тебя вообще есть кто-то на примете? – спросил Джордж. – Или тетка вознамерилась сама выбрать тебе жену?
– В письме про это не сказано. А знаешь что, друг, у меня родилась прекрасная мысль!
– Расскажи.
– Что, если мне жениться на какой-нибудь бедняжке, этакой замухрышке без семьи и состояния, которая потом всю жизнь будет мне ноги целовать за то, что вытащил ее из грязи и бедности? Обязательно, чтобы внешне выглядела скромной и приличной девушкой, тогда и тетка смирится.
– То есть хочешь взять в жены бродяжку? А не думал поискать жену с положением?
– У таких женщин слишком много претензий. А я хочу после свадьбы вести такую же жизнь, как до нее. Мне не нужны проповеди, мне даже не требуется, чтобы жена исполняла супружеские обязанности, для этого других женщин предостаточно. Думаю, если я встречу такую девушку и предложу ей подобный брак, а еще свою защиту и определенное положение, она будет вне себя от счастья.
– И где ты такую найдешь?
– Это не слишком сложно. Где у нас обитают бедные, но скромные девушки?
– Собираешься отправиться в город, в какой-нибудь бедный район?
– Да, проедусь, присмотрюсь.
– По-моему, Реналь, это твоя самая смешная шутка. Подсунуть тетке в качестве законной супруги бедную попрошайку…
– Главное, чтобы она была приличной женщиной, а все условия я обговорю с ней заранее, чтобы не вздумала потом строить из себя невесть что.
Алира
Обессиленная, я сидела на обочине дороги, посматривая на часто проезжающих путников. Моя задача – дождаться свою жертву, а мимо меня он точно не проедет.
Вдалеке показался красивый гнедой жеребец. Всадник скакал по дороге в город. Я присмотрелась и обратила внимание на его темные волосы. Как же Арика описывала мне Реналя? Я прикрыла глаза, вспоминая: «Он потрясающе красив! У него самые красивые в мире зеленые глаза и темно-русые волосы, такие мягкие, словно шелк. Их так приятно пропускать сквозь пальцы, когда я целую его нежные губы…» – прозвучал в голове голос сестры. Открыв глаза, вгляделась в приближающегося мужчину. Он быстро скакал вперед, как вдруг заметил меня на краю обочины. Замедлив ход, путник направил лошадь в мою сторону, а потом остановился. Зеленые глаза смотрели изучающе, отмечая все мелкие детали, не пропустив ни испачканный неброский наряд, ни небрежно подколотые волосы, ни коричневые башмаки в пятнах грязи, которая налипла на них еще на берегу болота. Мужчина мог бы показаться красивым, но только не мне.
– Добрый день, – галантно поздоровался всадник.
Я кивнула в ответ, ощутив вдруг, как злость затопила душу.
– Вы в порядке? Могу я чем-то помочь? Почему вы сидите одна на обочине? Может, плохо себя чувствуете?
Я представила, как выгляжу со стороны. Ощущала себя действительно неважно, еще и от голода сводило желудок, и это непроходящее чувство жжения в груди… Наверняка я бледна как меловая бабочка, что так любит прилетать на огонек костра в лесу.
– Я шла в город и слишком устала, присела отдохнуть.
– Вы не из этих мест?
Я кивнула.
– Позволите вас довезти?
