«Головорез!» – с долей уважения отметил Барсуков.
Да они все тут головорезы. Гоп-команда, пони-маешь.
Сейчас, глядя на хмурые лица мужчин, майор откровенно боялся, что его вот-вот пошлют подальше. Нет, он не сомневался, что разговор о деле легким не будет. Подобрал аргументы и выгадал момент, когда в поселке не будет Шквала (щека непроизвольно дернулась). Но чтоб сталкерня при запахе денег начала вдруг так вот откровенно вертеть носом?
– Вот мы все воду толчем, а о деле ни слова, – напомнил он.
– Нет, милок, – бросил Дашков нарочито дурашливо. – О ем, родимом, мы и говорим. Вот скажи, ежели хрень эта такая секретная, то какого хрена твой шеф тебя прислал, а не сам явился с честными вольными бродягами погутарить? Или испугался?
Собрание ответило на реплику сдержанным смехом. В чем в чем, а в трусости полковника Крылова упрекнуть было нельзя.
Когда отморозки из «Детей вечности» взяли в плен взвод «росомах» – двадцать пять человек во главе со старшим лейтенантом, усыпив их «гроздью сумрака», он один и без оружия пошел на переговоры с сектантами и как-то договорился об освобождении своих людей.
Вся Московская Зона помнит, как он пришел в бар «Жемчужный коралл», который держал Черный Абдулла, выпил там стопку водки, заел шпротами и ушел как ни в чем не бывало. Это при том, что Черный Абдулла за месяц до того объявил себя его кровником – в стычке с патрулем крыловских архаровцев погиб его племянник.
«Он же пришел как гость! Гостя убить – хуже позора нету!» – так потом объяснил ситуацию Абдулла.
Этот аргумент, впрочем, Барсуков предвидел, и на это у него как раз был готов ответ.
– Ну, ты скажешь! – хохотнул он. – Да приди к вам Александр Васильевич, завтра вся Зона будет трепаться, зачем это командир «Росомах» приперся к «гидрам» в гости.
– А про тебя, значит, не будут трепаться? – справился Кощей с издевкой.
– Так прикинь, кто мой командир и кто я? – осклабился Барсуков. – Он, как ни посмотри, фигура! А я, я так… его зам по разведке. Мне, если на то пошло, и положено в Зоне болтаться. Где мышкой, где котиком ласковым, – процитировал он какой-то старый фильм.
– Слушай, ты, котик! – повысил голос Скрипач. – Проси ты процентов семьдесят или восемьдесят, я поверил бы. Но чтоб ваша кодла запогоненная вот так просто половину отдавала? Как хотите, мужики, а моего голоса это дерьмо не получит.
– А я вот с другого конца зайду, – произнес Кощей. – Как ни крути, а вся работа на нас, и помирать, если что, тоже нам. С чего бы это вам с Крыловым половина? За наводку? А не жирно ли будет? Куш-то, конечно, хорош, но и риск тоже…
– Риск, положим, не многим больше, чем всегда. А за что половина? Так это вроде понятно. За «крышу», – с готовностью пояснил Барсуков. – Торжественно обещаю: не то что за все время поисков вас военные не тронут, но и потом обижать не станут. Тех, кто захочет, конечно, после окончания дела в Зоне промышлять. Будет у вас, парни, считай, вечный открытый лист!
– Шутишь?! – изумился Капитан.
Открытый лист, бумага от ЦАЯ на сбор артефактов «с научными и иными общественно полезными целями», был мечтой любой команды сталкеров, только вот их не выдавали года уже два, да и до того счастливчиков можно было перечесть по пальцам. (Конечно, найденные с такой бумагой артефакты полагалось и сдавать по госрасценкам, но кто сказал, что сдавать надо все?)
– Ты что, в самом деле можешь такую бумагу организовать? Без базара? – буквально впился Спрут недоверчивым взором в лицо гостя.
– Я не могу. Но Крылов – может, – веско ответил Барсуков, не отводя глаз. – Он, считай, все может.
После чего за столом установилась тишина, нарушаемая музыкой, доносившейся с улицы, да шушуканьем – Кощей что-то шепотом говорил Капитану, тот качал головой.
Сейчас бы полагалось поставить вопрос ребром, но Спрут опередил Барсукова.
– Подожди за дверью, майор, нам бы поговорить надо.
– Еще одно… – произнес Барсуков. – Напоследок. Дело это обещает быть непростым, поэтому мы готовы вложить еще кое-что, так сказать, в акционерный капитал. – Вот, – он достал толстый пакет из-под плаща.
– Это что такое? – прищурился Спрут.
– Я и говорю, наш взнос… – Офицер, усмехнувшись, потряс пакетом. – Вот, на мелкие расходы. Полтора миллиона рублей! Это аргумент, как вы считаете?
– Нормально… – приподнял брови Капитан.
– Коммерсанты хреновы… – Жук заелозил на стуле. – А че сразу не отдал или скрысятничать думал?
Остальные, однако, повеселели.
– Ладно, выйди… пока, – процедил Спрут.
Но деньги взял.
* * *
Выйдя на крыльцо, майор тяжело оперся о перила. Из-за неплотно закрытого окна доносились голоса на повышенных тонах. Они то сливались в неразличимое воркование, то звучали почти отчетливо.
– Есть у меня подозрение, что вся эта афера затевается не просто так!
– Да зачем мы ему…
– Просто мы подвернулись под руку, а не кто получше.
– А кто получше-то? Майор прав, ловчее нас никто не сладит…
– Логично.
– Надо бы Шквала дождаться, а?
– Ой, Жучара, все ты за кореша тянешь. Он еще день, а то и три не появится, чего доброго!
– Говори по делу, Скрипач! А то я вижу, что ты разеваешь рот да муйню порешь! И, извини, могу подумать всякое…
– Ну да, я ж знаю, что ты у нас вольный бродяга и защитник тигров…
– Я сам знаю, что я вольный бродяга и зачинщик тигров! Уж такова моя судьба, если, конечно, аномалия не убьет и свинья не продаст.
– Ты говоришь прямо как танцуешь! Только вот придержи яйца, а то раскачиваются не в такт…
– Голосовать… Голосовать…
Затем в дверях появился Капитан.
– Проходи, – бросил он.
Войдя, майор увидел лица собравшихся и внутренне возликовал. Клюнули! Все-таки клюнули!
– Мы проголосовали, – начал Спрут. – И решили принять ваше с Крыловым предложение. Пятеро – за, один – против и один воздержался. Так что теперь дело за тобой.
– Очень хорошо. Карту района поисков я привезу послезавтра.
– А быстрее нельзя? – поинтересовался Кощей.
– Не суетись, – бросил шеф «гидр». – Человек знает, что делает.
И в этот момент ситуация радикально поменялась.
– Эй, народ! – донесся со двора залихватский возглас.
Через минуту в дверях появился довольный жизнью Шквал.
– Ну, чего, – с порога начал он. – Стрелялками затоварился, патроны к «Утесу» заказал, эхолот в ремонт сдал… Э, братва, а по какому случаю собрание?
