Выбросы в Московской Зоне отличаются от полесских или там хармонтских. Те расходятся кругами, как волны от брошенного камня, во все стороны. Выброс накрывает всю Зону и беспощадно убивает – неотвратимо и предсказуемо.
Московские выбросы иные. Они распространяются по замкнутым сложным кривым (у ученых на этот счет в ходу хитрые термины, типа «обратная петля» или «спираль Мебиуса»). И влияние их на живое и неживое тоже было нестандартным. Выброс здесь мог оставить в живых людей и выкосить мутантов – так исчезло минимум три вида. Может заставить корчиться от боли сталкера мастера, но новичок турист или солдат срочник ничего не почует. Могут наплодить аномалий и родить новые виды мутантов во множестве, а могут, на оборот, «подмести» сотни, если не тысячи гектаров и от тех, и от других, сделав территорию почти нормальной. Одним людям выбросы, что называется, что слону дробинка, другие мрут даже на краю пораженной ими территории. Но так или иначе, выброс – это выброс…
* * *
– Ага, а вот и артефакт! – Серый аж облизнулся и склонился над мерно жужжащей пирамидкой, по ребрам которой бежали разноцветные огоньки.
Ленка внимательно изучала торчащий среди мха дар Зоны. Она хмуро вздохнула. Может быть, вспомнила, как жила среди мутантов и жутких аномалий после «харма» в сгинувшей Москве с родителями, пока последняя большая спасательная экспедиция МЧС их не вывезла наружу.
– Не опасно? – спросил Генка, держась позади.
– Не, чувак. Это «капканчик» трогать нельзя – даже близко стоять опасно, а «кошачью лапку» или там «жбан», ну или вот эту «моргалку» можно хоть за пазухой носить, – стрельнул Серый взглядом в сторону Ленкиного выреза. – А в «серебро», к примеру, наступать нельзя, а перешагнул – и ничего… Даже если ногу в сантиметре поставил, и то не опасно.
– А если наступил? – опасливо осведомился приятель.
– А если наступил, то все, Генаха! Втянет тебя внутрь, всосет, как в пылесос, и капец…
– Куда это – внутрь?
– Куда? А хрен знает… после «серебра» «кирпичик» остается, а он точно не из людей переработанных. Но говорят, – он понизил голос, – что сила «кирпичика» зависит от того, скольких людей «серебро» сожрало… Болтают даже, Темные туда пленников кидают…
При упоминании Темных Генка и Елена как по команде напряженно огляделись, да и Серый пожалел о том, что не вовремя помянул черта. И нащупал под штормовкой рукоять пистолета – травматический «макарыч» Ленкиных родителей, кое как переделанный в деревенской мехмастерской дядей Михеем под боевые патроны, не казался в эту минуту серьезным оружием. Тысячу рублей, между прочим, старый хрыч слупил. И еще сверх того – пузырь самогонки, какую гнала тетка Сергея Серого.
– Штук пять деревянных взять можно, – прикинула девушка, между тем взяв артефакт через тряпицу (береженого и бог бережет!) и уложив в рюкзак. – Они, считай, бесполезные, только для красоты.
Серый покачал головой.
– Не, этот, наверное, никому не продам, себе оставлю. А давай ка еще поищем, – вспомнив все, что старательно выучил о Зоне и артах, продолжил он. – «Болотный огонек» не одну «моргалку», он еще и «мышиного бога» оставляет, а тот и под сто тыщ деревянными потянуть может.
Предчувствия его не обманули. В каком то десятке метров обнаружился похожий на гайку семигранник с дыркой в центре: «мышиный бог». Плоский, чуть несимметричный, темно красный, почти черный с металлическим отливом.
Он протянул к «богу» руку. Ладонь приятно защекотало, как кошку против шерсти погладил. Зрелый «бог» – это хорошо, очень хорошо. Не сто тысяч рублей, конечно, для этого барыг правильных знать надо. Но полсотни взять можно запросто. На троих выйдет не особо много, но и немало. Генка сможет купить комп со спутниковым модемом для учебы (он в мореходку хочет), а Алена хоть хорошей одеждой прибарахлится, а то скоро вон последние джинсы ниже спины протрутся насквозь. Зрелище, конечно, было бы симпатичное, но не годится хорошей девке как оборванке ходить. Себе Серый ничего покупать не думал, все матери отдаст. А хорошо бы, скажем, «золотая птица» попалась! Ну хоть «южный крест» или «синий лотос» – они не намного дешевле «птицы»…
Это только говорят, что Периметр надежно охраняется и закрывает путь порождениям Зоны. Рвы, валы, колючая проволока, минные поля, патрулирование с квадрокоптеров, автоматические огневые точки… В общем, все, что обещал проект «Непускающая Стена», так и осталось на бумаге, точнее, в обещаниях чиновников и политиканов. По одной простой причине – денег на это в казне не было.
Лишь там, где Зона подходила к обжитым местам, кое как вырыли не особо широкие глубокие канавы, натянули один два ряда «колючки» на наскоро вбитые колья, где то набросали мин и даже разместили гарнизоны с дотами и старой бронетехникой. Остальные сотни и сотни километров лесов, болот, сильно разросшихся из за наличия Новомосковского моря, камыша и пойм мелких речушек, так и остались, по сути, толком не прикрытыми. Редкие патрули появлялись там, чтобы навести шороху на нарушителей да расстрелять особо досаждавших набегами мутантов. (А если какие нибудь приблудные дети Зоны сожрут грибника или разорят хутор, где живут то три бабки, ну, как говорится, такова селяви.)
Деревню Зыкино, где жили юные искатели фарта, населяли вперемешку местные и беженцы. Власти на нее давно плюнули – единственную нормальную дорогу перерезало Зоной, люди были предоставлены самим себе, даже главу администрации уже два года назначить не могли.
Особой дружбы между новоселами и старожилами не было, но за четыре без малого года как то притерлись друг к другу, а то как иначе выживать? Вместе сажали картошку и кормили скотину, вместе гоняли разорявших огороды кабанов и прибегавших из Зоны рылохватов и копачей. В ветхой школе математику преподавал кандидат наук из МГУ, а на должности поселкового врача подвизался знаменитый когда то среди столичных гламурных дамочек хирург косметолог.
И удивительно ли, что два деревенских парня и бывшая москвичка сошлись на почве незаконного заработка? Мысль была, в общем, проста – если за Периметр не углубляться, работать только во внешних локациях, то не нужно особого снаряжения и оружия, только внимание, осторожность и удача. Опасно? Так ведь риск – благородное дело.
Так и сложилась команда: Серый, Геннадий и Ленка, прозванная Ведьмой, вместо детектора аномалий. В Зыкино на нее косо посматривали из за этих ее странных способностей, наследия жизни под «хармом». А вот Серый бы так и жениться на ней не прочь. (А что, восемнадцать стукнет, и женится. Выдумают тоже – «мутантка»!)
Это был их третий поход. В первом не взяли ничего, во втором – только немного «стальных игл», две «раковины зари» и одно «радужное яйцо». И вот сейчас, кажется, начало везти.
Внезапно Лена взвизгнула, схватилась за голову и присела на корточки, сжавшись в комочек.
Серый хотел было выругаться, но вспомнил, что для того девчонку и потащили с собой. Живой детектор разных опасностей, как никак три месяца после «харма» в Москве прожила с родителями.
