— Захар Борисович, — сказал я. — Так это не вы тогда свалили Ренарда, а ваш товарищ.
— Ничего, — ответил сыщик. — Я не мог сам стрелять, помните? Я был отстранен от дела. Но стреляю я не хуже его.
— Вы собираетесь его убить?
— Нет, просто подстрелить, если Патрикеев не захочет сам идти с нами.
Мы прошли еще несколько метров. Тихий темп, который мы взяли с самого начала, начинал уже тяготить меня. Хотелось идти быстрее, в открытую, не таясь.
— Вон там! — Архипов замер. — Кто-то лежит!
Я вгляделся в темный силуэт памятника, изображавшего ангела со сложенными крыльями.
— Вы уверены? Позовем остальных?
— Стойте тут и держите его на мушке, — не слушая меня, сказал Архипов. — Я подойду чуть ближе, и если там вправду человек, дам сигнал.
Он вынул из кармана полицейский свисток, сжал его зубами, перехватил револьвер обеими руками и медленно двинулся в сторону памятника.
Я ничегошеньки не различал в тумане.
— Гиляровский! — послышался голос Архипова. — Пойдите сюда, посмотрите, это он?
Я сделал несколько шагов и увидел, что на низком постаменте памятника действительно лежал человек, завернутый в грязный овчинный полушубок. Мохнатая шапка была надвинута на брови.
— Нет, Захар Борисович, — шепотом сказал я. — Наверное, нищий тут ночует. Разбудим?
— Не надо, — коротко сказал Архипов. — Дальше.
Вдруг вдалеке, где шла вторая группа, послышался глухой вскрик и удар, как будто палкой по пню. Архипов снова замер.
— Стойте!
Послышались голоса, а затем грохнул выстрел. И тут же второй.
Сыщик сорвался с места и побежал к группе агентов. Я — за ним. Мы нашли их по фонарю. Две фигуры склонились над лежащим прямо на тропинке «мастеровым» Сережей. Фонарь Архипова на секунду высветил залитое кровью лицо агента с волосами, налипшими на лоб.
— Упустили, гада, — ответил тот, который ходил со стариком за фонарями, кажется, Семенов. — Захар Борисович, он Лушникова…
Семенов своим фонарем снова осветил разбитую голову «мастерового», но теперь явно был виден большой обломок мрамора, так же покрытый черной кровью.
— Черт! — выругался Архипов. — Жив?
— Нет, помер, — ответил угрюмо третий агент.
— Как это случилось? — зло спросил сыщик. — Я же приказал не разбредаться!
— Не знаю, Захар Борисович, — виновато ответил Семенов. — Я первым шел, за мной вот он. А Серега — замыкал. Ну, может, он отстал, вот этот самый, которого мы ищем, и дал ему по башке.
Архипов присел на корточках у тела убитого агента и при свете фонаря стал обыскивать его.
— Револьвера нет, — сказал он озабоченно. — Все смотрим на земле, может, выронил? Оружие наготове. Если слышите хоть один звук…
Справа сверкнула вспышка, и грохнул новый выстрел.
— Гаси фонари! — крикнул я. Агенты тотчас же погасили свой, а вот фонарь Архипова остался гореть.
— Захар Борисович, — сказал я. — Гасите фонарь!
Но Архипов не ответил мне. Он продолжал сидеть на корточках, а потом вдруг завалился на бок. Фонарь упал рядом. Я подскочил и ногой отправил его в кусты. Стало темно.
— Вот попали, — послышался голос Семенова.
— Прячьтесь за могилами, — скомандовал я, присев. — Прикройте меня. Стреляйте во все, что движется. Я посмотрю, что с Захаром Борисовичем.
Я успел заметить, как агенты метнулись в стороны. Новый выстрел! И в ответ сразу несколько — уже с нашей стороны.
— Патрикеев! — крикнул я, на коленях подползая к телу Архипова и пригибаясь как можно ниже. — Это вы стреляете?
— Я! — послышалось вдали. — Кто говорит?
— Гиляровский! Жив? Или ты призрак?
— Жив, жив!
Краем глаза я заметил, как агенты начали потихоньку пробираться вперед, на голос. Что же, хорошо, надо дать им возможность подобраться поближе.
— Матвей Петрович! — закричал я снова. — Лучше вам сдаться! Здесь полно полиции! Кладбище оцеплено и вам некуда уже бежать!
— Правда? — насмешливо откликнулся убийца.
Тут второй агент вдруг встал во весь рост и выстрелил. Возможно, он полагал, что попадет в говорившего.
Потом наступило молчание.
— Попал? Нет? — спросил откуда-то справа Семенов.
— Не знаю, — отозвался стрелявший.
Они двинулись вперед настороже, готовые мгновенно открыть огонь. Я же наконец добрался до Архипова, который лежал, поджав ноги и повернув белое лицо вверх. Я зажег спичку и осветил лицо сыщика. Его губы были плотно сжаты, а веки едва заметно подергивались. Я тут же погасил спичку.
— Захар Борисович, вы живы?
В ответ Архипов промычал что-то нечленораздельное. Я зажег еще одну спичку и провел вдоль тела. Руками сыщик сжимал окровавленный бок.
— Да уж… — сказал я. — Плоховато. Оставлять вас тут нельзя, кровью истечете.
Агенты вернулись. Один из них принес фонарь, который я бросил в кусты. Фитиль все еще горел, и я прикрутил его до минимума.
— Нашли? — спросил я.
— Утек, — ответил Семенов с досадой. — Вот падла! Затаился где-то.
— Архипов ранен, — сказал я. — Рана не очень хорошая. Так что слушайте меня. Берете Захара Борисовича и несете его к воротам. Там выходите, садитесь на извозчика и — в ближайшую больницу. Понятно?
— А вы? — спросил второй агент.
— Потом вызываете сюда подкрепление, а я постараюсь задержать Патрикеева здесь. Давайте, быстро, а то Захар Борисович умрет. Давайте!
В этот момент Архипов открыл глаза и прохрипел:
— Нельзя! Запрещаю…
Видя, что агенты топчутся на месте, я прикрикнул на них. Только после этого они подхватили Захара Борисовича с двух сторон и потащили в сторону ворот.
Я отвернул фитиль, чтобы он светил поярче. Надо было отвлечь Патрикеева и дать ребятам унести Архипова как можно дальше.
— Матвей Петрович, вы еще тут? — крикнул я.
Тишина в ответ.
Ну, что же, подумал я, один раз он уже попытался меня убить. Вряд ли Патрикеев будет стрелять, не попытавшись узнать, как я выжил. Это был расчет на простое человеческое любопытство. Может, он не выстрелит в меня сразу, а заговорит, и я сумею его уболтать до подхода подкрепления? И я пошел в сторону могилы Глафиры Козорезовой.
Идти было недалеко — вскоре я оказался у свежего холмика земли, усыпанного свежими цветами. На табличке, воткнутой в могилу, был написано имя певицы и годы ее жизни. Я прикинул в уме — стало быть, Глаше уже перевалило за двадцать пять.
