Заметил ли Костас мои колебания? Сидел он спокойно, резких движений не делал, никак меня не провоцировал. Просто ждал, пока я сам все осознаю и приму решение.
То, что я привычно называл горами, на самом деле являлось чем-то несравненно большим. Ни в русском, ни в дойче не было слова, которое бы смогло описать все величие этого восхитительного царства камня.
Громада, за которой не было видно неба, подсвечивалась фосфоресцирующим мхом и простиралась во все стороны. Мы долго летели вдоль каменной стены, химмельшток послушно нес нас в указанном мной направлении, и где-то через пару часов, когда я устал настолько, что едва не валился вниз, мы достигли нужной точки.
– Пещера, – сказал Костас. – Там отдохнем.
Сначала я и не увидел вход. Стена камня казалась монолитной, но Костас говорил настолько уверенно, что я все же подлетел ближе, так осторожно, как только мог, стараясь не врезаться в скалы. И только приблизившись вплотную к скале, я заметил, что в одном месте поверхность камня чуть темнее, чем по соседству. Мох и мелкие растения, частично покрывавшие валуны, мешали рассмотреть идеально ровное круглое отверстие, ведущее куда-то вглубь горы, в совершенную тьму.
К счастью, отверстие было достаточно большим, чтобы мы могли пролететь туда на химмельштоке, и располагалось оно настолько высоко, что опасаться здесь нужно было лишь стремительных стрекоз, которые вполне могли отыскать это место.
– Мы оторвались от них. Не найдут. – Костас предугадал мои сомнения.
Я направил химмельшток в проем, и через минуту мы уже медленно летели по относительно ровному проходу, который вел нас в неизвестность. Темнота вокруг царила, хоть глаз выколи, здесь мох не светился. Но внезапно яркий лучик озарил пространство впереди. Я повертел головой, стараясь отыскать источник освещения, но лучик следовал за моим взором.
– У вас на шлеме встроенный фонарь, Бреннер, – пояснил Костас. – Хорошая конструкция. Я даже, кажется, знаю, откуда она…
Пояснять подселенцу историю происхождения боевого костюма я не собирался.
Туннель закончился небольшой пещерой с идеально ровными сводами, словно искусственно вырезанными в камне. Я смог рассмотреть все вокруг шагов на пятнадцать, насколько хватало света от фонаря. Пещера была необитаема.
Пора!
Я деактивировал химмельшток прямо в воздухе, как учила Белла. Палка сложилась причудливым образом, вновь вернувшись в исходное состояние. Падать было невысоко, к тому же я подготовился, поэтому, как только опора подо мной исчезла, удачно сгруппировался в воздухе и мягко приземлился, сумев не отбить ноги. А в следующую секунду уже обернулся к своему соседу, держа «дырокол» в полусогнутой руке. Доспех весьма стеснял движения, но снимать его я и не подумал.
Костас не оплошал. Может, он ждал от меня неприятностей, а может, главную роль сыграли метаморфозы, произошедшие с его телом. Но он легко спружинил от пола и, пока я разворачивался, уже демонстративно отошел на пару шагов и поднял руки в знак мирных намерений.
– Бреннер, право слово, сейчас не время воевать!
– Молчать, тварь! – Сказать, что я был зол, значит солгать. Я был в ярости. – Руки в замок за голову, встать на колени! И ни слова!
Костас слегка пожал плечами, выражая неодобрение подобным ведением диалога, но спорить не стал и выполнил мои требования. Я же ни на секунду не спускал с него глаз, памятуя о его нечеловеческих рефлексах. Несмотря на ситуацию, я твердо решил стрелять на поражение в случае необходимости. Я не хотел давать ему ни малейшего шанса, зная, на что способен подселенец в теле человека. Даже того самого первого подселенца в теле дагеротиписта я убивал долго, но так до конца и не убил. Эту ошибку я больше не повторю.
– Бреннер, неужели вы убьете единственного человека, который может помочь?
– Человека?! – Моя рука слегка задрожала, я еле сдерживался, чтобы не пристрелить гаденыша. Меня остановило то, что он был прав. Мы оказались в настоящем аду, и Костас – единственный, кто здесь ориентировался.
– Да, ведь человеческого во мне больше, чем привнесенного извне. Физически – я новый человек, только лучше, быстрее, сильнее, чем остальные. Сверхчеловек – ваше будущее!
– Только нас почему-то забыли спросить, хотим ли мы такое будущее… – Я успокоился, желание немедленно разделаться с Костасом пропало. Внезапно накатила такая волна усталости, что я едва устоял на ногах.
– Можно мне опустить руки? Давайте поговорим.
– Говори! – приказал я. – Где мы? Как сюда попали? Как выбраться обратно?
Костас медленно опустил руки и встал с колен. Я не протестовал. Он сел на камни, прислонившись к покатому своду. Я расположился чуть в стороне, держа «дырокол» на коленях.
– На первые два вопроса ответ вы знаете сами. Мы в другом мире, а попали сюда исключительно по вашей вине. Я прекрасно видел, как вы, Бреннер, уничтожили проход. Вы разрушили единственную относительно стабильную дверь, да еще проделали это столь варварским способом, что восстановить ее уже вряд ли удастся.
Это известие меня больше порадовало, чем огорчило. Значит, твари не смогут вновь попасть к нам. Отлично!
– И что, пути назад нет?
– Скорее всего, мы застряли тут навсегда.
Об этом я даже думать не хотел. Проще сразу застрелиться, чем представить, что придется выживать в этом мире.
– Почему чужаки напали на тебя? Ведь вы заодно! Ты один из них.
– Я уже не один из них. Я другой. Не человек, но и не они. Я – новый вид.
– И все же, что вы не поделили? Ты же должен был ими командовать там, в городе, руководить. Разве не так?
– На Земле они бы мне подчинялись. Там я имел власть, меня для этого готовили. Но здесь иная иерархия. Местные… хм… скажем, начальники решили сделать меня ответственным за произошедшую неудачу…
Понятно, везде одно и то же. Драка за власть, за влияние, за деньги. Никто, даже чужаки, не избежали этого. На каждую силу находится другая сила. Круговорот амбиций, желаний и возможностей.
Что же, кое-что прояснилось, но легче от этого не стало.
– Зачем вообще понадобилась эта атака? Чего вы собирались добиться? Захватить Фридрихсград? Боевые полки выбили бы вас оттуда. Никаких тараканов не хватило бы, чтобы противостоять им.
Костас на «тараканов» не обиделся, напротив, слегка усмехнулся, чуть подергивая тонким усом.
– Бреннер, о каком захвате вы говорите? Император и великий князь лично приказали мне, как посреднику между нашими народами, открыть проход. Иначе уже через несколько часов город захватили бы ваши местные революционеры.
– Если речь о Серафимове, то его мятеж был обречен. Да, у него «страусы» и дубликаты, но этого недостаточно! Его людей выбили бы так же, как и вашу армию. Где-то рядом ждали своего часа засадные полки. Все произошедшее было подстроено, вот только где-то пошло не так, отсюда и случайные жертвы. Все было спланировано заранее! Я знаю, о чем говорю. Император и великий князь были обо всем осведомлены. Я предупредил их еще вчера!
